удивленных и насмешливых физиономий, принадлежащих разным бездельникам и зевакам, которые, как по команде останавливались и смотрели им вслед.

Пирс и не думал сбавлять скорость. Он дошел до конца набережной и вышел на грязную и пыльную дорогу. Казалось, он никогда не остановится. Наконец он поставил Джорджи на ноги около вытащенного на берег корабля, служившего помещением для нескольких деловых учреждений. Наполовину зарытый в песок корабль находился между винным магазином… и двухэтажным салуном «Орел»!

— Ты же не собираешься…

Прежде чем Джорджи успела закончить, Пирс взял ее за руку и втащил через широкие двери в универмаг, располагавшийся в корпусе старого корабля. Пирс быстро прошел мимо бочек и контейнеров и подошел к прилавку, за которым стоял владелец магазина, полный мужчина в переднике с ежиком светлых волос.

Владелец магазина поднял глаза от открытого гроссбуха.

— Чем я могу служить? — спросил он. По его произношению Джорджи не могла понять, откуда он родом. Пирс сказал:

— Не знаете ли вы, где здесь находится магазин готового дамского платья?

Джорджи открыла было рот, чтобы возмутиться, но передумала. Сегодня и так уже было слишком много сцен перед посторонними.

Хозяин магазина закрыл свой гроссбух и добродушно улыбнулся, напомнив Джорджи отца. У девушки на глазах навернулись слезы, и ей пришлось отвернуться.

— Вы пришли туда, куда надо, — энергично сказал мужчина и вышел из-за прилавка. Он показал в конец заполненной полками комнаты. — Выйдите в эту дверь и пройдите на другую сторону. Там у моей жены магазин дамского платья.

— Благодарю, — Пирс снова взял Джорджи за руку и потащил ее в указанном направлении. Лишь один фонарь освещал узкий проход между возвышавшимися до потолка рядами ящиков с товаром.

Джорджи остановилась и попыталась вырваться. Пирс еще сильнее сжал ее руку и тоже остановился.

— Ну, а теперь в чем дело? — грозно спросил он.

— Я не надену женское платье в этом содоме, ведь тогда я не смогу одна выйти на улицу.

— А я не позволю больше делать из себя посмешище.

Пирс пошел дальше.

Джорджи попыталась затормозить каблуками и освободиться от Пирса. Но тут же поняла всю безнадежность этой попытки. Пришлось покорно плестись за ним следом, пока они не дошли до следующей двери.

Пирс уже протянул руку, чтобы открыть дверь, но вдруг передумал и повернулся к Джорджи. В тусклом свете фонаря его лицо было суровым и сердитым.

— Когда мы войдем, ты не будешь ставить меня в неловкое положение, и дашь возможность владелице магазина подобрать для тебя по крайней мере три платья, а также туфли, шляпки и все остальное, что положено в таких случаях. Даже если ты и не леди, то должна ею быть, пока мы вместе. Я достаточно ясно выразил свою мысль?

У Джорджи чесались руки, так ей хотелось выцарапать глаза этому негодяю. Как он смеет разговаривать таким покровительственным тоном.

— Ты что же думаешь, если вытряхнешь меня из брюк и заставишь пялить женское платье, так я не смогу наняться юнгой на корабль, да?

— Я думаю, что если ты не уймешься и не будешь слушать своего мужа, то я отведу тебя к кузнецу и попрошу его сковать нас вместе.

— Только потому, что ты мужчина и сильнее меня, ты вообразил…

— Именно так. И вам следует всегда помнить, миссис Кингстон, — он широко распахнул дверь и втолкнул Джорджи в магазин.

К ее огромному удивлению магазин оказался богато убранной комнатой, украшенной дорогими коврами. По обе стороны находились длинные ряды платьев. Никогда в жизни Джорджи не приходилось видеть такого изобилия готовой дамской одежды.

Посреди комнаты стояло вращающееся кресло, а перед ним вертелись две дамы.

