лицо сделалось таким же пунцовым, как розочки на шляпке.
— Ах, мамочка, перестань. Что подумает мистер Кингстон?
Лицо дамы приняло заговорщическое выражение, когда она взглянула на Пирса.
— Ну что ты, моя радость. Он знает, что у нас чутье на чистую породу.
При словах «чистая порода» у Пирса все передернулось внутри, потому что дама явно намекала не столько на лошадь, сколько на него.
Он выдавил из себя любезную улыбку.
— Вы совершенно правы. Такая лошадь, как моя, просто не может проиграть скачки.
— Посмотрим, посмотрим, — раздался голос костлявого папаши, являвшего собой престарелую копию веснушчатой девицы, только в мужском исполнении. Он дружески протянул Пирсу руку.
— По-моему, нас как следует не представили друг другу. Меня зовут Нэйт Свенсон. Я владелец завода, который находится внизу по реке от Сэйлема.
Немного успокоившись, Пирс с неподдельной радостью ответил на рукопожатие Свенсона.
— Рад с вами познакомиться.
Потом его внимание привлек луг, расположенный вдоль реки и покрытый густой, доходящей до пояса, травой. За лугом виднелся лес. Пирсу никогда не приходилось видеть таких высоких деревьев.
— Я приехал сюда всего лишь пару дней назад, но у меня такое впечатление, что у Орегона очень большое будущее.
— Да, пока эти ошалевшие от золота придурки дерутся друг с другом и копаются в пыли в поисках богатств в Калифорнии, мы уже имеем все, что они надеются купить за золото, которого у них еще нет.
Хорошее настроение Пирса усилилось. Черт возьми, как же хорошо быть сейчас здесь, с неплохой прибылью от своих вкладов, лежащей в кармане, как прекрасно иметь лошадь, способную умножить его, пока еще небольшое, состояние и попробовать, наконец, превратить свои мечты в реальность. И впервые с тех пор, как его тайна была выставлена на всеобщее обозрение и стала предметом обсуждения для досужих сплетников, он почувствовал пока еще робкую надежду вернуть себе прежнее респектабельное положение.
Прошло уже несколько лет с тех пор, когда матери перестали видеть в нем хорошую партию для своих дочерей.
— Совершенно с вами согласен, мистер Свенсон. Нам повезло.
Узкое лицо собеседника осветилось улыбкой.
— Мы прогуливаемся по пароходу перед завтраком. Не желаете ли к нам присоединиться?
Девица бросила на него умоляющий, исполненный надежды взор.
Взгляд Пирса скользнул по девице и с любопытством остановился на пожилой чете. Ах, если бы она хоть чуть ему нравилась!
— Благодарю за приглашение. Но, к сожалению, меня ждут дела. Я как раз направлялся вниз, чтобы еще раз взглянуть на свое приобретение.
Лицо пожилой дамы вытянулось, уголки губ опустились. Какой стыд!
Пирсу стало жаль девицу. С такой неприглядной внешностью трудно будет найти жениха.
— Но я с нетерпением буду ждать нашей встречи на празднике. Я думаю, что посмотреть на скачки соберется много народа.
— Придут почти все, — прокаркала миссис Свенсон.
— Да, — согласилась с удвоенным энтузиазмом Дженнифер. — Будут всевозможные соревнования. Кто быстрее взберется на дерево, охота на кабана, плавание на бревнах, ну, и все остальное. Прямо как на ярмарке! Даже лучше.
— Похоже, будет весело. Однако, если я не хочу все это прозевать, придется заняться делами.
Приподняв шляпу, Пирс любезно откланялся и покинул, в принципе, славное семейство. Он направился к корме. Только сейчас есть возможность спокойно поговорить с негром-жокеем. Скоро толпа людей заполнит пароход, как это было прошлым вечером, когда они причалили к небольшому поселению.
ДЕНЬ НЕЗАВИСИМОСТИ… НЕЗАВИСИМОСТЬ. Даже само слово звучало счастливым предзнаменованием для скачек, которые состоятся Четвертого Июня.
