— Когда ты собираешься уезжать? — спросил Майк.

— Недели через две, — ответил я. — Когда ходить смогу более или менее нормально.

— А две недели хватит?

— Так доктор сказал, — пожал я плечами. — Должно хватить.

— Дрика едет?

Ага, вот он о чём. Ну, это я заметил: Майк к ней не совсем ровно дышит. А она к нему? Не знаю, на мой не слишком внимательный взгляд — как и ко всем остальным, не больше и не меньше.

— Едет вроде бы. По крайней мере, собиралась. А что?

— Опасно, — сказал он после короткой паузы. — Мир развалился, а те люди, что остались, будут делиться на выживающих любыми средствами и просто любителей этих самых «любых средств».

— И?..

— Путешествовать с молодой красивой блондинкой будет опасно.

Об этом я думал, хоть красивой в прямом смысле этого слова её не считаю: у меня критерии отличаются от американской провинции. Но симпатичная, в качестве чьей-то добычи вдвойне привлекательна. Но есть и другой момент.

— Это её желание, если быть честным, — сказал я в ответ. — Я ни на чём не настаиваю.

— Я знаю, — осторожно ответил Майк. — Но ты взрослый и разумный человек — мог бы просто намекнуть ей, что такая дорога не для неё.

— Намекнуть мог бы, — согласился я. — Но не факт, что она этот намёк поймёт, а если поймёт, то последует совету. И я, собственно говоря, заинтересован в её присутствии.

— Этого я не заметил, — усмехнулся он. — Ты на неё как на стену смотришь.

— Не совсем так, — возразил я. — Я смотрю на неё как на человека, который способен подержать руль, например, перевязать, поддержать огнём, как вчера. Если бы она не выстрелила, то меня бы просто убили. Одному трудно ехать, и не думаю, что кто-то из вас согласился бы отправиться со мной в роли напарника. Верно?

Он помялся, но кивнул:

— Верно. Я твою позицию понимаю.

— Я вот что обещаю сделать… — посмотрел я ему в глаза. — Я с ней поговорю. Серьёзно. Объясню, что нас может ждать по пути. Объясню, что здесь она уж наверняка выживет, а в пути никто ничего не гарантирует. И дальше пусть решает сама. Это предел того, что я могу сделать.

— Этого достаточно, — ответил Майк. — Кстати, завтра с утра в мэрии нас распределят по работам. Пока ты был у врача, подходила женщина оттуда.

— По каким?

— Точно не знаю, но есть вероятность, что Паблито будет автомехаником, а меня направят на монтаж солнечных панелей. Только их сначала добывать придётся.

— Грабить склады?

— Именно, — кивнул он. — В городе должны быть ещё большие запасы. Кстати, не хочешь смонтировать себе панель на крышу фургона?

— Зачем? — не понял я.

— Поставишь второй аккумулятор, а панель присоединишь к зарядному устройству. И пока будешь ехать, батарея будет заряжаться.

— От одной панели? — усомнился я.

— Большая панель спокойно обеспечивает работу обогревателя для воды на целый дом. На аккумулятор хватит за глаза. А если ты на привал где-то остановишься, то можешь запитать от неё что угодно.

Я озадачился: никогда об этом не думал. Но вспомнил, что Майк всё же работал долго электриком, как он сам мне говорил, а потом заочно окончил Аризона Стэйт как раз по этой специальности, так что доверять можно.

— На крышу? Она какая по размерам и весу?

— Если ставить большую из монокристаллического кремния, то шесть с половиной футов на три. И весит фунтов сорок. Даже не заметишь дополнительного веса, — ответил Майк.

Вообще-то более чем неплохое предложение. Остановиться где-то с севшим или испорченным аккумулятором грустно, тем более что завести машину с автоматической коробкой с толкача… И в брошенном транспорте аккумуляторы начнут разряжаться уже… А тут свой свет, своя зарядка для раций даже на привале, без расхода топлива в генераторе… Солнца много — что в Аризоне, что в Нью-Мексико, который мне пересекать, что в самом Техасе. Сплошное солнце.

— Точно сделаешь?

— Никаких проблем, — усмехнулся он. — Сам всё смонтирую, если с Дрикой обещаешь поговорить.

— Договорились.

Точно, влюбился. При этом напрашиваться явно избегает — стеснительный. Ну да ладно. Правда, отправляться в дорогу одному точно не с руки, но и насильно тащить никого не стану. Если по совести, то поговорить ещё раз нужно. Тем более, как я слышал, ей работу в местном «госпитале» предложили, медсестрой, точнее, ученицей медсестры. Безопасность, охрана, процветание общины, захватившей всю воду в пустыне. Но у неё мама в Амстердаме.

Какое-то плохое предчувствие у меня насчёт Амстердама. Ничего конкретного, но пока Интернет ещё более или менее работал и можно было читать новости со всего мира, из Европы они шли особенно плохие. Мало оружия, много либералов у власти, теснота… Даже в швейцарцев я не очень верю, если честно, хоть и говорят, что там у каждого дома по автомату с боекомплектом. Для этого ещё и характер нужен, и менталитет особый, в противном случае реальная ценность автоматов резко приближается к ценности анальных вибраторов.

Ладно, чего там гадать? Лучше на вискаря сверху пива опрокинуть в лечебно-профилактических целях. И боль снимает, и расслабляет, и задумываешься меньше. А если задумываешься, как раньше, то с меньшими последствиями.

