подружками явно перестарались, но с другой стороны, она сама нарвалась. Нет дыма без огня. Он старательно подавил в себе жалость и сухо произнес:
— Мы же с тобой договорились.
Разговаривать с Тоней при всеобщем обозрении было неловко, но она не оставила ему выбора.
— Прости. Я хочу, чтобы ты знал: я не воровка, — с мольбой в голосе проговорила девочка.
— Хорошо, — кивнул он, почти не слушая.
Мысли были заняты одним: поскорее от нее отвязаться.
— Я ничего не крала, — повторила Тоня. Егор боковым зрением увидел Людку, которая открыто, наблюдала за их диалогом, и заторопился:
— Мне надо идти.
— Ты мне не веришь? Я ничего не брала. Это правда. Я не воровка.
Она заплакала. Это был запрещённый приём. Девчоночьи слёзы делали его мягким, но на этот раз он попытался не раскисать и проявить жесткость.
— Выходит, ты права, а все лгут?
— Я только хотела почитать её дневник. Я его не крала.
— Почитать дневник? А тебе не приходило в голову, что это нехорошо?
— Почему? Если человек пишет, значит, он хочет, чтобы кто-то почитал.
— Люди пишут дневники для себя, — возразил Егор.
— Зачем писать для себя? Наоборот, это чтоб показать сокровенное, о чём человек думает. Вон дневники даже в книжках печатают.
Логика Тони была удивительной в своем примитивизме.
— А что если Людке не хотелось делиться с тобой сокровенным? — спросил он.
— Теперь я тоже так думаю. Но я хотела её полюбить. Ты же сказал, что я ее не знаю.
— Теперь узнала?
— Чужая душа — потёмки, — обтекаемо сказала Тоня.
— Значит, это тебя за дневник так отделали? Интересно, что же ты там такое прочитала?
Тоня отвела глаза.
— Ничего. Я и не успела даже.
Лгать она не умела. Занятно, что же она скрывает? Вряд ли она стала бы выгораживать Людку.
— Может, тебе сходить в медпункт? — предложил он.
— Так пройдёт. Мамка говорит, на мне как на кошке заживает. А там спрашивать начнут. Что я скажу?
— Боишься сказать, что тебя избили?
— Так ведь за дело. Ты правильно казал, не для меня это написано.
— Странная ты девчонка. Ты что, совсем не обиделась? — удивился Егор.
— От моей обиды проку, что с козла молока. Господь сам разберётся.
Своими рассуждениями эта девчонка постоянно ставила его в тупик. Как будто жизнь её ничему не учила. Вопреки намерениям поскорее отделаться от неё Егор предложил:
— Знаешь что, пойдём в медпункт. Скажем, что ты с качелей упала.
Людка с возмущением увидела, как Егор и Тоня куда-то пошли вместе. В ней вскипела злость. Эта тварь снова ей напакостила. Наверняка наговорила Егору гадостей. Она всё время добивалась того, чтобы их рассорить. Уж конечно, весь дневник с ним обмусолила. А то ещё и лишнего приврет — не дорого возьмет.
Егор нашёл Людку за теннисным столом. Не доиграв партию, она передала ракетку и подошла к нему.
— Что, Ведьма тебе наябедничала? Учти, она всё врёт. У меня в дневнике вообще ничего такого, — искренне заверила его Людка.
— Она мне ничего и не говорила.
— Так-таки ничего? — не поверила Людка.
— Расслабься. Ну что ты к ней пристала?
— Пристала? А как бы ты посмотрел, если бы кто-то рылся в твоих вещах?
— Она же не со зла. Понимаешь, она какая-то чудаковатая, не от мира сего.
— Знаешь, легче всего прикидываться убогой, чтобы тебе всё сходило с рук. Тебе её жалко, да? Значит, она хорошая, а я плохая?
— Хватит дуться. Просто не трогай её. Забудь, — сказал Егор. Пойдём лучше сыграем партию.
Людка недовольно передёрнула плечами и пошла за ним. Если бы знать, о чём наболтала Ведьма, но
