Мы все ехали и ехали, и вдруг я понял, что Джеймс Эдвард Вашингтон, сидя рядом за штурмана, открывает мне все стороны своей жизни. Он просил меня свернуть, и я сворачивал, а он показывал подбородком и говорил нечто вроде: «Девушка, с которой я ходил на выпускной бал, жила здесь», или: «Парень по имени Уильям Джонстон тут вырос, а теперь пишет сценарии для телевидения, зарабатывает четыреста тысяч долларов в год и купил своей матери дом в долине Сан-Габриель», или: «Вон там дом моих кузенов. Когда я был маленьким, они приходили на мою улицу и играли в „Кошелек или жизнь“, а потом я приходил к ним, и мы повторяли представление. Леди, которая жила в этом квартале, делала яблочные пирожные с карамелью даже лучше тех, что продавали в цирковом буфете».

Мы ехали все дальше. Он говорил, а я слушал. Наконец я не выдержал.

— Это, наверное, было очень трудно, — сказал я и, поймав его взгляд, добавил: — Здесь хватает и хорошего, и плохого. Похоже, не скатиться вниз было совсем не просто.

Он отвернулся. Мы проехали еще немного, и он заметил:

— Я лишь хотел показать тебе, что здесь живут люди и что это не просто скопище ленивых черномазых, выпрашивающих пособия и мочащих друг друга.

— Я знаю.

— Возможно, ты так думаешь, но на самом деле ничего не знаешь. Ты оказался здесь, потому что черномазого забили до смерти. Мы едем в парк, где одни черномазые будут продавать наркоту другим. Вот что ты знаешь. Ты видишь это в новостях, читаешь в газетах — и больше ни о чем понятия не имеешь. А я знаю, что здесь есть люди, которые напряженно работают, платят налоги, читают книги, строят модели аэропланов, мечтают о полетах, сажают маргаритки и любят друг друга так же сильно, как и в других местах. Мне бы очень хотелось, чтобы ты это понял.

— Хорошо. Спасибо, что показал. — Он не смотрел на меня, а я не смотрел на него. Пожалуй, мы оба были смущены — и оба удивились, поскольку не думали, что на это способны.

— Это важно, — кивнул Джеймс Эдвард Вашингтон и добавил: — Поверни здесь.

В конце квартала находилась баскетбольная площадка с шестью кольцами, а за ней — поле для софтбола. По площадке носились несколько подростков, а на поле для софтбола какой-то парень лет тридцати бегал рывками от второй базы до края поля и обратно. От улицы поле отделяли выстроившиеся в ряд старые вязы. В тени одного из них у обочины был припаркован небесно-голубой фургончик с мороженым. Возле фургончика, небрежно прислонившись к нему спиной, стоял высокий парень в шляпе как у Малкольма Икса[23] и наблюдал за спринтером, явно не собираясь продавать мороженое.

— Вот наш человек, — бросил Джеймс Эдвард Вашингтон.

Мы свернули в сторону от парка, отъехали на квартал, а потом вернулись по боковой улочке, откуда открывался отличный вид на баскетбольную площадку и голубой фургончик. Я остановил машину и выключил двигатель. Если кто-то из местных жителей и обратит на нас внимание, то наверняка подумает, что мы подыскиваем игроков для НБА.

Минут через восемь-девять с дальней стороны к парку подъехал белый «шевроле белтэйр» с четырьмя парнями. Как только машина остановилась, к ней направился наш Малкольм Икс.

Один из парней, сидевших на заднем сиденье «шевроле», что-то ему отдал, а тот в свою очередь что-то передал парню в машине. Потом «шевроле» уехал, а Икс вернулся на прежнее место. Еще через какое-то время к тротуару подкатил парнишка на велосипеде, соскочил на мостовую, подошел к фургончику с надписью «МОРОЖЕНОЕ», и они опять произвели быстрый обмен. Парнишка сел на велосипед и скрылся.

