коровки, но еще и быки.

- Ничего подобного, - прервал ее Митя. - Обыкновенными могут быть и божьи коровки.

- Сейчас вы слышали самую глупую мысль из всех глупых мыслей, - проорал оратор.

Это было уж слишком! Никто на свете не стерпел, если бы его все время одергивали и называли глупым. И Митя больше молчать не стал.

- Сами вы глупые! - с достоинством сказал он.

Что тут началось! Все зажужжали, загудели, защелкали, зацикали, захлопали, затопали, застрекотали и заверещали так, что даже глухой паучок-старичок заворочался во сне. А когда Майский Жук дернул за паутинку и зазвонил в колокольчик, Паук проснулся окончательно. Вытаращив глаза, он выскочил из колокольчика. Паутина была пуста. Паучок-старичок заглянул в каждый уголочек, обследовал каждую паутинку, но все напрасно. Добычи не было. Паук с досады крякнул, топнул и скрылся в колокольчике.

Букашки угомонились, а Майский Жук строго обратился к Мите:

- Пререкания еще не начались, и тебе слова никто не давал.

- Но... - начал было Митя.

- Никаких 'но', а если ты еще посмеешь прервать наш слет, то будешь иметь дело с осами, они наведут порядок. Просим оратора продолжать.

Оратор продолжил.

- Путем многочисленных скучных преследований и оспориментов, которые еще никто не оспорил, нами доказано, что корова обыкновенная является тем простейшим, бескрылым, земным существом, от которого произошло существо высшее - божья коровка.

Мите тут же захотелось оспорить эти 'оспорименты', но он вспомнил, что один раз уже имел дело с осой, и спорить ему почему-то расхотелось.

- Сейчас группа слепней работает над приручением и дрессировкой обыкновенных коров, - продолжал орать оратор. - Слепни добились больших успехов, и сейчас вы сами в этом...

Голос у выступающего сорвался, и последнее слово было произнесено шепотом, так что его никто не расслышал. Митя понял, что оратор свою речь закончил.

На лист лопуха между тем взобрался Слепень, храбрец-молодец. Он не стал тратить времени на слова, а раскланялся и полетел прочь. Все взоры устремились за ним. Зрители перебрались на веточки повыше.

Мите мешал развесистый куст клюквы, он раздвинул ветки и увидел зеленую лужайку. Из травы то там, то здесь выглядывали розовые и лиловые головки клевера. Невдалеке паслась самая обыкновенная корова. Она мирно пощипывала траву и долго и старательно пережевывала ее.

- Стоять! - на лету скомандовал Слепень корове, как будто та собиралась убегать.

Мите показалось, что корова не обратила на него никакого внимания. Она как и раньше долго и старательно пережевывала траву, выискивая клевер послаще.

- Только посмотрите, она слушается! Стоит! - пронеслось среди восхищенных зрителей.

Бравый Слепень глянул на зрителей так, что все поняли, что он может еще и не такое. Потом он сделал над коровой круг и сел ей прямо на рог.

- Ах, какой смельчак! Он схватил ее за рога! Сейчас я упаду в обморок! - воскликнула Стрекоза и шлепнулась без чувств.

- Скорее воды... Скорее воды... - подталкивали друг друга жучки, не двигаясь при этом с места: кому же охота пропустить такое захватывающее зрелище? Когда Стрекоза поняла, что воды ей придется ждать еще долго, любопытство взяло верх над ее слабыми нервами, и она подскочила посмотреть, что будет дальше.

Слепень сел на траву перед коровой.

- Очень опасный трюк, - провозгласил Майский Жук. - Видите, он кормит корову из рук. Какая дрессировка!

- Ох, это так опасно, ведь корова может покусать! - воскликнула Стрекоза и хотела опять упасть в обморок, но передумала.

Между тем дрессировщик сел корове на спину.

- Он ее оседлал! - восхитились зрители.

