за дело отвечает, кто должен смотреть, чтобы этого не случилось? Поздно говорить тогда, когда зря деньги в печку уже брошены или когда потолок стал проваливаться. Надо так уметь организовать контроль, чтобы это был не последующий контроль, а чтобы контроль был во время работы.
И вот я хотела бы остановиться на одном вопросе. Тов. Сталин говорил о самокритике, и говорил: «Критикуй вождей». Я должна сказать, что это самое легкое дело — критиковать вождей. Вожди делают много работы, а кто много делает работы, у того, конечно, бывают в работе промашки, и вождей критиковать поэтому — дело легкое, а вот что трудно делать — это критиковать не себя — себя тоже легко критиковать, — а кого трудно критиковать? Трудно критиковать тот коллектив, с которым работаешь. Почему трудно? Потому, что можно критиковать неумеючи. Мы знаем, что часто бывают склоки на этом основании. Бывает так, что парень хотел добросовестно критикнуть, но не сумел, и вместо критики получилась придирка. А с другой стороны, есть и такие ребята — я говорю не только о комсомоле, я говорю и о членах партии, — у которых иногда критика переходит в склоку или которые промолчат: «Ладно, мол, так сойдет, без меня дело обойдется». Я думаю, что для нашей организации чрезвычайно важно найти тут правильный тон, как нужно критиковать тот коллектив, с которым ты работаешь. Критику нужно вести такую, чтобы она не была анархической критикой, разлагающей работу, а чтобы это была критика, помогающая работать. Вот, мне кажется, это очень большой, один из очень больших вопросов, над которым также надо подумать комсомолу, — как налаживать свою работу таким образом, чтобы был дружный, спаянный и взаимный контроль, контроль не придирчивый и не налетческий, а контроль именно товарищеский, помогающий работать.
Я, кажется, исчерпала все свое время. Вы меня остановите, пожалуйста, президиум. (Голоса с мест. Просим, просим продолжать.)
Теперь дальше, я перейду к Наркомпросу. У нас сейчас очень в моде лозунг: «Даешь рабфаки, даешь вузы» и т. п. Мне кажется, нельзя думать, что Наркомпрос — это какое-то учреждение, которое может взять все и всех удовлетворить и у которого есть какая-то волшебная палочка, которой он махнет — и будет рабфаков сколько хочешь, будет сколько хочешь вузов, и он всех на 100 % удовлетворит. Я думаю, что вопрос не в этом. Наркомпрос может сделать только одно: помочь той самодеятельности, которую широко проявляет само население и в первую очередь комсомол. У нас, конечно, очень тяжело обстоит вопрос со строительством народного образования, у нас страшно тяжелое наследие. Ведь надо себе дать отчет, что необходим известный фонд, известная основа, а когда у нас половина ребят школьного возраста безграмотна, то надо сказать, что основа у нас плохая, и поэтому главное внимание должно быть уделено массовой школе. Только тогда мы сможем все выше и выше поднимать дело народного образования. Без этого же будут перебои, будут ненормальности. К чему мы стремимся — это выражено в программе нашей партии… Надо подойти так, как подходил Владимир Ильич. Вот был 1894 год, еще XIX столетие. В книге «Друзья народа» говорил тогда Владимир Ильич о социалистической революции, о том, что пролетариат возьмет власть. Кажется, цель высокая была тогда. Как тогда смотрели на рабочих? Что такое рабочие? Я помню, я давала урок у одного купца — из-за денег, конечно, из-за заработка. Я помню, как он говорил: «Вот фабричные бастуют». Надо было слышать, каким тоном он это говорил. Вот есть, мол, какие-то фабричные, и они вздумали бастовать. Думали ли тогда, что одним махом можно добиться? Может быть, сначала многих трудностей не видели, приходилось не раз менять тактику, иначе подходить к вопросу, с другого конца.
