за то, чтобы все ребята посещали школу. Тут надо в государственном порядке проводить линию обязательности обучения. Нужно не только, чтобы школ было достаточно, но чтобы контроль над тем, как этим ребятам живется, был организован, чтобы родственники, чтобы те, у кого ребята живут, были обязаны посылать их в школу, а то у нас как раз не учатся те слои ребят, которым особенно надо учиться.

Это один вопрос — вопрос об охвате школой известных слоев населения. Но надо сказать, что у нас вообще школа I ступени охватывает только частично ребят, так что половина ребят от 8 до 11 лет оказывается неграмотными. Это поразительный факт, что половина ребят от 8 до 11 лет у нас неграмотна, и, конечно, так дело продолжаться не может.

Я хотела бы, товарищи, остановиться и на других недостатках нашей школы, особенно резко начавших проявляться за последние годы. Нам нельзя закрывать себе глаза на то, о чем говорилось здесь, — что идет борьба за молодежь. Эта борьба идет у нас также в школе. Если одно время казалось, что школа работает так, как мы хотим, то мы должны отдать себе отчет в том, что сейчас, в настоящее время, приходится наблюдать в школе целый ряд явлений, которые показывают, что в школе идет ожесточенная борьба за молодежь и выражается она в борьбе против основ советской школы.

Возьмем такой вопрос, как вопрос об учебе. Ясно, мы должны добиваться того, чтобы школа давала ребятам знания, для того они и идут в школу. Но, товарищи, нельзя себе закрывать глаза на то, что лозунг учебы бывает часто использован в такую сторону, что выхолащивается содержание преподавания. Например, борьба с религией незаметно начинает исчезать из нашей школы, вопросы, освещающие борьбу рабочего класса, начинают сводиться на нет или заслоняться пустяковинными методами. Когда указывают на то, что школа не ведет общественной работы, то отвечают: как, вы стоите против учебы? Разве при нашей учебной сетке, при объеме нашей программы можно уделять столько времени этому вопросу? Это в программу не входит. Я не говорю, что у нас по всей линии идет выхолащивание содержания преподавания, но надо сказать, что такое течение есть и что правильный лозунг «Больше внимания учебе» используется как лозунг такой: «Давайте учиться только грамматике, только арифметике, давайте требовать, чтобы запоминали больше хронологии, больше названий, а содержание, коммунистическое содержание, — это дело второстепенное, вырастет — подучится». С таким течением приходится бороться. Это одна линия соскальзывания. Другая, с чем нам приходится сейчас бороться, и не столько в первой, сколько во второй ступени, — это с тем, что школа весьма плохо выполняет свою роль организовывать, учить ребят организовываться по-коммунистически. С этим вопросом обстоит дело более чем неблагополучно.

Мы говорим: в школе должно быть школьное самоуправление. Это правильно, и несколько лет тому назад мы очень вплотную обсуждали вопрос о школьном самоуправлении. Мы указывали, что неважно самоуправление вообще, что самоуправление существует не только в нашей советской школе, школьное самоуправление существует и в Германии, и в Америке, и в других буржуазных странах. Но наше школьное самоуправление должно отличаться от того самоуправления, которое существует в буржуазных школах. В буржуазных школах школьное самоуправление — копия с буржуазной республики: как в буржуазной республике народ только выбирает депутатов, а потом депутаты ведут политику, враждебную народу, так и в буржуазных школах ребята выбирают свои учкомы, свои органы самоуправления, а потом эти органы управления очень мало заботятся об интересах детей.

Мы говорим, что управление в советской школе должно быть таким управлением, каким мы мыслим управление советское. Все ребята должны быть поголовно организованы, организованы не для исполнения политических функций, а должны быть организованы для того, чтобы лучше налажена была вся школьная жизнь, и мы противопоставили старое школьное самоуправление, буржуазное, — новому самоуправлению, самоуправлению такому, которое соответствует духу коммунизма, духу советского строя. А что у нас в результате получилось? Мы на днях заслушивали отчет работника из Соцвоса по этому вопросу, и вот докладчик рассказал нам, что самоуправление у нас имеется во всех школах, что оно организовано, правда по виду, на манер Советской власти, по секциям: есть учком, есть санком, есть еще какие-то секции; но когда мы подробно расспрашивали докладчика, как же организованы эти секции, то выяснилось, что самоуправки охватывают лишь часть ребят, что секции несут обязанности милицейские, — в одной даже детской работе написано: обязанность санкома — «доносить» заведующему о том, если ребята там чего-то не выполняют. Учком считает обязанностью гнать ребят, смотреть за тем, чтобы они учили уроки, и на какую секцию мы ни посмотрим, мы увидим, что работа ее заключается в надзоре, в значительной степени в полицейском надзоре, а вовсе не в помощи работе. Конечно, есть целый ряд школ, которые идут по правильному пути, но в настоящее время мы не имеем в школе того самоуправления, которое нам надо.

