вбежал в спальню жены, но на туалетном столике его ожидала короткая записка:
Он в сердцах скомкал записку.
– Наверняка к папеньке своему отправилась, толстомордому купчине! Теперь на поклон к нему придётся идти… – в отчаянье подумал Григорий, вспомнив про свои многочисленные карточные долги. А ведь он промотал почти всё приданое Натальи, и это его беспокоило более, нежели потеря ребёнка. Его тесть хоть и был купцом первой гильдии, но управлял весьма солидным состоянием. А он, обладатель графского титула, увы, не мог похвастаться и малой толикой купеческого богатства.
Дмитрий Берсеньев прекрасно провёл время в салоне. Сама мадам Либуш оказывала ему знаки внимания, и это обстоятельство не ускользнуло от внимания посетителей, особенно Николая Жукова. Зрелые мужчины позавидовали Дмитрию: «Каков шельмец! Денег, небось, за душой – что выигрыш на зелёном сукне! А такую женщину окрутил! И чем только взял непонятно…»
Многие завсегдатаи салона добивались расположения Сильвии, а некоторые, например Эйлер Павел Христофорович, несмотря на свой чин и службу, питал и к очаровательной иностранке особую привязанность. Она пользовалась этим обстоятельством, опустошая портмоне полковника. Взамен Эйлер наслаждался роскошным телом Сильвии, и в случае необходимости умел замять неприятности, порой происходившие в её салоне. Словом, ушлая и расторопная хозяйка умела извлекать из своих любовных связей максимальную пользу.
Дмитрий же был её прихотью, по крайней мере, так казалось завсегдатаям салона. Молодой человек не мог дать ей ни денег, ни поддержки в московском обществе, лишь свою любовь и преданность. И этого Сильвии было достаточно.
Ночью в объятиях Дмитрия Сильвия искусно изображала страсть, ведь это было её ремеслом.
Домой Дмитрий пришёл только под утро. Служанка, встретившая его в прихожей, вытирала слёзы замусоленным фартуком, а затем смачно в него высморкалась.
– Фрося, что стряслось? – заволновался изрядно подгулявший Дмитрий.
– Ох, Дмитрий Сергеевич… Беда-а-а… Беда у нас… – слёзно протянула прислуга.
Дмитрий не на шутку испугался, щёгольская тросточка выскользнула у него из рук. Он быстро снял шляпу, небрежно отбросив её на комод.
– Что с матушкой?.. – и, не дождавшись ответа от бестолковой Фроськи, бросился в комнату Аграфены Ивановны.
Та сидела за столом: глаза красные, заплаканные, – перед ней стояла пустая шкатулка…
Дмитрий сразу же обо всём догадался: матушке вчера срочно понадобились деньги, она открыла шкатулку, а там пусто.
– Нас ограбили, Митя… Мы – нищие… – едва слышно произнесла Агафья Ивановна.
В это момент, несмотря на свою полнотелость и солидность, она показалась сыну жалкой и беспомощной.
Дмитрий тотчас извлёк из внутреннего кармана сюртука портмоне.
– Вот, матушка, возьмите… – потянул он пять ассигнаций, каждая достоинством в сто рублей.
Агафья Ивановна от удивления округлила глаза…
– Что это?… Откуда такие деньги?.. Ты часом, Митенька, не украл их?.. – спросила она, готовая, того и гляди, лишиться чувств.
Дмитрий почувствовал, как его щёки заливает густой румянец.
– Нет, матушка, я их не украл – в карты выиграл. Вот вам крест! – он истово перекрестился и решил признаться во всём. – А деньги из шкатулки, двести двадцать рублей, я взял. Хотел крупный куш сорвать в карты.
– И сорвал?.. – спросила матушка, медленно приходя в чувство.
– Да… Правда, потратился вчера вечером. Но вот пятьсот рублей, возьмите.
Агафья Ивановна снова посмотрела на ассигнации.
