соображать начали — они вовсе не та безмозглая нежить, которой казались поначалу, у них даже инстинкт самосохранения есть. Тот, в окне, в которого я не попал, смылся ведь. Самым натуральным образом смылся, увидев судьбу двух «коллег». А который на лестнице, что труп утащил за угол, где и взялся лакомиться, — он наверняка специально не высовывался: знал, что человек рядом, но не напал.

Это плохо. Их глупость была нашим спасением, а если поумнеют — жди беды. Сейчас ещё нажрутся и ускорятся… Плохо. Ладно, в любом случае у меня есть почти целая бутыль воды, бутерброд, и при этом нет никакого выбора. Надо время с пользой провести и разобраться с трофеями окончательно. А заодно попробовать прицел пристрелять на «штайре» — вон сколько мишеней блуждает. Тем более что отсутствующий хозяин всего этого богатства озаботился покупкой дальномера «баррис».

С другой стороны, на выстрелы эти самые мертвяки ещё сползутся. Начну стрелять — толпу соберу. Или не соберу? В городе много где стреляют. Пальба уже в привычный фон превращается. Там дробовик бахнет, там автоматический огонь, где-то так прямо перестрелка, и не слабая.

Ладно, чёрт с ним, с ума сходить не буду, а трофей надо опробовать. Кстати, и распаковать надо то, что не распаковано. Я же имущество, что в гараже взял, так и тащил в сумке не разбирая, и содержимое оружейного шкафа всё навалом. Так у люка кучей и лежит.

В углу чердака валялся зелёный пластиковый ящик, в котором раньше жили какие-то бутылки. Подтащил его к горе трофеев, уселся сверху, бросив на него для мягкости сложенный ружейный чехол. Посмотрел на кучу добра, найденного в доме: не-э-эт, это так просто отсюда не утащить. А бросить… скорее разрыв сердца у меня случится, скорее я останусь здесь жить, и пусть мне будет хуже. Ладно, продолжим.

Пистолет для Дрики в сторону: тут перекреститься впору от такой везухи — под её субтильную ладонь что-то найти. Магазин в рукоятке и в коробке ещё два — нормально. Фонарь с ЛЦУ в одном блоке, тоже глоковский. Это классно, но… тоже батарейки, везде нужны батарейки. Всем подряд пользоваться — и их не напасёшься. Надо открытым прицелом пользоваться учиться — за ним будущее, так сказать. И оптикой с выключенной подсветкой. Кстати, фонаря два, и «глока» два, но вот как с патронами? Сорокового калибра у меня ни одной штучки нет, вот сюрпризом-то будет! Сорок пятого есть с полторы сотни и почти тысяча девятимиллиметровых. Может, здесь попадётся? Пока до патронов не добрался, хоть ящичек под них есть. Ну-ка его сюда…

Открыл зелёный сундучок из армированного пластика со сдвижными отделениями, начал копаться в нём. Есть сороковой калибр. Две коробки «серебряного Глейзера» — фактически контейнеров с мелкой дробью с синей полимерной головкой. Двести крошечных дробинок в каждой пуле. Никогда такими стрелять не пробовал. Ага, они ещё и «плюс Пи», то есть повышенного давления. Ну-ка, ну-ка…

Огляделся вокруг, попутно начав набивать магазин «Глока-22» патронами. Попробовать… В коридор выглянуть? Может, там шляется кто уже? Я прислушался. Похоже, кто-то топчется. Дослал патрон, подобрался к люку, выглянул в крошечную щёлку. Точно, прямо подо мной есть кто-то. Вытянул отвёртку из стопора, приоткрыл аккуратно крышку, свесив её вниз — именно это мне и не очень нравится: можно схватиться. Так и есть — мертвяк. Свежий, сегодняшний, наверное: кровь почти не запеклась, и никаких следов разложения, только глаза уже мёртвые, плохие такие, страшные.

— Привет, — сказал я, сидя на безопасной высоте.

В основном свой страх заглушил. Не могу я им в глаза смотреть: у меня от этого мандраж начинается. Мертвяк не ответил, только протянул в мою сторону руки, одна из которых словно прошла через мясорубку.

Я прицелился зомби в переносицу… и опустил оружие. А затем закрыл люк и воткнул на место отвертку. Пока он тут просто топчется — это одно, а если будет лежать и разлагаться, да его ещё и жрать соберутся, то вообще житья не будет. В другой раз ствол проверю — в коробку его пока.

Что ещё есть? Ещё одна «Беретта М9», совсем новая. Куда же без неё? Если любитель военного имущества, то обязательно должна быть. Считая «таурус» в разгрузке, у меня таких теперь три — хоть соли их. Что ещё? Пистолеты закончились, всего три штуки оказалось. Даже странно: у таких ребят их по два десятка обычно. Ладно, и на том спасибо. Я вот как сделаю… вдруг вернётся хозяин домой? Я намерен к себе добраться, и он к себе, может быть. Я «беретту» эту здесь оставлю. И найденный клон М4. И патроны к ним, если здесь найду.