— Добрый день, — поприветствовала их худощавая женщина со строгими черными глазами и стянутым в тугой узел темными волосами. Простое черное платье подчеркивало ее аскетический облик. На шее у женщины висела сантиметровая лента.

— Не могу ли я вам помочь? — она говорила с таким же акцентом, как и ее муж.

Пирс вежливо приподнял шляпу и подошел к владелице магазина.

— Да, был бы вам весьма обязан.

Другая женщина в крикливой ярко-зеленой шляпке, утыканной перьями, и в бархатном платье, выставляющим напоказ ее прелести гораздо более откровенно, чем это принято даже в обществе, не обремененном суровой моралью, игриво улыбнулась Пирсу.

Джорджи метнула на Пирса испепеляющий взгляд, рассчитанный на то, чтобы немедленно пресечь его сластолюбивые помыслы, даже если они и не успели еще зародиться. Затем она обратилась к владелице магазина:

— Мадам, мне просто повезло, что я пришла к вам. Здесь такой богатый выбор одежды. Все, что нужно для леди. Мой гардероб сгорел во время пожара, и, как видите, я была вынуждена одеть мужской костюм.

Владелица магазина взялась за голову.

— О, Боже! А я-то думала, вы… Какая ужасная история.

— Ну да, и волосы у вас сгорели во время пожара, — встряла досужая потаскушка и пододвинулась поближе. Ее было не так легко одурачить.

— Нет, — с достоинством парировала Джорджи. — Я перенесла тяжелую болезнь, и врач порекомендовал остричь волосы. Они были такие густые и пышные, что высасывали из меня все силы. В общем, — она снова повернулась к владелице магазина, — мой любимый и великодушный муж хочет, чтобы я забыла о постигших меня несчастьях и купила себе все, что только пожелаю. — Джорджи решила, что сейчас самое время мило улыбнуться и бросить на мужа взгляд, исполненный обожания.

Пирс слегка покраснел и стал копаться в кармашке для часов. Наконец, часы были вынуты.

— Надеюсь, это не займет много времени? У нас еще очень много других дел.

— Сэр, — сказала владелица магазина, разводя руками. — Вы же видите, у меня очень много одежды, и вся она самого высокого качества. Можно найти одно-два пдатья, которые не нужно подгонять. А все остальное получите через пару дней. Это очень быстро. Я современная деловая женщина, на меня работает много швей, у нас две отличные швейные машинки… Но если вы торопитесь, можете идти по своим делам. Вернетесь через час, и жена будет вас ждать, полностью одетая.

Пирс вздохнул с явным облегчением. Но тут он посмотрел на Джорджи, и его лицо сделалось деревянным.

— Нет, я лучше останусь с моей любимой женой. У меня нет сил ее оставить со дня нашей свадьбы. — Он обнял Джорджи за плечи и крепко стиснул.

— Но, дорогой, — сказала Джорджи, высвобождаясь из его шутовских объятий, — мне совсем не хочется отвлекать тебя от поисков лошади. Уверена, что стоит тебе поинтересоваться в игорных домах или в салуне, который в двух шагах отсюда, и тебе скажут, где она находится. Ведь Пегас такой великолепный жеребец, его просто нельзя не заметить.

— Пегас? — игривая дамочка цепко ухватила Пирса за локоть. — Скаковая лошадь?

На сей раз Пирс не высказал недовольства по поводу измятого рукава.

— Да. Вам что-нибудь известно о нем? Серый в яблоках жеребец.

— Ну, конечно. О нем болтает весь город. Я сама его два раза видела на скачках. Один раз на ипподроме «Пионер», а другой — на «Юниоре», — женщина нахмурила выщипанные в ниточку брови. — Так вы говорите, он ваш? А я думала, его владелец Джеспер Блэкуэлл. Он произвел фурор, когда предъявил законные документы на этого жеребца и конфисковал его у Нортона Оукса.

— Документы, которые он украл у Пирса! — выпалила Джорджи, не отдавая себе отчета.