— Но о моей жене есть кому позаботиться. Молодые люди стали с любопытством разглядывать Пирса. Его непроницаемое лицо, вероятно, произвело на них впечатление и даже напугало. Оба бездельника отошли от Джорджи и, приподняв шляпы, удалились. Но она заметила их быстрый взгляд, брошенный на ее левую руку. У Джорджи не было обручального кольца. Парни смешались с толпой прохожих.

От Пирса тоже не ускользнул их взгляд.

— Как только мы устроимся с жильем, сразу же пойдем в ювелирный магазин. Хочу одеть обручальное кольцо на этот пальчик.

Пирс взял ее под руку и повел в отель.

— Прежде чем куда-то идти, мне бы хотелось выпить чего-нибудь холодненького. Я давно мечтаю о стакане лимонада.

Пирс остановился и взял ее за подбородок.

— Ты выглядишь еще хуже, чем час назад. Теперь появились круги под глазами.

Джорджи вырвала было руку, но сразу же вспомнила о своем намерении вести себя как настоящая леди и мягко сказала:

— Какой очаровательный комплимент.

— Путешествие было тяжелым. В следующий раз я найму двухместную коляску и мы не будем спешить.

— Я не какая-нибудь выжившая из ума старуха.

— Уж поверь, никто так о тебе и не подумает. Но ты беременна, и следует быть осторожней. — Пирс подошел к дверям, и они вошли в вестибюль, поражавший своим великолепием. Стены были оклеены богатыми обоями красного цвета с изысканным рисунком, а на стульях из красного дерева красовались подобранные в тон бархатные чехлы. И конечно же, на потолке висела огромная хрустальная люстра — символ процветания и элегантности.

— Пойдем в столовую, — сказал Пирс, выводя Джорджи из вестибюля, — и купим тебе какой-нибудь прохладительный напиток, о котором ты так мечтаешь, а потом закажем что-нибудь поесть. Пока нам принесут еду, я схожу и договорюсь насчет комнаты… Если ты, конечно, пообещаешь не наделать за это время глупостей.

— Если тебе удастся получить комнату с огромной удобной кроватью, можешь быть уверен, что я никуда не сбегу. Во всяком случае, сегодня.

— Звучит многообещающе.

Джорджи посмотрела ему в лицо и увидела обычную самодовольную усмешку.

— Ну, на твоем месте я бы не обольщалась. Сомневаюсь, что здесь есть подходящая комната, а если и так, то между нами ничего быть не может, раз ты не желаешь согласиться с моими условиями.

Пирс перестал улыбаться и без единого слова повел ее в пустую столовую, украшенную также богато, как и вестибюль. Он усадил Джорджи у большого окна, выходящего на оживленную улицу, а потом уселся сам.

Тут же, как из-под земли выросла пухлая мексиканка в белом переднике, закрывавшем простую крестьянскую блузку и юбку из набивного ситца. Женщина улыбалась так добродушно, что несмотря на все свои беды Джорджи стало легче на душе.

— Сеньор, сеньора, слушаю вас.

Пирс, должно быть, тоже почувствовал дружелюбие официантки. Напряжение исчезло, и он удобно расположился на стуле с круглой спинкой.

— Мы с женой хотим холодного лимонада, если он у вас есть.

— Конечно. Нет проблем. Сейчас принесу, — женщина торопливо направилась к двери, при каждом движении ее юбки колыхались на пышных бедрах.

Она вернулась очень быстро, прервав затянувшееся неловкое молчание, и поставила на стол два высоких бокала.

— Еще что-нибудь?

— Да, — сказал Пирс, — я знаю, что уже далеко за полдень, но нам хотелось бы чего-нибудь поесть.

— Я поджарю бифштекс с картофелем. Подойдет?

— Просто замечательно.

Пока Пирс заказывал еду, Джорджи отхлебнула из своего бокала. В желудке стало сразу легче. Лимонад ее освежил и взбодрил. Она с удовольствием почувствовала, что настроение понемногу улучшается.

Когда Пирс снова к ней повернулся, и взял свой бокал, Джорджи почувствовала, что сможет съесть любое блюдо. Но ее мучил один вопрос.

— Пирс, любимый, ты никогда мне не рассказывал, почему ты так боишься возвращаться в Новый Орлеан.

Его взгляд стал ледяным, и было видно, что он стиснул зубы. Несомненно, она затронула самое больное место. Пирс поднялся и залпом осушил свой бокал.

— Пойду, договорюсь насчет комнаты, а потом думаю, надо сходить в типографию. Скорее всего, объявление о скачках печаталось именно там. Может быть, владелец типографии знает, где сейчас Блэкуэлл.

— Даже если ты и найдешь его, неужели ты думаешь, что он просто так отдаст тебе Пегаса? Блэкуэлл очень опасен. От него можно ждать чего угодно.

— Ты всегда придавала ему больше значения, чем он того заслуживает.

Джорджи покровительственно улыбнулась.

— Что бы ты ни говорил, не забывай, что документы на лошадь у него, а не у тебя.

— Я все прекрасно понимаю. Если я приведу с собой представителя закона, ему придется их предъявить. Уверен, что не составит труда доказать, что Блэкуэлл подделал мою подпись. У меня много других документов с моей подписью.

Джорджи помахала ему рукой.

— Хорошо. Похоже, ты все учел.

Вдруг раздался взрыв пьяного хохота. Джорджи посмотрела на входную дверь и увидела двух забулдыг, пристававших к ней на улице.

— Пожалуй я лучше останусь, — сказал Пирс, пододвигая стул.

— Не будь глупым. Здесь они ко мне не пристанут. Иди. Чем скорее мы со всем этим покончим, тем лучше.

Парни громко болтали о карточной игре, а сами не сводили глаз с Джорджи. Затем они расположились за столиком напротив.

Несколько секунд Пирс стоял неподвижно, а затем шагнул к Джорджи. — Такие типы обычно не заходят в приличные места. Должно быть, они увидели тебя в окно и притащились сюда только из-за тебя.

Он повернулся к мужчинам спиной, откинул полу пиджака и достал револьвер.

— Боже мой, что ты собираешься делать? — испуганно прошептала Джорджи.

— Возьми со стола салфетку и положи себе на колени. Я передам тебе револьвер.

— Мне он не нужен. Я не умею стрелять.

Не обращая внимания на ее слова, Пирс уронил салфетку ей на колени и незаметно положил под нее револьвер.

— Если один из них направится к тебе, положи небрежно револьвер на стол, но так, чтобы дуло было направлено на них. Этого достаточно, чтобы удержать таких мерзавцев на почтительном расстоянии, пока я вернусь. Думаю, мне потребуется не более десяти минут.

Не дожидаясь, пока Джорджи станет ему возражать, он резко повернулся на каблуках и вышел из столовой.

Громкий разговор в другом конце зала моментально смолк. Оттуда теперь раздавался только шепот и многозначительные смешки, чередующиеся со скрипом стульев.

Лежащий на коленях тяжелый револьвер еще больше удручал Джорджи. Ведь эти парни тоже вооружены, и в отличие от нее знают, как пользоваться револьвером.

Вернулась официантка. При виде вновь прибывших у нее вытянулось лицо. Она решительно двинулась к их столику, бросая отчаянные взгляды в сторону вестибюля в надежде выставить не в меру