Нет, я всё понимаю, что идиотизм, но это как жертву богам удачи принести. Пусть он до своего дома доберётся. И я до своего доберусь.

В ящичке оказалось целых три коробки патронов к «беретте» и сотня патронов к М4. Вот это и оставлю. И никому из своих не скажу, чтобы на смех не подняли. Попробую под верстак засунуть, если получится прорваться, а не получится… ну, здесь оставлю, например.

Так, что ещё? Патронов вроде и много, но все разные, к разному оружию. Выбрал целевые калибра «.223», отложил в сторонку — они у меня специально к «штайру» пойдут. И не сейчас ими пользоваться, а в самом крайнем случае, если жизнь подопрёт. В магазин теперь не сбегаешь, а их всего две коробочки: сорок штучек.

Разобрался с прицелами, обнаружил, что патронов «.308» к «болтам» осталось всего одиннадцать штук — видать, пострелял владелец недавно. Зато были прицелы «Льюпольд Марк 4», как раз военного типа. Кстати, один из трёх «болтов» под малый калибр заточен — вот с ним можно поэкспериментировать. И сошка есть. Попробую попозже: всё равно мне до утра тут торчать. Или не попробую, а потом в пустыне пристреляю. В любом случае делать нечего — поставлю пока прицел и ту же сошку, пусть будет.

Подошёл к окну. Вроде особо мертвяков не прибавилось, но и не убавилось. А вот ещё один топает через двор напротив, у самого бассейна. Попробовать стрельнуть? Нет, не буду. Всё равно магазины надо набивать и прицелы ставить. Ладно, с чего начать?

Начал со своего «зига»: поставил на него полуторакратник. Приложился, примерился — всё в ажуре, с таким увеличением можно и вблизи стрелять, проблем никаких. Для «холосайтов» батарейки закончатся, а этому «акогу» они не нужны. Вечный прицел, к тому же ещё и очень прочный. Отставил карабин в сторону, к стене — он у меня главный и основной.

Потом после недолгой возни установил прицел на «штайр». А затем убрал его в чехол — не дело здесь пристрелкой заниматься, как бы ни хотелось. Есть проверенная винтовка — вот и пусть будет. Я даже не знаю: как она с этим «акогом» себя поведёт, куда стрелять будет? Нет, не могу, а всё же руки чешутся. От одного выстрела большой беды не будет — хоть примерно пойму.

Мертвяк из двора напротив остановился на противоположной от меня стороне бассейна и замер. Как они умеют замирать — абсолютно, каменно неподвижно. Уставился на воду и таращится. Интересно, сколько до него? Не больше ста… Сейчас померим… Семьдесят семь. Мало. Ладно, начнём с него, дальше видно будет.

Приложился к «зигу», но выстрелить не дали — с дальнего конца улицы донёсся звук автомобильного мотора, причём сразу нескольких машин. Несколько машин — это может быть и хорошо, и плохо, поэтому я на всякий случай почти полностью убрался из окна, да ещё и отступил назад, в густую тень.

На улицу въехал грузовик «Шеви Кодьяк» — нечто вроде полноприводного пикапа-переростка, и большой чёрный «сабербен», на каком любят кататься федеральные агенты, и, судя по плоским стёклам в дверях, ещё и бронированный. Это кто такие, интересно? Серьёзные ребятишки, видать.

Кстати, «кодьяк» тоже не просто так — все окна закрыты профессионально установленными решётками, решётка радиатора прикрыта пулестойкими жалюзи, мощный кенгурятник впереди, двери усилены, подножки откидные, кузов — самая настоящая КШМ с целой порослью антенн на крыше. А замыкал колонну большой серый пикап «Форд Ф-250» с пулемётной турелью в кузове, возле которой виднелись две головы, и массивной бронеплитой, прикрывающей машину от обстрела сзади. А такое мне видеть доводилось, причём в новостях — так любят частные военные подрядчики машины сопровождения в Ираке оборудовать.

Колонна остановилась за три дома от меня, дверцы внедорожника и пикапа распахнулись, и на дорогу выскочили человек восемь в однообразной полувоенной одежде с нашивками на рукаве и в бейсболках с какой-то надписью. Зато вооружены все были кто во что горазд.

В общем, если бы мне кто-то предложил поспорить, кто это такие, я бы смело поставил ферму против мула — частная военная компания, разве что название прочитать не получается. А вот что это сюда господ наёмников привело? Что им тут понадобилось? Жил кто-то из них или тоже за мародёрство взялись?

Послышались частые одиночные выстрелы и короткие очереди, бухнул дробовик. Все мертвяки, шлявшиеся по улице, полегли на глазах, кроме двоих поодаль, которые свернули за углы домов. Точно, прячутся от стрельбы — ничем другим это не объяснишь. Умнеют сволочи прямо на глазах. Плохо.

Дверь в кунге, установленном на «кодьяке», открылась, оттуда высунулся парень со сбитыми назад наушниками. Он окликнул одного из наёмников — крепкого мужичка лет пятидесяти, вооружённого М-16, стоявшего с независимым и важным видом, явно командира. Парень в наушниках что-то сказал ему, тот кивнул, затем коротко скомандовал. Четверо бойцов двумя парами, толково прикрывая друг друга, направились в дом.