— Надеюсь, Клевый Ти не соврал нам про копов.

Я показал на Икса:

— Но он ведь здесь. Верно?

— Он здесь, но появятся ли копы? И если появятся, откуда нам узнать: то ли они в доле с «Восьмеркой — двойкой», то ли это обычные копы?

— Мы узнаем.

— Да, наверное, узнаем, — Джеймс Эдвард уселся поудобнее, но я понимал, что его беспокоит нечто другое. — Если они не уроют подонка, я сам его сделаю.

— Может быть, я тебе помогу.

В ответ Вашингтон посмотрел на меня и кивнул.

Через пару минут к нам присоединился Джо Пайк. Он присел на корточки у моего окна.

— Джо Пайк, это Джеймс Эдвард Вашингтон. Джеймс, это мой компаньон Джо Пайк.

Пайк повернул голову, чтобы посмотреть на Джеймса Эдварда Вашингтона, и сунул руку в открытое окно. За темными очками глаз не видно, но нетрудно догадаться, куда смотрит Пайк. Он как будто вытягивается в нужную сторону, словно сосредоточен только на вас. Джеймс Эдвард пожал ему руку и уставился на татуировки. Большинство людей так делают.

Я рассказал Пайку про Икса, околачивающегося возле фургона с мороженым, и про информацию, полученную от Клевого Ти относительно связи группы Турмана с бандой «Восьмерка — двойка».

— Дис и его люди должны взять этого парня? — кивнул Пайк.

— Так нам сказали, — ответил Джеймс Эдвард.

Пайк посмотрел на Икса:

— От нас до фургончика довольно далеко. Если Дис будет уходить в другую сторону, мы можем их потерять.

— Почему бы тебе не расположиться с другой стороны, а мы останемся здесь. Если Дис поедет в нашу сторону, мы успеем сесть ему на хвост, если же в противоположном направлении — он твой.

Пайк оглядел улицу, потом посмотрел в сторону парка.

— Чувствуешь?

— Что?

— Что-то не так, — тряхнул головой Пайк.

Он отошел от машины, с минуту постоял на месте и зашагал прочь. А я задумался над его словами. Они могут начать действовать.

Джеймс Эдвард проводил Пайка глазами.

— Странный какой-то. Верно?

— Разве? — пожал я плечами.

Через пару минут мы увидели, как джип Пайка проехал мимо голубого фургончика и повернул в сторону от парка.

— А тебе он не кажется странным? — не унимался Джеймс Эдвард.

Время шло. Для Икса день выдался удачным. Клиенты приезжали на машинах, грузовичках, мотоциклах, велосипедах и даже приходили пешком. Иногда машины сбрасывали скорость, Икс смотрел в их сторону, они делали пару кругов вокруг квартала и только потом останавливались, чтобы провернуть сделку. Однако большинство машин останавливались сразу же. Икс работал уверенно. Любой из клиентов мог оказаться копом под прикрытием, но это никого не смущало. Возможно, сей факт не имел значения. Возможно, его бизнес был таким выгодным, а доходы так велики, что даже угроза ареста его не пугала. Или Иксу было просто наплевать. Бывают такие люди.

К нему подошли две молодые женщины, толкающие перед собой коляску, и парень устроил настоящий спектакль. Он приподнял шляпу, низко поклонился и улыбнулся от уха до уха. Женщины тоже сделали покупку. Та, что вела переговоры, явно была беременна. Вашингтон потер лицо и простонал:

— О господи!

К этому времени закончились занятия в школе. На баскетбольной площадке появились новые игроки. Мужчина, тренировавшийся на бейсбольном поле, ушел. Время тянулось мучительно медленно.

— Как тебе хватает терпения? — спросил Джеймс Эдвард.

— Ко всему привыкаешь.

— Ты был копом?

— Нет, — покачал я головой. — Работал телохранителем, потом ходил подмастерьем у человека по имени Джордж Фидеа. А до того служил в армии.

— А этот парень Пайк?