И тут Владимир Ильич говорил: когда трудное дело, то надо научиться десять раз начинать с начала, пока не добьешься своего. И я думаю, что в вопросе о политехнических школах, в вопросе о перестройке всей системы нашего образования — во всех этих вопросах, о которых говорится в программе партии, мы должны ясно видеть цель. Как мы подходим к этому вопросу? Это, конечно, нашими возможностями определяется.
О вузах я не буду говорить, потому что это вопрос очень большой, я себя специалисткой в этом вопросе не считаю, а скажу только коротко, что, по-моему, и тут должна такая же связь с производством быть, как и по всей линии наших школ, такая же связь должна быть с жизнью, такая же должна быть, как мы выражаемся, общественно полезная работа. Когда у нас создавались рабочие университеты, то через них мы научились завязывать более глубокие связи с массами. И, по-моему, в нашей стране, где такая капелька, такое ничтожное количество народного образования, — тут должна быть сплоченность между всеми видами и общего образования и образования профессионального. Позвольте па этом подробно не останавливаться. Я думаю, что меня никто не слышит, потому что голоса у меня совершенно нет. Разрешите мне на этом закончить и позвольте мне вернуться к вопросу о нашей системе тогда, когда буду делать доклад о работе с детьми[29]. Тогда я и буду говорить о политехнической школе и об увязке ее с жизнью, о том, куда должна расти эта система. А пока позвольте мне ограничиться тем, что я сказала.
Главная цель моего выступления была подчеркнуть
Тема моего доклада — работа среди детей-подростков. Я хотела бы начать с одной очень известной цитаты из сочинений Владимира Ильича, которая, по-моему, бросает свет на все то, что мы должны делать, работая среди детей.
Это написано давно, написано в 1913 г. Владимир Ильич писал тогда по поводу жалоб одного меньшевика, который говорил о том, как все плохо и что лучше рабочим вовсе не иметь детей. Владимир Ильич писал о том, что дети — это наше будущее. Он говорил: «…мы ведем жизнь, полную невыносимого гнета и страданий. Нашему поколению тяжелее, чем нашим отцам. Но в одном отношении мы гораздо счастливее наших отцов.
Это писалось в период времени еще до мировой войны. И тогда уже Владимир Ильич говорил о том, что наше поколение закладывает фундамент нового строя. Но надо связать то, что говорил тут Владимир Ильич, с его взглядами на организацию. Я уже говорила о том, какое громадное значение придавал Владимир Ильич организации. Он говорил об организации всего населения по-новому. Он говорил, что народовольцы боролись террором, боролись в одиночку, что мы, наше поколение, поколение революционных марксистов, боролись уже организованно, а наши ребята будут бороться еще гораздо лучше и организованнее. В организованности подрастающего поколения видел он силу. Подходя с этой точки зрения, я думаю, мы можем ясно, определенно нарисовать себе картину того, как мы должны вести работу среди детей.
Было время, когда другие классы тоже хотели воспитывать ребят идеальных с их точки зрения. Во времена крепостного права дворянство хотело воспитать идеальную с их точки зрения молодежь. Конечно, с нашей, пролетарской, точки зрения та молодежь, которую хотело воспитывать дворянство, была как раз такой молодежью, от которой, кроме вреда, ничего не было бы. Дворянство думало, что по-своему оно сможет воспитать молодежь только в закрытых учебных заведениях. Мы знаем, что дворянство создавало корпуса, институты благородных девиц, в которых старались ребят отгородить от окружающей среды. Например, в женском институте бывало так, что 8 лет институтка не выходит на улицу, и все же им не удавалось в своих институтах, в своих корпусах, в своих закрытых учебных заведениях вырастить такого человека, как им хотелось.
Если мы возьмем буржуазию, то мы знаем, что и буржуазия думает о закрытых учебных заведениях. Например, в Германии или Англии буржуазия мечтает о том, чтобы воспитать настоящих хозяев промышленности, настоящих, типичных буржуа, и вот она думает, что для воспитания их надо создать
