появился известный авантюрист Григорий Семенов, колоритно описанный Виктором Шкловским в его «Сентиментальном путешествии».
Именно он снабдил группу Рудзиевского оружием и свел Каплан с Донским.
О самом покушении написано столько, что ничего нового тут, пожалуй, и не скажешь. Наиболее убедительными представляются выводы, сделанные в 1989 г. американским исследователем Семеном Ляндресом:
Эхо
Свою речь на митинге 30 августа Ленин заключил энергичной фразой:
Задумаемся над главным вопросом, встающим перед каждым историком в связи с покушением на Ленина, а появилось бы на свет печально известное постановление СНК «О красном терроре», не будь выстрелов на дворе завода Михельсона?
К этому моменту уже пролилась кровь Урицкого. Ранее в Петрограде был убит Володарский. 28 августа 1918 г. на заседании Петросовета было объявлено о сорвавшемся покушении на Зиновьева. Центральные газеты конца августа — начала октября пестрят сообщениями о всевозможных заговорах. Атмосфера нарастающей истерии в качестве прелюдии к началу «якобинского» периода революции — налицо.
Другое дело, что роковые выстрелы в Ленина и прямое отношение к ним женщины по фамилии Ройтблат (что в переводе означает «Красная кровь») носят прямо-таки мифическое значение. Можно, конечно, строить версии о некой мистификации, но жизнь увлекательнее самой невероятной выдумки.
С легкой руки итальянской социалистки Анжелики Балабановой была пущена в ход версия о том, что Каплан не была расстреляна. Балабанова ссылалась на слова Ленина, сказанные ей после 30 сентября 1918 г. (когда она приехала из Стокгольма):
Этой легендой заинтересовался даже заместитель наркома внутренних дел Фриновский. Ответы из запрошенных им тюрем пришли, разумеется, отрицательные. Вместе с тем, и в 1937 г., и позже шла настоящая «охота на Капланов». В одной из депеш в МГБ СССР докладывали:
На сегодняшний день есть три версии ее ухода из жизни.
Первая изложена в «Записках коменданта московского Кремля» П. Малькова.
Вторая обнаружена историком С. Шумихиным в одной из записных книжек В. А. Кадашева- Амфитеатрова:
И, наконец, третья версия — мемуары одного из латышских стрелков:
Так (или почти так) оборвалась земная жизнь той, которая вошла в историю под именем «Красная кровь».
ЧЕСТЬ ИМЕЮ
Эти люди всегда были для нас контрреволюцией, «белогвардейщиной», «царским офицерьем». Мы редко видели в них людей, наших соотечественников, окончивших свою жизнь где-нибудь с простреленной головой во время «ледового похода» на Кубани или в ночлежках Константинополя, Белграда, Харбина или Шанхая. Остатки россиян, вставших после революции под белые знамена, как символ «законного порядка», покоятся ныне не только на парижском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, но и разбросаны по всему свету.
Генерал Антон Иванович Деникин вошел с историю XX века как один из крупнейших полководцев царской русской армии. Тем не менее, Деникин и сейчас остается для некоторых «классовым врагом», защитником того прошлого, которое с оружием в руках низвергали большевики и с которым вела кровопролитные битвы Красная Армия.
Пленник Быховской тюрьмы
Он родился 4 декабря 1872 г. в семье крестьянина, бывшего крепостного, отданного в рекруты (отец его дослужился до воинского звания и в отставку вышел майором). Закончив Киевское пехотное юнкерское училище и Академию Генерального штаба, Деникин участвовал в русско-японской войне, где проявил отвагу и храбрость.
В начале первой мировой войны Антон Иванович, получивший звание генерала, возглавил знаменитую «Железную бригаду», которая одержала под его командованием ряд блистательных побед. После февральской революции Временное правительство назначило Деникина начальником штаба Верховного главнокомандующего генерала Алексеева, а затем главнокомандующим армиями Западного фронта.
Антон Иванович Деникин, ставший 31 марта 1918 г. командующим Добровольческой армией, а в