Прошло не больше минуты — послышалось несколько выстрелов, затем люди вышли, вынося в руках большие сумки, набитые чёрными, плотно обмотанными клейкой лентой полиэтиленовыми пакетами. Насколько я знаком с местной криминальной хроникой, именно в такой упаковке идёт через недалёкую границу белый порошок с мексиканской стороны. А на ту сторону он попадает из Колумбии и Боливии.

Интересно, интересно… Не похоже на полицейскую операцию. Зачем им этот порошок, если это именно он и есть? Непонятно. Хотя… вот не верится мне, что народ в честь такого горя нюхать кокаин бросит. Или чёрные братья из гетто завяжут с крэком. Да ничего подобного. Наркота, равно как и спиртное, может быть настоящей валютой теперь: публике надо будет нервы успокаивать, тем более что психоаналитики съедены все — благо они тут небось жирные были, сочные. А я вот перед сном начал принимать на грудь — и сплю лучше, спокойнее. Закончится запас бухла — горевать начну.

Интересно, а где эти бойцы обосновались? Здесь только одна относительно серьёзная охранная компания была, которая полигоны охраняла, но это не они. У охранников с полигона униформа серая, а эти в «песчанке» и белых майках… Хотя… Так! Границу здесь, помимо пограничников, ещё и частники охраняли, и вот о них всякое болтали, как раз о наркотиках. «ДинКорп» наверняка.

Сумки загрузили в машину, но колонна не уезжала, словно чего-то дожидаясь. Или кого-то. Даже застрелили ещё одного мертвяка, вышедшего из-за угла ближайшего к ним дома. Ну что они тут торчат? Свалили бы. Не нравятся мне они, если честно, совсем не нравятся. Не могу аргументировать, но напрягают до невозможности, и всё тут. Думаю, если засекут, то даже на секунду не задумаются на предмет убивать меня или нет. Здешние хлипкие стены — защита никакая. А у них ещё и пулемёт стоит в машине. Развернут и переработают чердак в опилки со мной вместе.

Вскоре с треском моторов на улицу залетели две белые багги с зелёной полосой по капоту и надписью «Пограничный патруль» на борту. На багажниках, что разместились на крыше, были навалены целые горы каких-то тюков, в каждой из машин сидели по два человека в светлой форме патруля, вооружённые до зубов. Один из них даже выставил на капот пулемёт «миними». Впрочем, он у них не пулемётом называется, a SAW — Squad Automatic Weapon, «взводное автоматическое оружие», что выступает в экологической нише нашего РПК-74[57]. Правда, весит при этом как ПК[58]: не умеют они нормально пулемёты конструировать.

Багги лихо затормозили возле наёмников, люди поприветствовали друг друга. Затем «динкорпы» загрузились в машины и колонной покатили следом за пограничниками, а улица вновь опустела, но ненадолго. Вскоре у дальнего от меня убитого зомби, лежащего посреди проезжей части, появилась шатающаяся фигура, бывшая в прошлой, нормальной жизни полицейским. Фигура уселась грязными форменными брюками на асфальт и принялась обедать, обгладывая изрядные куски мяса с руки трупа.

Тошноты я уже не испытал. Не знаю, может, притерпелся, а может быть, в прицел это всё выглядит по-другому, вроде как не на самом деле, а кино смотришь. А смотрел я на него через прицел «штайра», предварительно измерив расстояние дальномером. Двести десять. Уже и без меня тут постреляли, можно теперь и самому попробовать.

Выбросил из своего магазина десяток патронов, зарядил до половины один рожок к «штайру». Откинул сошки, приложился, поддерживая увесистый и довольно неудобный приклад «булл-папа» под магазин левой рукой. Подвёл перекрестье к голове мертвяка, аккуратно притопил спуск… Треснуло звонко, винтовка слегка толкнула в плечо, но даже не подпрыгнула на сошках. А пуля прошла выше — намного выше, выбив искру на асфальте. Мертвяк не среагировал: он жрал, да и не понял ничего.

Попал с третьего выстрела, прострелив бывшему полицейскому голову. Он замер, а затем грузно завалился на бок. Оказалось, что на такой дистанции пуля заметно вверх уходит — не меньше, чем на метр. А ноль, получается, метрах на пятистах будет, где у этой пули кучность уже так себе. А что это значит? То, что буду выводить ноль на трёх сотнях — не вижу я другого использования для этой не слишком мощной винтовки. Да и я тот ещё снайпер. А «болт» под этот патрон мне вообще не нужен, это уже совсем на любителя. Подарю кому-то из наших.

Выстрелы привлекли внимание ещё двух мертвецов, которые пришли подкормиться к трупам. И тоже действовали достаточно осознанно: схватили бывшего полицейского за руки и потащили за угол, чтобы перекусить в тишине и спокойствии. Ой, что делается, ой, что же это делается… Если они выйдут сознанием на уровень хотя бы самого тупого хищника, проблем не