Ник. Какая интересная у нее начинается жизнь. Наконец-то!

— Собираешься держать ее в квартире? — Мегги нахмурилась, и ее красивое, но уже увядающее лицо выразило непонимание. — Поэтому ты и ушла от Билла? Нельзя же быть такой легкомысленной…

— Еще как можно. — Куинн плотнее прижала к себе Кэти. — Я ушла от него. Все кончено.

Все еще хмурясь, Мегги сосредоточилась на более простой заботе.

— По-моему, ты совершила ошибку, дорогая. Отношения с людьми требуют компромиссов. Полагаю, если бы ты вернулась…

— Он отдал мою собаку на живодерню, — перебила ее Куинн. — Я сказала ему, что оставляю Кэти у себя, но Билл все равно увез ее, пока я была в школе.

Казалось, Мегги разрывают два желания: увильнуть от разговора и не позволить своей дочери остаться без мужчины.

— Куинн, милая, но ведь это всего лишь собака. Так не похоже на тебя. Ты ведь…

— Нет, это не я, — отрезала Куинн. — Отныне я изменилась. Мне надоело помогать и сочувствовать. Мне тридцать пять лет. Если я сейчас же не отправлюсь в погоню за тем, чего хочу, другой возможности не будет.

Например, за Ником. Она хочет Ника, хотя и не понимала этого, пока он не посмотрел на нее вот так. Ник — воплощенный соблазн в человеческом обличье, хотя во всем мире Куинн не нашла бы менее подходящего для себя мужчины. Замечательно!

— В тридцать пять лет жизнь еще не кончается, — заметила Мегги. — Мне пятьдесят восемь, а я по- прежнему в прекрасной форме. Однако перестань испытывать судьбу, иначе потеряешь все.

Куинн размышляла о том, доводилось ли матери когда-либо хотеть чего-нибудь по-настоящему, чувствовать возбуждение и влечение, подобные тем, что вспыхнули между ней и Ником. Не испытывать судьбу. Всю жизнь она выслушивала от матери этот совет, и вдруг ей надоело.

— Я не хочу превращаться в тебя, — сказала она матери. — Твой образ жизни не меняется. Ты просыпаешься, едешь в контору недвижимости отвечать за Баки на телефонные звонки, после школы вы с Эди катаетесь по гаражным распродажам, потом ты возвращаешься домой, готовишь папе ужин и наблюдаешь, как он смотрит телевизор. — На лицо Мегги набежало облачко, и Куинн заговорила спокойнее: — Послушай, если такая жизнь тебе по душе — что ж, отлично, но мне этого недостаточно. Оставшись с Биллом, я бы жила точь-в-точь как ты — ни радости, ни страсти, ни веской причины вставать из постели по утрам. Я не хочу так жить.

— И собака даст тебе все это? — с трудом вымолвила Мегги.

— Нет, собака — только начало. — Куинн опустила Кэти на пол, чтобы та могла свободно осматривать кухню. — Кэти — это моя канарейка в шахте. Я и сама не ведала, в какой удушливой атмосфере существую, пока Билл не запретил мне взять собаку. — Куинн перевела дух. — Больше я не намерена подлаживаться, мама. Отныне людям придется подлаживаться ко мне. — Мысль об этом показалась такой восхитительно- эгоистичной, что у Куинн на мгновение кругом пошла голова. Где-то на заднем плане даже зазвучала музыка. Победные трубы. Ник.

— Пивка бы! — крикнул из гостиной Джо, и Мегги машинально открыла холодильник, достала пиво и, хмурясь, понесла мужу. Потом вернулась в кухню и сложила руки на груди. Было очевидно, что слова Куинн ни в чем ее не убедили, и оставалось лишь удивляться тому, что она готова продолжать дискуссию. Ведь единственным ответом на все, что ее расстраивало, было неизменное: «Делайте что хотите».

— Это из-за Ника? — спросила Мегги.

Куинн почувствовала, как ее щеки заливает румянец.

— Нет, из-за меня.

— Потому что ты и Ник — несовместимы, — сказала Мегги. — Вот Билл… — Зазвонил телефон, и Мегги потянулась к трубке. — Алло? Минутку. — Она передала аппарат дочери. — Это Билл. — «Будь осторожна, милая», — говорил ее взгляд.