Однако, когда Пирс проходил мимо джутовых мешков, тюков и бочонков, его опять стало грызть беспокойство. Он остановился. Кто он такой, чтобы капризная Госпожа Удача наконец-то протянула ему руку и одарила своей милостью? Вот он, стоит здесь на палубе, витая в облаках со своими мечтами, как какой-нибудь глупый юнец.
А почему бы и нет? Он бросил взгляд на реку, чистую и быструю. Ничего общего с грязными медленно текущими реками там, на Востоке. Да, всю грязь и дерьмо он оставил в прошлом. А здесь человек может позволить себе распрямиться во весь рост. Его взгляд остановился на красноватой массивной барке, сделанной из кедра. Да, это будет его день. Он примет игру, заключит все пари, какие только можно и получит от скачек кучу денег. Имея такого чистокровного жеребца и побеждая на скачках, он заработает деньги и построит в этой благословенной зеленой долине собственную конюшню.
Он уже представлял себе высокий белый забор вокруг конюшни, дом с колоннами, стоящий в конце аллеи, такой же большой как те, что он уже видел на Юге. Даже лучше, чем дом его отца. При мысли об отце его охватил гнев.
Нет! Ничего, что напоминало бы о прошлом. Он уничтожит в своей памяти все, что связано с этим человеком.
Пирс продолжил свой путь и снова предался приятным мыслям.
Как только он построит собственный дом, то тут же подыщет себе красавицу-невесту, самую ослепительную из всех, которые живут в этих благодатных краях. Он справит такую свадьбу, о которой вся округа будет говорить целый месяц.
Он привезет сюда свою мать. Если только его лошадь победит на скачках. Нет, не если, а когда она обязательно победит. В конце концов не так уж много чистопородных лошадей привезено на скачки с жокеями, который ее тренировал.
Донесшийся аппетитный запах жареного бекона пробудил в Пирсе чувство голода. Он даже не подозревал, что был так голоден. Должно быть, и Динк, жокей его лошади, тоже очень голоден. Да, Динк.
Что за причуды судьбы? Подумать только, он стал рабовладельцем?! Чтобы сказала на это его мать? Или его друзья — квакеры из Пенсильвании? (Квакеры — религиозная община. (Здесь и далее прим, переводчика). После того, как он послал им деньги на строительство Подземной Дороги.
Однако, хорошо или плохо, теперь он несет ответственность за Динка, по крайней мере, на какое-то время.
Одурманивающий аромат, шедший из камбуза, заполнял весь пароход. Пирс стал подниматься по лестнице. Ему приходилось стучать в дверь камбуза несчетное количество раз в прежние времена, когда он только начал зарабатывать деньги, путешествуя на речных красавцах-пароходах. Он клал монету в руку шеф-повара и никогда не ждал своей очереди, хотя салон был заполнен посетителями.
Взяв две чашки кофе, и две тарелки, наполненные всевозможной едой, Пирс отправился на поиски Динка. Он нашел его в тени между двух огромных боковых колес.
Он чистил великолепную спину серого жеребца большой щеткой, и голова его в такт ее движениям двигалась вверх и вниз. При виде Пирса его лицо расплылось в сияющей улыбке.
— Масса Кингстон, как вы себя чувствуете в такое прекрасное утро? (Масса — обычно обращение негра-раба к хозяину).
Раболепный тон Динка подействовал на Пирса, как удар хлыста по незажившей ране.
— Мне бы хотелось, чтоб ты называл меня мистером Кингстоном или просто Пирсом. Как тебе будет удобнее.
Он подал рабу тарелку с едой.
— Передохни и позавтракай. Извини, что запоздал. Тонкие брови Динка изумленно поднялись. Он привстал на цыпочки, разглядывая содержимое тарелки.
— Как, это все мне?
— Я попросил повара положить тебе двойную порцию.
— А печенье, оно с маслом и джемом, и кофе со сливками.
