— Я вижу, ты неплохо осведомлен о мистере Макквайде, — сказала девушка, обратив на пришельца с Запада подозрительный взгляд.

— Он не знает и половины, — вмешался Макквайд, скрестив на груди руки и сделавшись вдруг задумчивым. — Я был на техасских перегонах скота, меня заставали в горах бураны, я курил трубку мира с индейскими вождями…

— Правда? — Робби округлил глаза. — Они взяли тебя в плен?

Макквайд расхохотался.

— Не совсем так. Мы вели торговые переговоры, и я… стыдно признаться… проторговался. Эта трубка с табаком дорого мне обошлась. — Он ткнул мальчика пальцем в грудь. — Будет тебе хорошим уроком, Вингейт: держись подальше от табака.

— Ура! — вскричал Робби. — Расскажи мне про ковбоев… и про револьвер. Я хочу услышать про твой револьвер.

Вскоре Макквайд сидел, прислонившись спиной к изножью кровати, вытянув перед собой длинные ноги и скрестив их в лодыжках, и рассказывал Робби про места, в которых бывал, и про людей, с которыми встречался в своих путешествиях по Западу. Даймонд тоже слушала, одергивая Беара каждый раз, когда его рассказы становились чересчур подробными, и напуская на себя подобающе возмущенный вид.

— Послушайте, мистер Макквайд…

— Беар, — напомнил ей Робби, — зови его Беар.

— Послушайте, мистер Беар, — сказала она, сделав строгое лицо, — я не думаю, что в ближайшее время Робби придется свежевать бизона. По-моему, вам можно пропустить все эти анатомические детали.

— Ну уж нет! — возмутился Робби. — Я хочу слышать все… про кишки и про то, что ты делаешь с глазными яблоками…

— Хорошо. — Даймонд встала и расправила свою жокейскую юбку. — Но если сегодня ночью тебе приснятся кошмары, Роберт Вингейт, не прибегай ко мне плакать. — Тут она обернулась к «Беару» Макквайду. — Я вижу, мое присутствие здесь излишне. Пойду распоряжусь насчет обеда. Вы остаетесь?

— Вы приглашаете меня на обед? — спросил он с насмешливым удивлением.

— По-моему, именно это я только что и сделала.

— Что ж, весьма любезно с вашей стороны, — протянул он, окидывая девушку взглядом, который заставил ее покраснеть, — И что же у вас на обед?

«Какой нахал! — думала она, спускаясь в центральный вестибюль и направляясь к черной лестнице, ведущей на кухню. — Можно подумать, что он не остался бы обедать, узнав, что у нас в меню нет бизоньих отбивных и пирога из обувной кожи!»

Это был легкий обед — всего четыре блюда, говядина, простое белое вино и малиновый крем на десерт. Даймонд, не изменившая своей давней привычке переодеваться к обеду и сидеть на обычном месте во главе стола, была в нежно-голубом платье, отделанном французским кружевом «ришелье».

Макквайд ел, как целая голодная армия. Хотя, по правде сказать, ей было приятно видеть его здоровый аппетит. Наверное, нужно очень много пищи, чтобы насытить это крупное, сильное тело…

Мысленно одернув себя, Даймонд заметила, что он так и остался в жилете и рубашке с закатанными рукавами, не потрудившись надеть к обеду пиджак. Это должно было вызвать в ней праведный гнев. Но когда он откинулся на стуле и закрыл глаза, смакуя вино, она не чувствовала в душе ни капли возмущения.

Беар вдруг вскинул голову и нахмурился.

— Кажется, звонят в дверь? — спросил он.

— Это телефон.

— Что?

— Телефон. Вы наверняка его видели. Такой ящичек с проводом, в него говоришь и общаешься с людьми, которые находятся за много миль от тебя. У Филипа Вассара в банке тоже есть телефоны.

— Я слышал про них, — сказал Беар, — но ни разу не видел.

В столовую вошел Джефрис.

