хочешь, я попытаюсь починить этого. Только больше так не делай, тогда и не придется плакать.

Миша топнул ногой.

— Я ничего не делал!

Маруся, по всей видимости, решила с ним не ссориться. Она пожала плечами и вышла из комнаты.

— Видишь, она говорит, что можно ее пришить. А хочешь, я дам тебе взамен своего самого большого крокодила? — Ронни был добрым мальчиком и для своего брата ничего не жалел.

Миша покачал головой.

— Ничего мне не надо.

Он вышел из комнаты, чтобы спросить у Робин, не знает ли она, кто это сделал, но потом передумал и вернулся обратно. Робин, конечно, так же, как и Маруся, подумает, что он сам испортил своего мишку.

Ронни надоело стоять на месте, и он выскочил за дверь. И в ту же секунду за окном послышался непонятный шорох, как будто кто-то собирался залезть к Мише в комнату. Миша раздвинул жалюзи, но за окном никого не увидел. И тогда ему снова стало очень страшно. Очень захотелось убежать и куда-нибудь спрятаться, но куда ему бежать, а главное — от кого? И вот тогда-то он и кинулся к компьютеру и быстро, как только мог, не раздумывая, набрал те самые несколько слов на английском языке, которые и прочитали через несколько часов Лешка с Ромкой. Раньше они этого сделать не могли, потому что в то время, когда Миша это писал, у них была глубокая ночь.

Ответ от них Миша прослушал поздно вечером, перед тем как лечь спать. Он понял, что московские ребята хотят ему помочь, потому и попросили рассказать им более подробно о том, чего он так испугался.

В доме было два компьютера. Один стоял в кабинете Стивена, другой — в гостиной. Миша заперся в кабинете приемного отца и, запинаясь, рассказал своим новым друзьям обо всех странных и очень напугавших его событиях.

На уроках в школе Лешка беспрерывно думала о коротком Мишином письме, а Ромка отыскивал ее на каждой перемене и без конца приставал:

— Как ты думаешь, он нам уже ответил? Мы узнаем, что с ним случилось? Блин, как же мы от него далеко находимся, не побежишь, не спросишь, — вздыхал он. — Может быть, Вику подключить все-таки? Давай ей позвоним, пусть все выяснит.

— Домой вернемся и решим, — терпеливо отвечала Лешка.

И когда они, наконец, вбежали в дом, Лешка первым делом включила компьютер, а Ромка завопил:

— Ну что, говори скорей, есть там что-нибудь?

— Есть, — выдохнула сестра. — Смотри.

На экране монитора появился Миша. Постоянно оглядываясь на дверь, словно боясь, что его кто- нибудь подслушает, мальчик с волнением рассказал им о найденном на полу листике эвкалипта, о том, как прошлой ночью кто-то его облил кетчупом, а он подумал, что это кровь, и очень испугался. Но все домашние решили, что он испачкал себя сам, так как никто из них этого не делал. А когда на другой день он вернулся из школы домой, то обнаружил, что у его мишки оторвали голову.

Миша показал ребятам того самого коричневого медведя, с которым он был на присланном им снимке. Голова у Винни-Пуха была на месте.

— Ее Маруся обратно пришила, — объяснил мальчик и продолжал: — А еще за окном был непонятный шорох, но потом оказалось, что это Федя запутался в кустах. Он хотел забраться ко мне в комнату, но у него ничего не получилось. Но кто сделал все остальное, я не знаю, — развел он руками. — А Маша со Стивеном еще не вернулись, и мне без них очень плохо.

Немного помолчав, мальчик жалобно сказал:

— Я ведь не маленький, понимаю, что вы не можете мне помочь, потому что далеко живете. Но вы хоть верите мне? — в его голосе послышалось отчаяние. — Верите? Ответьте, я буду ждать ваших писем.

— А ты, Лешка, ему веришь? — спросил Ромка. Девочка кивнула.

— Зачем ему врать?

— Ну, не специально. Может быть, ему все это мерещится, говорила же Светлана Анатольевна, Славкина мать, что после автокатастрофы у него что-то с психикой. Или же кто-то его нарочно пугает. Но, как ты думаешь, зачем?

Лешка вдруг дернула брата за рукав.

— Рома, а вдруг его близкие только притворяются, что они хорошо к нему относятся, а сами спят и видят, как бы от него избавиться? Бывает же такое в жизни!

— В жизни бывает всякое. Но таким образом они от него все равно не избавятся. Не убьют же они его теперь? — Ромка перебрал присланные Мишей фотографии и, сложив их веером, как игральные карты, внимательно вгляделся в каждую. — И вообще предложенная тобой версия весьма маловероятна. Смотри, этот Ронни совсем еще малявка, что он там может замышлять, а Робин уже взрослая. Если она не какая- нибудь психбольная, то пугать ребенка и подавно не станет. Хотя, если хочешь, давай спросим, что он сам об этом думает. Если он, проснувшись, прочитает вопрос, то у нас как раз вечер будет, то есть мы успеем его еще сегодня получить.

— Давай, — согласилась Лешка. Она кашлянула и приблизила лицо к микрофону. — Мишенька, ответь, пожалуйста, как к тебе относятся твои брат и сестра? Может быть, все-таки это они над тобой подшутили? — Затем она повернулась к Ромке: — А что еще?

— Еще ему скажи… Скажи… Знаешь, дай-ка я сам все сделаю. — Ромка оттолкнул сестру и, похмыкав, придал своему голосу наигранно-бодрый оттенок, изображая героя ковбойских фильмов: — Не бойся, Майкл, все будет о'кей! Мы тебе верим и на все найдем ответ, нисколечко даже не сомневайся в этом. Но пока нам не хватает информации, а потому, будь добр, отвечай на все наши вопросы и выполняй все наши указания, понял? Повторяю еще раз: ничего не бойся! Знай, что мы с тобой, и помни о том, что и сам ты уже не маленький. Не очень-то приятно, конечно, когда тебя по ночам кто-то кетчупом поливает, но согласись, что это не смертельно. Тем не менее сразу же сообщай нам о любом непонятном случае, понял? Не забыл еще русскую пословицу: одна голова хорошо, а две лучше? А у нас их не две, а гораздо больше.

— Вот как надо с детьми разговаривать! — Ромка с превосходством взглянул на сестру и встал с места. А потом с криком: «Подожди, не отсылай!» кинулся назад и снова приник к микрофону:

— Знаешь что, проверь-ка ты на всякий случай все свои вещи и сообщи нам, не пропало ли у тебя чего-нибудь из них.

Отослав Мише звуковое письмо, Лешка поднялась и направилась к дверям, где в ожидании своей хозяйки давным-давно нетерпеливо повизгивал Дик, зовя ее на прогулку. А потом остановилась на полдороге.

— Рома, а зачем кому-то у Миши что-то воровать?

— Ну, мало ли! Кто-то же открывал его атлас, где эвкалиптовые листья лежали. У мишки его голову оторвали… Думаешь, чтобы ему досадить? А если в игрушке какой-нибудь клад был зашит?

— Теперь тебе всегда будут клады мерещиться? — покачав головой, спросила девочка. — Ну, а мы с тобой что будем делать? Ждать писем и следить за развитием событий?

— Еще чего! Кто ж тебе такое сказал? Мы с тобой будем не только размышлять, но и активно действовать. Ведь если принять на вооружение сразу несколько версий, то какая-нибудь обязательно окажется верной.

Лешка снова оттолкнула от себя рвущегося гулять Дика:

— А что, у тебя есть еще какие-нибудь версии?

— А то нет! Пока, правда, всего одна, но мне кажется, что другую искать не придется. — Ромка