Войдите въ соглашеніе съ городскими рабочими, и они будутъ доставлять вамъ ихъ въ обм?нъ на продукты; вы ихъ получите за свою ц?ну, не переплачивая фабриканту, который наживается, обирая крестьянина-покупателя и рабочаго, изготовляющаго эти орудія.
Грозная сила правительства не страшна. Вс? эти правительства, какъ-бы они не казались несокрушимыми, рухнутъ подъ первыми ударами возставшаго народа. Не трудно предвид?ть, что черезъ н?сколько л?тъ вся Европа будетъ охвачена революціей, которая подорветъ авторитетъ власти. Воспользуйтесь этимъ моментомъ, чтобъ произвести
Вотъ, что мы говорили крестьянамъ.
Единственное возраженіе, которое мы встр?тили съ ихъ стороны, касаюсь не сущности нашихъ принциповъ, а ихъ практическаго прим?ненія.
— „Все это в?рно и было-бы осуществимо, говорили они, если-бы крестьяне могли сговориться!”
Такъ поможемъ-же имъ сговориться! Будемъ пропагандировать наши идеи, распространять прокламаціи, облегчать сношенія между деревнями, а въ день революціи пойдемъ сражаться съ ними, за нихъ.
День этотъ гораздо ближе, ч?мъ это предполагаютъ.
Представительное правительство.
Наблюдая развитіе челов?ческихъ обществъ, не считаясь съ его второстепенными временными признаками, мы уб?ждаемся, что политическій режимъ всегда является выразителемъ экономическаго.
Политическая организація не можетъ быть преобразована по желанію законодателей; она, правда, м?няетъ свои названія: предстаетъ сегодня подъ видомъ монархіи, завтра — республики, но не претерп?ваетъ при этомъ соотв?тствующихъ изм?неній; она всегда подд?лывается подъ экономическій режимъ и служитъ его выраженіемъ, освященіемъ и оплотомъ.
Если политическій режимъ страны въ своей эволюціи отстанетъ отъ совершающагося въ ней экономическаго перерожденія, то въ р?шительный моментъ онъ подвергается внезапнымъ изм?неніямъ и приспособляется къ существующему экономическому строю.
Обратно: если, въ случа? революціи, политическій режимъ опередитъ экономическое состояніе страны, онъ остается мертвой буквой, формулой, записанной въ хартіяхъ, безъ практическаго прим?ненія. Декларація Правъ Челов?ка, какова бы ни была ея роль въ исторіи, является теперь лишь историческимъ документомъ; слова Liberte, Egalite, Fraternite останутся красивой мечтой, в?рн?е, ложью, пока свобода и равенство не станутъ основами экономическаго строя.
Всеобщая подача голосовъ не совм?стима съ рабствомъ, такъ же, какъ деспотизмъ не им?етъ м?ста въ обществ?, основанномъ на такъ называемой свобод? мировыхъ сд?локъ, в?рн?е, свобод? эксплоатаціи.
Рабочіе классы Западной Европы поняли уже эту простую истину. Они знаютъ, что челов?чество будетъ продолжать прозябать при современномъ политическомъ стро?, пока существуетъ капиталистическій режимъ. Они знаютъ, что вс? политическіе институты, не смотря на ихъ красивыя названія, основаны на господств? сильнаго, возведенномъ въ систему, на разврат?, на подавленіи всякой свободы, всякаго прогресса и что изм?нить все это можно только установленіемъ экономическихъ отношеній, основанныхъ на принцип? коллективной собственности. Они знаютъ, что глубокая и плодотворная политическая революція немыслима безъ экономической.
Обратно, при связи, существующей между политическимъ и экономическимъ режимомъ, переворотъ въ способахъ производства и распред?ленія продуктовъ не можетъ произойти безъ политической революціи.
Уничтоженіе частной собственности и эксплоатаціи, установленіе коллективистическаго или коммунистическаго режима неосуществимы при нашихъ парламентахъ и короляхъ.