— Черт побери. — Куинн показалось, что ее желудок рухнул вниз к самим коленям. — Привет, Билл, — сказала она, взяв трубку.

— Что случилось? — спросил он. — Твои вещи куда-то исчезли.

— Знаю. Я уехала. Я оставила тебе записку. — Куинн закрыла глаза и прислонилась к буфету. — Книги я заберу позже, а все прочее можешь оставить себе.

— Твоя записка — полная нелепица, — отозвался Билл. — Да, и еще столовое серебро пропало.

— Знаю. Я его забрала. Я ушла от тебя. Тебе придется купить новые ложки.

— Но тогда у нас окажется два набора, — возразил Билл, и Куинн окончательно избавилась от чувства вины.

— Билл, я ушла. Никаких «нас» больше не существует. Я переехала. Между нами все кончено.

— Не смеши меня. — Это уверенное спокойствие лишь подхлестнуло ярость Куинн.

— Я тебя не смешу. Я ушла! — «Я обнималась с другим мужчиной», — чуть не крикнула она. — Я не хочу жить с тобой.

— Разумеется, хочешь. Я приеду за тобой, ты вернешься домой, и мы обсудим все завтра после школы.

— Нет! — Испуганная Мегги обернулась, и Куинн, посмотрев на нее, покачала головой. — Нет, ты не приедешь за мной. Я ушла от тебя. Все кончено.

— Приеду через пять минут. — Билл дал отбой.

— Не верю собственным ушам. — Куинн опустила трубку на рычаг. — Билл едет сюда. Я сказала, что между нами все кончено, а он говорит «не смеши меня». — Она повернулась к матери, которая обозревала заполонившие ее кухню мешки, словно надеясь, что, если смотреть на них долго, они исчезнут сами собой. — Даже не думай об этом, — добавила Куинн. — Если хочешь, я поселюсь в мотеле, но к Биллу не вернусь.

— Ты действительно решилась, — печально обронила Мегги.

— Я действительно хочу быть свободной. Я так хорошо себя чувствую, расставшись с Биллом.

— Нужно обсудить это с Эди, — заметила Мегги. — Это чистое безрассудство. Я бы хотела…

— Мама, между нами все кончено. Завтра я сниму квартиру, но если ты позволишь переночевать сегодня у вас…

— Конечно, оставайся, — сказала Мегги. — Ты моя дочь и можешь жить здесь сколько угодно, даже если совершаешь огромную ошибку.

— Мама…

— Завтра я достану для тебя список квартир. Загляни ко мне в контору по пути из школы. Я распечатаю список из компьютера, если к тому времени ты не одумаешься. — Мегги потрепала дочь по плечу, с прежним сомнением глядя на Кэти, отвечавшую ей настороженным взглядом.

— Список квартир, в которых разрешено держать собак, — пояснила Куинн.

Мегги с неодобрением следила за тем, как Кэти обнюхивает мешки.

— Кажется, эта собака что-то задумала. У нее коварный вид.

Кэти подняла невинные глаза.

— Ничего подобного, — возразила Куинн. — Ты только посмотри на эту милую мордашку.

— У этой собаки какая-то тайна.

— Мама…

— Итак, квартиры, где можно жить с собакой. Кажется, ты сказала, что Билл собрался приехать?

— Да. Он надеется забрать меня.

— Не сжигай корабли, — посоветовала Мегги. — Билл — хороший парень, у него отличная работа и прекрасное будущее. Уверена, все утрясется.

— Будущее с Биллом сулит мне еще тридцать лет жизни с мебелью из светлой сосны, с тренировками школьных команд и спортивными передачами по телевизору, — объяснила Куинн, и Мегги бросила взгляд в сторону гостиной. Комнату заливал тусклый голубой свет телеэкрана, оттуда слышались приглушенные вопли болельщиков.

— У нас есть чипсы? — крикнул Джо, и Куинн молча отнесла ему коробку, укоряя себя за то, что обидела мать. Мегги по душе ее скучная жизнь. Жаркие страсти, пожалуй, встревожили бы мать.

— Извини, мама, — сказала Куинн, вернувшись в кухню. — Мне не следовало так говорить. Ты живешь