Корова терпела, терпела, но ей это надоело, она лениво махнула хвостом и смахнула храбреца прочь. Тут любой бы растерялся, но не бравый Слепень!

Дрессировщик полетел назад и, подлетая к зрителям, победоносно крикнул:

- Видали, как я ее пришпорил?

- Браво! Браво! Браво! Храбрецу слава! Слава! Слава! - слышалось со всех сторон.

Героя осыпали цветочной пыльцой и усадили в первый ряд самых почетных гостей.

Шум и аплодисменты так долго не затихали, что Майский Жук потянул за паутинку. Колокольчик зазвонил. Паук, которому теперь сон был не в сон, как ошпаренный выскочил из колокольчика и ринулся на поиски добычи. Когда и на этот раз паутина оказалась пуста, он с негодованием затопал и стал в ярости рвать тонкие нити.

А колокольчик звонил,

звонил,

звонил,

звонил очень долго.

Наконец старичок-паучок уморился и остановился. Он устало прислонился к стеблю колокольчика, поднял голову и только тут увидел Майского Жука, который нарушал его покой. В приливе нового приступа ярости старикашка бросился на обидчика, но сослепу оступился и провалился в дырку, которую сам только что прорвал. Хорошо еще, что ему удалось вовремя ухватиться за паутинку-веревочку. Вскарабкавшись по ней, старичок-паучок в сердцах плюнул, погрозил Майскому Жуку и гордо удалился.

Майский Жук продолжал:

- Переходим к пререканиям. Кто хочет выступить?

- Можно я? - сказала Божья Коровка с кокетливо закрученными усиками, которая сидела рядом с Жуком-Рогачем. Она расправила крылышки и полетела к листу лопуха. Божья Коровка была такая хорошенькая, и ее крылышки так блестели на солнце, что жучки с нескрываемым восхищением провожали ее взглядами, а Вредная Черепашка проворчала: 'Прилететь на слет с такими коротенькими крылышками. Позор! И что они все в ней находят? Ничего особенного!'

Между тем Божья Коровка была уже на листе лопуха. Она стрельнула глазками по сторонам, чтобы посмотреть, какое производит впечатление, и сказала:

- Предлагаю переименовать конфеты 'Коровка' в конфеты 'Божья коровка'. У меня все, - хихикнула она и под восторженные рукоплескания полетела на свое место. Когда она пролетала мимо отважного Слепня, тот бросил ей облако цветочной пыльцы. Хорошо еще, что Жук-Рогач ничего не заметил. Надо сказать, что он вообще ничего вокруг не замечал, то ли оттого, что был очень стар, то ли оттого, что тяжелые рога все время тянули его голову к земле.

- А теперь мы заслушаем нашего Жука-Короведа, - объявил Майский Жук.

- Короеда, - поправил Митя.

- Вот именно, короведа, лучшего знатока божьих коровок, - сказал Майский Жук и так посмотрел на Митю, что тот решил промолчать.

Жук-Короед совсем не был оратором, потому что орать он, наверное, не умел и вообще говорил очень тихо:

- Сегодня я хотел бы остановиться на достоинствах...

- Не надо останавливаться. Чего на них стоять? - возразил Майский Жук, который забеспокоился, что если Жук-Короед на чем-нибудь остановится, то они никогда не дойдут до конца заседания.

- Сегодня я хотел бы пройтись по достоинствам всемирно известного произведения 'Слово о коровках божьих', - покорно исправился жучок.

Майский Жук с удовлетворением кивнул.

- Трудно сказать, когда это великолепное творение появилось впервые, - продолжал Короед. - Есть мнение, что это случилось еще по появления нашей лиственности. Это предполагает, но совсем не исключает, а даже наоборот... Но может быть и иначе... Есть мысль, что...

Солнце стояло высоко. Над поляной разлился полуденный покой. Казалось, все замерло. Тягучий воздух