— Когда нашли тело Флинн, произошла неразбериха, но я взял твой след и погнался за тобой. Остальные были заняты перегруппировкой. За тобой идет стая отца. Старшие из нашего клана.

Он напрягся, и я почувствовала, как мои руки и ноги холодеют от страха.

— А как же Найтшейды?

— Их ведут на допрос.

Ноги меня больше не держали. Рен подхватил меня как раз вовремя; еще мгновение, и я бы упала. Перед глазами мелькали видения, одно страшней другого. Моя стая. Мой брат. Призраки. Желудок сжался, и я почувствовала, что меня сейчас стошнит.

Рен держал меня в своих крепких руках, пока я старалась найти внутренние силы, чтобы стоять на ногах самостоятельно.

— Что им известно, Калла? — спросил он шепотом.

— Ничего, — сказала я. — Никому не известно, кто такой Шей и что я узнала из книги Хранителей. Я не хотела подвергать их опасности.

Я постаралась отбросить страшные мысли.

— Если с ними что-нибудь случится, виновата в этом только я. Ты должен помочь им, Рен. Только ты можешь это сделать.

— Нет. Если у тебя беда, я должен помочь тебе. Я пойду с тобой, — сказал он, сжав зубы. — Даже если мне придется защищать Шея.

— Тебе нельзя идти со мной, — возразила я. — Ты должен вернуться. Придумай какую-нибудь диверсию, чтобы выиграть для нас время. Пожалуйста, Рен.

Он громко вздохнул и посмотрел на меня. Я выдержала его взгляд и сказала, вкладывая в слова всю свою силу:

— Мне нужно, чтобы ты сделал это. Скажи им, что ты нашел меня и вступил со мной в схватку. Скажи, что ты ранил меня и что я убежала. Сообщи им, что Шея не было со мной, что я повела тебя по ложному следу. Им нужен именно он; они пойдут за тобой, если ты поведешь их в другом направлении.

Мне так же трудно было говорить, как, я видела это, ему невыносимо было слушать.

Глаза у него были грустные, но покорные.

— И куда ты пойдешь?

Я не могла скрыть страх.

— Я не знаю.

— Пожалуйста, не нужно этого делать, — сказал он. — Пойдем со мной. Мы поговорим с Логаном, найдем подходящее объяснение. Мы нужны Хранителям, мы вожаки их стаи. Как-нибудь разберемся. Они не причинят тебе вреда. Я им не позволю.

— Для них не имеет значения, кто я, — сказала я с глубоким вздохом. — Послушай меня, Рен. Дело даже не в Шее; здесь сокрыто большее. Ты должен знать правду. Не Ищейки убили твою мать; это сделали Хранители.

Рен, не мигая, смотрел на меня.

— Мы нашли подтверждение этому в поместье Роуэн. В библиотеке хранится история всех стай нашего города, — продолжала я. — Твоя мать возглавила восстание Воинов, направленное против Хранителей. Ей помогали Ищейки. Ты был тогда совсем маленьким. Ее казнили за это.

— Этого не может быть, — прошептал он.

— Это правда, — сказала я. — Я видела эту запись собственными глазами. Хранители убили твою мать. Мне очень жаль, Рен.

— Нет, этого не может быть. — Рен закрыл глаза и покачал головой. — Не может быть.

— Помоги мне, пожалуйста.

Вдалеке послышался вой. Потом еще раз. Я поежилась.

— Времени больше нет, — сказала я. — Что ты будешь делать?

Рен медленно открыл глаза. Он поднял руку и дотронулся до моей щеки.

— Я сделаю так, как ты хочешь.

— Я обязана тебе жизнью, — сказала я, отворачиваясь и целуя его руку. — Скажи им, что мы вступили в схватку и что Шея нигде не было. Сейчас у него нет человеческого запаха. Они не пойдут по его следу, не зная, что теперь он волк.

— Обещай, что ты вернешься в стаю. Ко мне, — попросил он, и глаза его наполнились слезами. — Я не хочу тебя терять.

Я не могла говорить. Мои глаза были мокрыми от слез, я отступила от него на шаг. Рен схватил меня за руки.

— Ты любишь его? — спросил он, глядя прямо в глаза.

— Не спрашивай меня об этом, — попросила я, чувствуя, что слова признания в любви все еще свежи в моей памяти.

Мне не хотелось говорить об этом Рену, но и лгать ему я больше не могла.

— Дело не в любви, а в выживании.

— Нет, Калла, — сказал Рен хрипло. — Дело только в любви.

И он поцеловал меня. Его губы медленно ласкали мои, руки гладили тело. В каждом прикосновении была скрытая мольба. Он просил меня остаться. Рен целовал меня так, что было ясно — он знает, что целует меня последний раз. В душе я хотела остаться, цеплялась за него, знала, что все было не просто так и что во многом мы действительно были созданы друг для друга. Но было и другое чувство, звавшее меня в дорогу, напоминавшее о том, что мне пора бежать, прорываться сквозь чащу леса в поисках своей судьбы. Я еле сдержала рыдания, когда Рен выпустил меня из рук и развернулся, чтобы уйти.

Темно-серый волк задержался еще на секунду. Он оглянулся в последний раз и исчез среди деревьев. Я взяла след Шея и помчалась по свежему снегу. За спиной раздался душераздирающий волчий вой. Рен завыл на полную луну, и в его голосе слышалась бесконечная боль и неизбывная тоска.

Когда я нагнала Шея, он бежал по саду возле поместья Роуэн. Я укусила его за заднюю ногу.

— Быстро бегаешь, Шей. Я поражена.

Он остановился почти мгновенно и развернулся, подняв огромный фонтан снега, засверкавший в лунном свете.

— Все хорошо?

— Да, — ответила я, устремляясь вперед. — Не останавливайся, надо бежать.

— Что случилось с Реном? — спросил он, следуя за мной по пятам.

— Он постарается выиграть для нас время.

Мы перелетели через безукоризненно подстриженную живую изгородь и продолжали мчаться вперед, огибая помпезные мраморные фонтаны.

— Ты уверена, что ему можно доверять? — спросил он слегка сердито.

— Да. За Рена не волнуйся. Главное, уйти отсюда живыми. А мы еще не были в доме.

На ступенях замка мы оба обернулись людьми. Шей открыл дверь, схватил меня за руку, и мы помчались вверх по лестнице. Звук наших торопливых шагов отдавался эхом в гулких коридорах. Мы опрометью бежали по восточному крылу замка. Сквозь высокие окна лился лунный свет. Тени разной формы и глубины лежали на стенах и мраморном полу. Нервы были напряжены до предела, но я сдержалась и не отпрянула, когда мы пробежали мимо каменного инкуба.

Шей распахнул дверь своей комнаты.

— Отлично. Давай возьмем то, что нам нужно, и поскорее уберемся отсюда.

Он вытащил из шкафа походный рюкзак; я караулила дверь. Шей держал в руках ворох одежды.

— Давай захвачу для тебя джинсы и свитер. Они тебе будут велики, но все лучше, чем твое платье, — сказал он, оглядев меня. — Вот только ботинок для тебя подходящих нет, а жаль.

Я покраснела и посмотрела на мокрый от снега подол платья. Вся его нижняя часть стала практически