Если мы возьмем воспитательную работу в школе, то увидим, что за последнее время с этой воспитательной работой у нас дело обстоит совершенно неблагополучно.

В чем должна заключаться воспитательная работа в школе? Буржуазная школа все строит на соревновании, там выделяется первый ученик, второй, третий, последний ученик. Это система соревнования. Как в буржуазном строе все построено на соревновании, как в буржуазном строе один у другого рвет кусок из рук, так и в буржуазной школе мы видим организованное рвачество: все построено на выдвижении отдельных личностей, на выдвижении более способных: с ними занимается учитель, наиболее способных выдвигают, их поощряют, им дают награды, а более слабых, более непокорных, более самостоятельных всячески топчут. Это та система, которая царит во всем буржуазном строе и которая отражается также и в воспитательной работе буржуазной школы.

Мы должны бороться за другую линию, мы должны строить воспитательную работу так, чтобы ребята научились работать дружно, коллективом, и поэтому мы не можем спокойно относиться к отметкам, наградам, похвалам и порицаниям. Мы должны всячески протестовать против вводимой системы наказания, против системы выдвижения наиболее успевающих. Получается так, что мы нашу школу называем советской, говорим о коммунистическом воспитании, а воспитание-то создается враждебное. Мы должны держать курс на воспитание коллектива, учить дружной работе, коллективной работе, где ребята во всем помогают друг другу.

Я хотела бы, товарищи, обратить ваше внимание на то, до чего докатываются отдельные школы. В первой книжке журнала «Народный учитель» за нынешний год описаны воспитательные приемы, которые употребляет один Дом имени Горького на Украине. Там введена целая система наказаний — за один проступок меньше, за другой — больше. Там есть такие проступки, за которые полагается бить, и там создалось такое положение, которое не может не возмущать до глубины души каждого, не только коммуниста, но и всякого гражданина Советского Союза. Там говорится, что воспитатель должен наказывать ученика, — он может бросить в него счетами или набрасываться на него с кулаками, может бить палкой, прутом. Там описывается сценка, как заведующий домом посылает провинившегося в лес для того, чтобы он принес прутья, которыми «воспитатель» будет его хлестать.

Дальше идти, товарищи, некуда. Это не только буржуазная школа — это школа рабская, школа крепостническая, и если даже только один такой факт есть, необходимо с ним тщательно бороться. Я думаю, что комсомол и пионеры не могут спокойно проходить мимо всех извращений того, чем должна быть наша школа, и, если им придется натыкаться на такие факты: наказывание ребят, выдвижение отдельных учеников, отметки — и на ряд других недопустимых вещей, они должны с этим бороться, потому что тут идет уже доподлинная борьба между старым и новым. Сейчас, конечно, это является еще единичным явлением, но и сейчас мы не можем равнодушно проходить мимо этих явлений, а должны с ними всячески бороться.

Я перехожу теперь к пионерскому движению. Из того, что я сказала, видно, что весь комсомол в целом должен принимать участие в борьбе за советскую школу, что это такая же важная его задача, как и работа на всех других фронтах, потому что, если комсомол в целом не будет принимать участия в этой работе, а будет сваливать ее только на вожатых, только на небольшую группку товарищей, нужных результатов не получится. Тут надо идти сомкнутыми рядами на общую, единодушную борьбу, и тут, я думаю, комсомол обязан знать, каждый комсомолец, каждая комсомолка обязаны знать, в чем же заключается наша советская школа, ее советское лицо и как за это советское лицо бороться. Мы имеем уже дополнение к школе, дополнение чрезвычайно важное, — это детское движение, детская организация. Детская организация может оказать громадное влияние на школу, она может помочь школе стать до конца коммунистической. Детская организация может развернуть в школе очень большую работу, но для этого, конечно, необходимо, чтобы пионердвижение было несколько другим, чем оно есть теперь. Мы все любим наших пионерчиков, но, знаете, когда присмотришься к тому, что делают наши пионеротряды и что делают