— Прошу прощения, мисс. У мистера и миссис Хамфри возникли какие-то затруднения с каретой. Они говорят, что могут взять карету у Массейсов, если им надо срочно вернуться домой. Если же нет, им придется подождать, пока конюх Массейсов починит колесо.

— Я сама с ними поговорю, — сказала девушка, вставая и направляясь к двери. На пороге она остановилась, заметив, что Беар Макквайд тоже встал из-за стола. — Можете пойти посмотреть, если хотите.

Он прошел следом за ней в вестибюль и поднялся по винтовой лестнице в темную библиотеку. Даймонд задержалась в дверях и тронула что-то на стене. Послышался легкий щелчок, и комнату вдруг затопило светом. Это был яркий, бриллиантово-белый свет, который не имел ни свиста, ни желтого оттенка газовых ламп. Беар поднял голову к потолку и увидел хрустальную люстру. Над каждой бывшей газовой форсункой крепился прозрачный стеклянный плафон с горящей золотой нитью накала, похожей на те, что светились в уличных фонарях богатых кварталов Балтимора.

Пока он с восхищением созерцал электрический свет, девушка подошла к большому столу в центре библиотеки и поднесла к уху телефонную трубку. Макквайд приблизился к Даймонд, внимательно разглядывая устройство в ее руке. Это была деревянная трубка с двумя черными конусами на концах, одним уплощенным и другим слегка изогнутым, которые она держала возле уха и рта. Устройство соединялось проводом с полированным ящичком из вишневого дерева, снабженным рычажком наподобие вращающейся ручки кофемолки.

— Торопиться не стоит, — сказала она в один из конусов. — Мы протираем Робби холодной водой и смазываем каламином от зуда. Врач сказал, что ему просто необходимо переболеть этой болезнью. — Глаза ее сузились, и она отвела от уха слуховую часть аппарата. Беар удивленно услышал доносившийся оттуда дребезжащий смех. Спустя мгновение она опять приложила конус к уху, произнесла отрывисто: — До свидания, Хардвелл, — и положила телефонную трубку на металлический рожок. Беар как зачарованный смотрел на полированный ящичек и трубку на столе.

— Вы и впрямь можете разговаривать с людьми по этому ящику с проводами, — он потер подбородок. — Я читал о таких штуках в газетах, пока ехал в поезде. Но я и понятия не имел, что у вас здесь есть телефон.

— Балтимор — очень прогрессивный город. Мы можем созвониться с любым из двух тысяч человек, причем постоянно тянутся новые линии. Совсем недавно мы наладили связь с Камберлендом, Фростбергом, Аннаполисом и Фредериком…

— Мы?

— Я… выступаю в роли инвестора. Наши Чесапикские и потомакские телефонные акции растут в цене. — Она опустила взгляд на хитрый аппаратик. — Хотите с кем-нибудь поговорить?

Единственный человек, с которым он хотел — и должен был — поговорить, находился с ним рядом. Но расстояние не самая главная преграда в общении. Ему надо было столько всего сказать, а он стоял как истукан и безмолвно следил за золотистыми отблесками в ее волосах.

— Может, позвоним вашему другу Кенвуду и спросим, не покрылся ли он сыпью?

Даймонд подняла глаза, и он заметил, что она с трудом сдерживает улыбку.

— У него еще нет телефона… и сыпи тоже.

На полках библиотеки, тянувшихся от пола до потолка, стояли дорогие тома в кожаных переплетах. Несколько книг было выставлено стопками на пол с помощью каких-то механических предметов, не поддававшихся определению. Беар обогнул заваленный бумагами стол, стоявший в центре комнаты, и прошел мимо кожаного дивана, усыпанного развернутыми документами и юридическими листками, к ряду самодельных полочек под окнами.

Здесь его встретило поразительное многообразие хитроумных приспособлений и поделочных материалов. Он покрутил в руках нечто, похожее на выбивалку для ковров, с металлической чашечкой на палке, заглянул в пару стеклянных цилиндров, наполненных красной жидкостью и скрепленных витой медной трубкой, и осмотрел аппарат, похожий на маленький металлический рожок, — он торчал из оловянного ящичка, к которому крепились оголенные медные провода.