Пелл сделал шаг вперед и посмотрел в глаза Бергена, так что его мускулистый собеседник вздрогнул.
— Вы можете подготовить для меня второй компьютер или нет?
— Это будет стоить еще тысячу двести долларов.
— Я вернусь позднее. Один.
8
После того как Старки отвезла Пелла в отель, они с Марзик остаток дня потратили на опрос посетителей прачечной в Силвер-Лейк. Ничего нового они не выяснили. Никто не помнил человека в бейсболке и рубашке с длинными рукавами, который звонил по телефону. Старки ужасно не хотелось докладывать Келсо, что им не удалось получить надежного описания внешности преступника.
В конце дня они заехали в цветочный магазин, чтобы показать Лестеру Ибарре три фотографии, полученные от Пелла.
Лестер внимательно изучил все фотографии и покачал головой.
— Похоже, это три разных парня.
— Это один и тот же человек, который тщательно замаскировался.
— Может быть, тот тип, которого видел я, тоже маскировался, но он выглядел старше, чем эти парни.
Марзик попросила у Старки таблетку тагамета.
Старки поехала домой, полная решимости сделать небольшой перерыв и не пить джин. Она налила в большой кувшин охлажденного чая, пила его и пыталась смотреть телевизор, но большую часть вечера провела, размышляя о Пелле. Она пыталась не думать о нем и сосредоточиться на расследовании, но всякий раз ее мысли возвращались к Пеллу и их разговору — тому самому, когда Пелл обещал взять удар на себя, если Теннант будет жаловаться.
Старки выключила свет, легла в постель, но сон не шел. Она не могла заснуть даже на свои жалкие два часа.
Наконец она вытащила из туалетного столика фотографию Рафинада, принесла в гостиную, села в кресло и долго ее рассматривала, дожидаясь, когда ночь подойдет к концу.
Один мужчина уже взял на себя предназначавшийся ей удар. Она больше не позволит делать это другим.
На следующее утро, в десять минут десятого, Бак Даггет позвонил ей на Спринг-стрит.
— Кэрол, не хочу быть навязчивым, но не расскажешь ли мне, как идет расследование.
Старки почувствовала укол совести. Она прекрасно понимала, в каком положении находится Бак, ведь он ничем не мог помочь своему другу, когда тот вышел на линию огня. Она испытывала такие же чувства после взрыва на стоянке трейлеров. И даже через три года эти страшные мысли продолжали ее преследовать.
— Боюсь, что нет, Бак. Мне очень жаль.
— Я все время задаю себе вопрос. Ну, ты меня понимаешь?
— Да. Послушай, я должна держать тебя в курсе, но у меня было слишком много дел.
— Я слышал, что им удалось найти надпись на одном из фрагментов бомбы. О чем там речь?
— Мы пока точно не знаем. Это либо «пять», либо «S», но тут ты прав, символ вырезан на стенке трубы.
Старки не знала, что она может рассказать Даггету о Мистере Рыжем, поэтому решила промолчать.
Бак явно колебался.
— Так «пять» или «S»? Проклятье, что это может означать?
Старки хотелось сменить тему.
— Я не знаю, Бак. Если я что-нибудь выясню, обязательно тебе сообщу.
Сантос помахал ей рукой, показывая на телефон. На аппарате мигал огонек второй линии.
— Послушай, Бак, мне кто-то звонит. Как только я узнаю что-то новое, сразу же тебе позвоню.
— Хорошо, Кэрол. Я тебя не тороплю, ты же понимаешь.
— Я знаю. До встречи.
Старки показалось, что она уловила разочарование в его голосе, и чувство вины усилилось.
Оказалось, что ей звонит Джон Чен.
— Для тебя прислали улики из лаборатории АТО в Роквилле.
— Компоненты бомбы из Майами?
— Да. Тебе бы следовало предупредить меня об этой посылке. Сегодня я должен быть в суде, а теперь мне придется заниматься бумажной работой с новыми уликами. А к одиннадцати мне необходимо в суд.
Старки посмотрела на часы.
— Я буду у тебя раньше. Хочу взглянуть на улики.
Чен, или какой-то другой криминалист, должен будет персонально, по списку, передать улики Старки.
— Мне нужно в суд, Кэрол. Давай лучше позже. Или завтра.
В голосе Чена появились визгливые нотки, которые всегда ужасно раздражали ее.
— Я выхожу, Джон. Буду у тебя через двадцать минут.
Она уже шла к выходу, когда дверь кабинета Келсо распахнулась, и она вспомнила про Теннанта. На несколько минут она забыла о том, что произошло в Атаскадеро.
— Старки!
Келсо поспешно направился к ней, держа в руке кофейную чашку с надписью: «САМЫЙ СЕКСУАЛЬНЫЙ ЛЮБОВНИК В МИРЕ». Старки с застывшим лицом наблюдала за ним, думая: «Ну и хрен с ним, если Ольсен написал жалобу. Сейчас уже поздно из-за этого тревожиться».
— Заместитель шефа Морган хочет провести совещание сегодня в час в моем кабинете.
Старки почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.
— По какому поводу?
— А как ты сама думаешь, детектив? Он хочет знать, как продвигается расследование. Дик Лейтон также будет присутствовать. Ты расскажешь о том, что тебе удалось сделать. Надеюсь, у тебя есть хорошие новости.
Старки почувствовала, как начинает успокаиваться; похоже, никого из отдела служебных расследований не будет.
Келсо развел руками.
— Ну так ты готова мне коротко рассказать о своих достижениях?
Старки сообщила ему о «Клавдии», объяснила, как Теннант узнал про Мистера Рыжего, который иногда там появляется, и что, по ее мнению, на «Клавдии» можно раздобыть полезную информацию.
Келсо слушал ее с видимым удовольствием.
— Ну, это уже что-то. Создается впечатление, что мы не сидим на месте.
— Но так и есть, Барри.
Она ничего не пила, но после разговора с Келсо у нее разболелась голова.
Ее все еще трясло, когда она выходила из участка, надеясь перехватить Чена до того, как он уедет в суд. Старки столкнулась с ним, когда он уже спускался по лестнице, перекинув через руку спортивную куртку. Встреча с Кэрол его не порадовала.
— Я же говорил тебе, что тороплюсь в суд, а ты обещала приехать через двадцать минут.
— Ты просто введи меня в курс дела и можешь уходить.
Старки предпочитала работать в одиночестве, когда никто не стоял у нее за спиной. Она справится гораздо лучше, если Чена рядом не будет и он не станет предлагать ей помощь.