– Положи в шкатулку… Господи, стыд-то какой… Слава богу, что отец твой не дожил до этого… Одно дело ты со шкупентами[9] своими по рублику играл… А то вона что удумал!
По последней фразе Дмитрий понял: матушка окончательно пришла в себя, и теперь ему придётся выслушать, суровую отповедь. И он сразу же поспешил заверить:
– Я больше не буду брать деньги без вашего ведома…
Аграфена Ивановна, поднялась и, словно скала, нависла над столом…
– Теперь уж, конечно, не будешь!.. Я ещё одно письмо деверю в Ярославль напишу. Пусть хоть помощником приказчика тебя, беспутного, устроит.
Николай Жуков кипел от негодования: ему, опытному мужчине, Сильвия предпочла желторотого птенца!
Едва дождавшись, когда Берсеньев покинет салон, Николай, проведший беспокойную ночь с одной из «служительниц Венеры», устремился в комнату любовницы.
– Что это значит, Сильвия? – взревел он, снедаемый ревностью.
Женщина сидела перед зеркалом и причёсывала волосы.
– А… ты про этого юнца?.. Признаться, он весьма не плох в постели… – сказала она.
– Ты провела с ним ночь!
– Разумеется… – спокойно ответила Сильвия. – А что тебя так разозлило?
Жуков открыл рот от изумления.
– Я не помню, чтобы приносила тебе обет верности… – холодно заметила она. – Да и сам ты сожительницу имеешь. Кажется, она в моём салоне клиентов обслуживала… Не так ли? Полина Агафонова… Впрочем, это не важно. Мы же с тобой говорили о том, что надобно всё как следует обдумать, прежде чем приступать к делу.
Женщина обернулась и пристально воззрилась на любовника.
– Говорили… – растерянно подтвердил тот.
– Так вот, я окончательно всё обдумала и нашла подходящую кандидатуру…
– Этого щенка? Но коим образом его можно использовать? – недоумевал Жуков.
– Он умён, амбициозен, воспитан … Кажется, получил какое-то образование…
– Ну и что? Я не понимаю тебя!
– Подожди, не делай скоропалительных выводов. Надобно время, чтобы Берсеньев потерял голову от любви, и тогда он будет готов на всё ради меня.
Встреча Дмитрия Берсеньева и Сильвии Либуш, как говорится, была роковой. Несмотря на приличную разницу в возрасте – Сильвия была старше Дмитрия на десять лет, они почти сразу же стали любовниками.
Дмитрий обожал в Сильвии свою мечту о красивой жизни, та же, несмотря на тайные замыслы, пыталась доказать себе, что всё ещё молода и может возбудить любовь молодого человека просто так… а не оттого, что она – состоятельная хозяйка модного салона, посетителями которого являются мужчины весьма уважаемые и с положением в обществе.
Иногда Дмитрий играл в карты, и ему несказанно везло – почти всегда он оказывался в выигрыше. Но лёгкие деньги быстро улетали; Дмитрию не хотелось жить за счёт любовницы и становиться «Альфонсом», которых в последнее время в Москве и Петербурге становилось всё больше и больше. Поэтому он щедро тратил деньги, надолго их не хватало, от силы – на несколько дней.
Встречи Дмитрия и Сильвии длились почти два месяца, до середины лета. Берсеньев почти каждый день посещал салон, причём на особых правах. Завсегдатаи перешептывались у него за спиной: мол, хозяйка салона сменила фаворита; Николай Жуков теперь не в милости. Что делать – молодость всегда побеждает!
Но Дмитрий не обращал на это обстоятельство ни малейшего внимания. Пусть завидуют! Ведь он обладает такой прекрасной женщиной!
Действительно, в любовных ласках Сильвия была весьма искусна… Да и Дмитрий имел некоторый опыт обращения с женщинами. Порой они доводили друг друга до изнеможения, часами не покидая апартаменты.
…Либуш прильнула к груди любовника. В последнее время она всё чаще размышляла, что настала пора