Последние дни прошли в посёлке на удивление тихо, словно и не случилось конца света. Ни мертвецы ожившие не забредали, ни морфы не заползали, те самые, о которых много раз предупреждала единственная работающая радиостанция. Кстати, радио тоже грозило вскоре отключиться — электричества больше не было, а нескольких комплектов батареек надолго бы не хватило.

— Надо вспоминать, как детекторные приёмники в детстве собирал, — сказал по этому поводу Володя.

Ребёнок у Насти уже довольно активно шевелился в утробе, и Маша из-за этого здорово нервничала. Сама родившая двух детей, она понимала, насколько жена брата нуждается в постоянном медицинском наблюдении. Случись что не так — кровотечение, например, или ещё что, и к кому бежать? Кого звать на помощь? Врачей в посёлке не оказалось ни среди домовладельцев, ни среди членов их семей.

Наладилась какая-то местная жизнь. Люди стали ходить друг к другу в гости, сидеть вечерами во дворах, наслаждаясь неожиданно тёплой весенней погодой, какой ещё москвичей природа не баловала. Обидно было только, что такая благодать наступила в такие мрачные времена.

Между тем Машу не оставляло ощущение временности происходящего. Не могла такая тишина длиться вечно. Гибель «чёрного человека» и разгром его усадьбы был достаточным напоминанием о том, что о тебе могут вспомнить. От тебя что-то может понадобиться. Она помнила лица… нет, скорее, даже морды тех людей, приехавших на нескольких машинах, которые разнесли усадьбу и спалили большой дом.

В «чёрном человеке», несмотря на имя, ничего такого жуткого не было. Так в шутку прозвали одного толстого волоокого армянина, который заправлял крупнейшим московским рынком и который несколько лет назад поселился на окраине их посёлка, скупив сначала шесть, а потом прибавив к ним ещё четыре стандартных участка. Затем он построил там огромный дом, какие-то строения неизвестного соседям назначения и обнёс всё настоящей крепостной стеной. Паранойя ли была причиной, или «чёрный человек» заслуженно чего-то опасался, но он никогда за несколько лет не покидал своих владений. То есть вообще ни разу.

К нему приезжали люди, хоть и не часто, иногда из-за высоченного кирпичного забора с «егозой» поверху доносилась музыка, а в большие праздники запускались фейерверки, но сам владелец имения территорию не покидал. Ещё там была охрана, всегда несколько человек в форме какого-то агентства. Поначалу с ними были проблемы — они попытались даже запретить проход и проезд мимо забора другим обитателям посёлка, включая детей на велосипедах. Попытка оказалась неудачной: люди здесь жили разные, охранников грубо послали, а в самом имении на неделю отключилось электричество, «по техническим причинам», разумеется, а заодно и газ. В общем, претензии к окружающим у «чёрного человека» сразу снизились, и о нём, в сущности, всё забыли — больше он никому не мешал.

Но кто-то о нём помнил. Неделю назад в посёлок ворвалось несколько машин, джипы и грузовики, заполненные людьми в смеси спортивной и военной снаряги, вооружёнными до зубов. Их визит завершился короткой, но жаркой стрельбой, двумя огромными пожарами на территории усадьбы «чёрного человека», вывозом каких-то мешков и ящиков оттуда — Володя подсмотрел с чердака — и разбредающимися в течение дня с той стороны зомби со следами пулевых ранений. Одного из них, толстого и полуголого, с простреленной волосатой грудью — этого самого «чёрного человека» — сам Володя и застрелил, когда тот подошёл к их воротам, а потом вывез труп из посёлка, подцепив тросом к машине.

Но до своего отъезда по посёлку прогулялись нападавшие. Небольшими группами, спокойные, наглые, уверенные в своих силах, они шли по улицам, разглядывая дома вокруг. Затем два дома были вскрыты — те, в которых жильцов не было, но этим никого в обман не ввели: по лицам пришельцев было видно, что они не агрессивны лишь потому, что им неохота быть агрессивными. Изменится настроение — и всё повернётся к худшему.

Пока, до этого дня, их лучшей зашитой было то, что посёлок лежал в сторонке от новых путей движения людей и ценностей. Они были никому не нужны. Пока не нужны. А потом? Неужели о них так никто и не вспомнит, ни у кого не появится желания «пощипать классового врага»? Пусть тут олигархи и не жили, но всё народ не бедный. И почему не могут вернуться те, кто приезжал громить «чёрного человека»?

Сейчас Маша с Настей сидели на крыльце, наслаждаясь тёплым днём, пили чай с малиновым вареньем из старых запасов. Брат сидел рядом, уложив на колени ППШ, с которым теперь вообще не расставался, и вроде как их охранял. Мальчишки возились во дворе, в поле зрения взрослых — им даже за угол заходить было запрещено. Коты, все трое, валялись под ногами кучами пуха, млея на прогревшейся плитке и лениво щурясь на солнце.

Маша тоже не была безоружной: на самодельной портупее висела переделанная братом кобура с ТТ, слегка оттягивая плечо.

— Вов… — спросила Маша у брата, — если кто-то нагрянет сюда, отбиться сможем?

— Нет, — ответил тот. — Без вариантов. Можем стрелять, но пара гранат в окно — и наше сопротивление закончится. Мы только от мертвецов обиваться сможем, не от людей.

— И что делать? — спросила уже Настя.

— Надо бросать дом и переезжать. Туда, где много людей и где есть врачи.

— И куда именно? — уточнила жена.