– В час ночи? – саркастически скривился комендант.

– Я готовился к экзамену... – Кирюха продолжал изображать лунатика. – Спать хотелось зверски. А Дамир мне говорил, что у него где-то были кофеиновые таблетки... Я пошел, хотел стрельнуть...

– Кофеиновые таблетки? Это опасная игрушка, Шнееман. Не зря в цивилизованных странах их запрещают. Можешь закончить как Дамир.

– От одной таблеточки – вряд ли...

– Ты поднялся на шестой этаж и увидел своего друга с чужой девкой?

– Нет. Я увидел, что дверь на балкон открыта и что там кто-то лежит. Подбежал, смотрю: Дамир. Я сразу понял, что у него опять сердце отключилось...

– То есть прецеденты были?

– Да. Дамир – сердечник.

– Меня это не удивляет. А девку ты не видел?

– Нет, еще раз говорю...

– Куда же она делась?

– Слушайте, когда они там сношались, меня поблизости не было. И никакую Юльку я не знаю! Я думаю, все было так: Дамир кончил – от остроты ощущений сердце отказало – девка испугалась и убежала. Когда я пришел, он валялся с закаченным глазами, как настоящий труп! Чудо, что он выжил!

Эту тираду (в которой не было ни единого слова неправды!) Кирюха произнес громким раздраженным голосом. Очень хотел добавить: «Оставьте меня в покое», но сдержался. Испортить отношения с комендантом никогда не поздно.

– Верите вы мне или нет – ваше дело, – сказал парень. – Других свидетелей все равно не найдете.

– Да, да, это все верно... – грустно покачал головой Олег Иванович. – Ведь мы с тобой доверяем друг другу?

Кивок.

– А зачем ты сбросил на мою машину пивную бутылку?

– Мы с вами давно уже обговорили эту проблему, Олег Иванович. Это вышло случайно.

– Ну а все-таки, зачем ты это сделал? Покуражиться захотелось?

– Я вообще ни о чем не думал! Машинально допил, машинально швырнул...

– Вот, – по лицу коменданта было видно, насколько сильно он огорчился. – Как раз то, о чем я только что сказал. Шнееман, я же прекрасно знаю, что бутылку сбросила Анастасия Мордякина. И ты прекрасно знаешь, что я прекрасно знаю. Но продолжаешь меня обманывать, сам на себя наговариваешь. Зачем?

– Вас там не было. Вы не можете знать, кто кинул бутылку. Это мог быть любой из нас троих.

– Предположим, я провел собственное маленькое расследование.

– И что? – спросил Кирюха с вызовом.

– И то, что если ты с такой легкостью идешь на обман, то как я могу тебе верить?

– Не сочтите за наглость, Олег Иванович: мне представляется, что вы неверно употребляете слово «обман». Обманывают всегда ради какой-то выгоды. А в чем моя выгода? – Кирюха понемногу расходился, забывая роль сонного страдальца.

– Вот и я не знаю, Кирилл, в чем твоя выгода. По-моему, ты просто в Робин Гуда играешь. Глупо!

Он откинулся в кресле, заложил руки за голову: в районе подмышек его голубая рубашка была темной от пота.

– Я звонил в больницу. Дамир Бейбутов будет жить. Благодаря тебе. Не знаю, конечно, как тебе это удалось, но если бы не твоя находка с электрошокером, мы бы сейчас думали, как помягче сообщить его родителям о смерти сына.

– Я лично сомневаюсь, что он долго протянет.

– Ему нужен курс лечения от наркотической зависимости. Я предложил направить его в центр реабилитации. А там... как знать! Я оптимист!

– А я реалист! – Кирюха спародировал пафосную интонацию коменданта, не пожалев нахальства.

Олег Иванович поморщился и заговорил в своей обычной манере – быстро и сердито:

– Шнееман, мы с тобой оба знаем, что пацан плохо кончит. Пусть он это сделает в любом притоне или прямо на улице – только не на МОЕЙ территории. Я действительно благодарен тебе за то, что ты не позволил ему осквернить наше общежитие трупом. Я умею благодарить. Много у вас осталось работы в актовом зале?