Новый экономическій режимъ требуетъ новаго политическаго; эта истина проникла въ сознаніе массъ: народная мысль стремится разр?шить одновременно оба эти вопроса. Она работаетъ надъ созданіемъ лучшаго экономическаго и политическаго будущаго; рядомъ со словами „Коллективизмъ” и „Коммунизмъ” мы слышимъ слова: Рабочее Государство, Свободная Коммуна, Анархія, или: анархическій Коммунизмъ, коллективистическая Коммуна.
„Вы хотите, чтобы ваша работа была плодотворна? Освободитесь прежде всего отъ тысячи предразсудковъ, которые вамъ внушили!” — Этими словами начиналъ свои лекціи одинъ знаменитый астрономъ: они приложимы ко вс?мъ отраслямъ знанія; къ соціальнымъ же наукамъ, бол?е ч?мъ къ естественнымъ. Съ первыхъ же шаговъ въ этой области мы наталкиваемся на массу предразсудковъ, зав?щанныхъ намъ прошлыми в?ками, ложныхъ идей, распространенныхъ съ ц?лью обмануть народъ, софизмовъ, тщательно выработанныхъ — чтобы направить на ложный путь народную мысль.
Среди вс?хъ этихъ предразсудковъ наибольшаго вниманія заслуживаетъ тотъ, который лежитъ въ основ? современныхъ политическихъ организацій и проявляется почти во вс?хъ соціальныхъ теоріяхъ. Этотъ предразсудокъ — в?ра
Въ конц? прошлаго в?ка французскій народъ свергнулъ монархію и посл?дній изъ королей искупилъ на эшафот? свои гр?хи и гр?хи своихъ предшественниковъ.
Тогда же выяснилось, что все великое, хорошее, что дала революція, было д?ломъ отд?льныхъ лицъ или группъ, достигшихъ своей ц?ли, благодаря дезорганизаціи и слабости центральнаго правительства. Казалось, что именно въ эту эпоху народъ не долженъ былъ искать ига новаго правительства, основаннаго на т?хъ же принципахъ, какъ и только-что свергнутое.
Но, находясь подъ вліяніемъ предразсудковъ и введенный въ заблужденіе кажущейся свободой и мнимымъ благосостояніемъ конституціонныхъ государствъ Америки и Англіи, французскій народъ посп?шилъ учредить у себя конституцію, — конституціи, которыя онъ преобразовывалъ безъ конца, не изм?няя однако принципу представительнаго правительства. Монархія или республика, не все ли равно! Народъ не свободенъ: онъ управляется представителями, бол?е или мен?е удачно выбранными. Онъ провозглашаетъ свою свободу, свои права, и самъ же сп?шитъ отречься отъ нихъ. Онъ избираетъ депутатовъ и поручаетъ имъ разобраться въ безконечномъ разнообразіи см?шанныхъ интересовъ и сложныхъ челов?ческихъ отношеній.
Во вс?хъ государствахъ континентальной Европы эволюція приняла тотъ же характеръ. Вс? они, одно за другимъ, свергаютъ абсолютныя монархіи и вступаютъ на путь парламентаризма. Даже деспотическій Востокъ сл?дуетъ ихъ прим?ру: Болгарія, Турція, Сербія пытаются учредить у себя конституцію; Россія, и та стремится свергнуть иго камарильи, чтобы зам?нить его бол?е сноснымъ игомъ представительнаго собранія.
Ужасн?е всего то, что Франція, открывая новые пути, не можетъ освободиться отъ старыхъ предразсудковъ. Народъ, разочарованный въ конституціонной монархіи, свергаетъ ее, но на сл?дующій же день онъ провозглашаетъ новое правительство, основанное на старыхъ началахъ — правительство, готовое предать народъ въ руки какого-нибудь злод?я, который навлечетъ на прекрасныя долины Франціи нашествіе непріятелей.
Черезъ двадцать л?тъ онъ повторяетъ ту же ошибку. Видя, что Парижъ покинутъ войсками и правительствомъ, народъ, предоставленный самому себ?, не пытается установить той новой формы
