Сердце Виктории готово было выскочить из груди, стоило ей посмотреть на губы Тома… на его лицо… в его глаза, на его брови, которые так дьявольски поднимались и опускались, когда он улыбался.

Почему же Том не поцеловал ее?

«Ну вот, опять! Виктория, что с тобой? Едва успела отвлечься, как снова думаешь о поцелуе. У тебя появляются навязчивые идеи. Так и свихнуться недолго. Ну-ка, прекрати немедленно, – говорила она себе. – А мой муженек, видно, рад, что так надо мной подшутил». И Виктории вдруг захотелось дать ему пощечину. Боже правый, она не может вспомнить, испытывала ли когда-либо такое неистовое желание… Нет, конечно, может! Виктория вспомнила маленького мальчика, который однажды так сильно ее рассердил, и она прокляла себя за то, что она девочка и не может его поймать, чтобы как следует надавать по щекам. Она улыбнулась.

– Мне нравится, как вы улыбаетесь, – сказал ей муж.

Улыбка сразу погасла.

– О чем вы думаете?

Прищурив глаза, Виктория взглянула на Тома. Кажется, он опять начинает играть с ней. Постарается приблизить ее к себе, а потом снова оттолкнет. Как там, перед алтарем.

– Так, ерунда. Вспомнилось кое-что из детства. – Виктория подалась вперед. – Учтите, я не особенно расстроена из-за того, что вы изменили решение. Но едва ли я могу быть вам благодарна за то унижение, которое испытала из-за вашего отказа, с-э-э-р!

Том пристально посмотрел на Викторию.

– Простите, не расслышал!

Виктория глубоко вздохнула.

– Безусловно, вы были вправе отказаться от своего намерения. Однако я хочу заметить – вы могли бы сказать мне об этом заранее, и я бы не выглядела такой дурочкой!

– Вправе отказаться от своего намерения?

– Конечно! Но вы могли хотя бы сообщить мне, что вы передумали это сделать.

– Сообщить вам… что я передумал это сделать… Что именно?

– Поцеловать меня!

Том приподнял брови. Виктория была раздосадована. В один день она умудрилась наделать столько глупостей, сколько не делала за всю свою жизнь.

– Я хочу сказать… Вы могли бы сказать… тогда… раньше…

Том был совершенно спокойным. А Виктория почувствовала себя еще большей дурочкой.

Она тяжело вздохнула. Господи, как он воспринял ее слова? Как будто она жаждет его поцелуя.

– Я подумал, что вам будет спокойнее, если я вас не поцелую.

Сердце Виктории учащенно забилось. Она пожала плечами и соврала:

– Ну конечно, я этому обрадовалась.

Губы Тома изогнулись, казалось, он сейчас расхохочется ей прямо в лицо.

– Правда? – спросил Том.

– Конечно, – ответила Виктория, и слова, которые она не должна была говорить, сорвались с ее языка: – Возможно, мне просто хотелось этого.

– Если вам хотелось… Я могу это исправить.

Виктория замерла.

– Исправить? – Ее голос прозвучал сдавленно. Он смеется над ней? Или издевается?

– Если вам в конце концов хочется этого поцелуя, – спокойно проговорил Том, – я готов.

– Какая чепуха! – воскликнула Виктория, но она с трудом смогла оторвать взгляд от его лица… его губ. Ее сердце колотилось так сильно, что казалось, даже кучер слышит это, не говоря уже о Томе.

– Как такое могло прийти вам в голову, с-э-э-р?

Том наклонился вперед. У Виктории перехватило дыхание. И все же… она не отпрянула, она не в состоянии была пошевелиться, а только судорожно вздохнула. Том был так близко, что у нее кружилась голова.

– Возможно, из-за того, как вы снова пристально смотрите на мои губы, – тихо произнес Том.

– Вовсе я не смотрю! – запротестовала Виктория, однако чувствовала, что не в силах отвести взгляд. Ничего поделать с собой она не могла.

Том придвинулся ближе.

Слова протеста замерли у нее в горле, когда он протянул руку и погладил ее по щеке… так нежно… Ласка показалась Виктории жарким, обволакивающим туманом. Девушке стало тяжело дышать. Никто никогда не прикасался к ней так. Она чувствовала, как кончиками пальцев Том провел по ее лицу, дотронулся до подбородка. Ее муж наклонился еще, и теперь их лица были совсем рядом. Виктория опустила глаза.

– Нет? – едва слышно прошептал Том.

– Н-нет, – пролепетала Виктория, но не отодвинулась. Казалось, она не может справиться с