– Так... Обои доклеить, двери покрасить, пару досок прибить... Сегодня закончим.

– Заканчивайте и можете считать себя свободными. Я собирался нагрузить вас на месяц вперед – забудьте об этом. Долгов у тебя больше нет, Кирилл. Ты рад?

– Рад, – согласился тот. Ему показалось, что Олега Ивановича просто-таки распирает от гордости за собственное великодушие. (Того и гляди пернет.)

– Жаль, что я не могу побеседовать с Дамиром про ту девку. Боюсь, мы с тобой еще не скоро его увидим. Держи ухо востро. Приказ ясен?

– Так точно, – безо всякого энтузиазма ответил Кирюха.

– Свободен.

Едва Кирюха вышел, в кабинете вновь закашляла стрельба.

На обратном пути он дернул за ручку каждую дверь в узком коридоре.

Распахнулась только одна. Ее никто не запер – видимо, за ней не было ничего ценного.

Ступеньки вели вниз и обрывались в темноте. Кирюха щелкнул выключателем. Лестница была короткой. На кирпичной стене белела нарисованная краской стрела, над ней – надпись:

УБЕЖИЩЕ НА 500 ЧЕЛОВЕК

«Пока есть возможность, надо исследовать», – решил Кирюха.

Глухая кирпичная коробка освещалась одной-единственной лампочкой, спускавшейся с потолка на длинном проводе. Никаких скамеек, сидений или какой-то другой мебели – совершенно пустое помещение. Напротив входа – невысокий дверной проем, над ним жирная надпись: М/Ж. Справа от него из стены на высоте метра выпирает ржавый кран. Под краном в полу решетка, чтобы вода стекала в канализацию.

«Ну-ка, ну-ка...» – у Кирюхи родилась идея. Он направился в уборную. Так и есть: ничего похожего на унитаз. Простая, безо всяких наворотов, дыра в полу.

Из дыры доносились журчание быстро текущей воды и вонь.

Кирюха пожалел о том, что, как и все некурящие люди, не носит при себе ни спичек, ни зажигалки. Сейчас бы посветить и посмотреть, что там внизу... Хотя и так можно догадаться: канализационный тоннель, который несет свои фекальные воды куда-то за город. Достаточно широкий, чтобы сквозь него мог пройти человек. Жаль, что дыра, куда справляют нужду, совсем маленькая. Не то что Кирюха – худющая Юкки не протиснется.

Он вышел из туалетной каморки, приблизился к торчавшему из стены крану, наклонился к решетке в полу. Взялся за ее прутья обеими руками, потянул – тяжелая решетка приподнялась, открыв широкое прямоугольное отверстие.

Вот и безопасный выход, подумал Кирюха. Он был очень зол на Юкки. Спустить дрянную бабенку в канализацию, пока она окончательно не изуродовала жизнь ему самому и его друзьям! Она, конечно, поднимет вой: мол, купайтесь в дерьме сами... А ее никто спрашивать не будет! Поставить перед выбором: или покидаешь общагу через фекальное подземелье, или придется тебя заложить. Да, так он и скажет. А если понадобится – спустится в тоннель вместе с ней и проводит до самого выхода из канализации. Лишь бы она исчезла и его жизнь снова стала бы спокойной. Ради такого можно рискнуть. В последний раз.

Жестокая улыбка, что вылезла на лицо парня, исчезла. Он стиснул кулаки. Напрягся. Медленно выпрямился.

Кто-то стоял за его спиной. Бесшумный. Неподвижный.

Развернувшись одним рывком, Кирюха увидел Соломоныча.

Лицо этого человека без возраста, порезанное редкими, но глубокими морщинами, как обычно не выражало ничего. Здесь, в полутемном бомбоубежище, оно казалось жутким, хотя по рассказам обитателей общаги Кирюха знал Соломоныча безобиднейшим человеком.

Впервые в жизни он столкнулся с ключником лицом к лицу. Прежде видел его издалека и очень редко. Соломоныч старался не показываться людям на глаза без особой нужды. Столкнувшись с кем-нибудь