— Что ему не понравилось?
— Эксперт не сделал полного рентгеновского обследования тела, и Пелл его заставил.
— Господи, Келсо позволил ему работать над этим делом, словно он наш сотрудник?
— Я не могу говорить, Кэрол. Ты же все понимаешь.
— Он что-нибудь нашел?
— Они нашли еще несколько фрагментов, но он сказал, что ничего нового обнаружить не удалось.
Старки немного расслабилась. Может быть, Пелл потеряет интерес к делу и вернется в Вашингтон.
— Ладно, договорись насчет художника и найди помещение для просмотра пленок. Я скоро приеду.
Старки отключила телефон и вернулась к Марзик. Она решила, что нужно немного сгладить их отношения.
— Бет, мы получили видеопленки. Хорхе договорится насчет художника. После этого, может, приведешь парнишку посмотреть на пленки? Вдруг ему удастся заметить типа в бейсболке.
— Как скажешь.
— Послушай, я не хотела тебя обидеть насчет посетителей прачечной. Ты правильно сделала, что переписала их имена.
— Большое спасибо.
«Ну, если она желает таких отношений — пожалуйста», — подумала Старки.
Она села в машину и оставила Марзик на жаре дожидаться Лестера Ибарру.
Старки собиралась отправиться прямиком на Спринг-стрит, но, проезжая мимо того места, где умер Риджио, сбросила скорость и повернула на парковку.
Узнав, что прибыли пленки, она задумалась. Производитель устройств дистанционного управления сказал, что максимальный радиус действия передатчика равняется ста ярдам. В соответствии с правилами отдела по борьбе с терроризмом, территорию расчистили на сто ярдов, значит, тот, кто держал устройство в руках, находился на самой границе ограждения. Старки надеялась, что записи покажут толпу, в которой кто-нибудь стоит достаточно близко, чтобы взорвать бомбу.
На парковке сняли полицейское ограждение, и все магазины, кроме книжного, вновь работали. Два молодых латиноамериканца красили поврежденную стену, мусорный контейнер заменили, а яма, образовавшаяся после взрыва, превратилась в черную заплату на сером фоне старого асфальта. Жизнь продолжалась.
Старки остановила машину на улице и подошла к черной заплате. Она смотрела на бульвар Сансет, пытаясь представить себе, на каком месте кончаются положенные сто ярдов, затем взглянула на юг, вдоль маленькой боковой улочки, мимо жилых домов, также оценивая расстояние. Солнце палило отчаянно, и она чувствовала себя ужасно в своем сером брючном костюме. Старки сняла пиджак и повесила на руку. Парни, что красили стену, уставились на пистолет в кобуре, и тогда она отстегнула ее и спрятала под пиджак.
Старки перешла по светофору бульвар и двинулась на север, мимо гватемальской лавочки, ведя счет шагам, пока не насчитала сто тридцать. Она решила, что это примерно и составляет сто ярдов. Старки стояла на парковке в шести метрах к северу от бульвара Сансет, на расстоянии в длину одной машины от телефонной будки. Она сделала пометку в блокноте, затем вернулась к заплате на асфальте и отсчитала столько же шагов на север. Старки остановилась под высокой кривой пальмой. Учитывая, сколько тут росло пальм, найти нужную будет не просто. Она обратила внимание на голубую черепичную крышу жилого дома, расположенного на противоположной стороне улицы, и записала это себе в блокнот.
Дважды она возвращалась на исходную точку, повторяла свои замеры в направлениях к западу и востоку и отмечала там какие-либо ориентиры. Закончив, она закурила и села за руль. Старки думала о том, что где-то в пределах границ, ею намеченных, убийца стоял и наблюдал за происходящим, ждал, а потом задействовал свою гибельную машинку.
Она спрашивала себя, был ли он тем самым мужчиной из показаний Лестера, или это Мистер Рыжий, про которого говорил Пелл, или это вообще кто-то третий.
Хукер разбирал пленки, лежавшие в картонной коробке, когда Старки вошла в отдел.
— Звонил парень из АТО, — тут же сообщил он.
— Пелл?
— Он самый. Я положил записку тебе на стол.
— Да пошел он! Ты организовал Марзик художника?
— Компьютер освободится позже. Она спрашивала, не могут ли они прийти сюда и начать с пленок, чтобы не терять время.
— Нет. Я сказала ей почему. Я хочу, чтобы парень описал того, кого он видел на самом деле, а не то, что ему навеют записи. Марзик знает, что так положено.
— Знает. Но она была недовольна.
— Марзик всегда недовольна.
Старки увидела несколько записок на розовых квадратах клейкой бумаги у себя на столе, когда бросила сумку в ящик для папок. Честер Риггс, работавший в отделе по борьбе с организованной преступностью, и Уоррен Перес, детектив-3 из отдела по борьбе с мошенничеством, ответили на ее звонки. Риггс и Перес занимались владельцами магазинов в торговом центре на предмет возможной связи теракта с их деятельностью. Ни тот ни другой не надеялись узнать ничего полезного, как, впрочем, и сама Старки. Было также сообщение от Пелла, но она не стала его читать.
Старки вернулась к Сантосу и принялась перебирать кассеты. Они были двух размеров — большие, в три четверти дюйма, и полудюймовые, которые можно смотреть на домашнем видео.
Сантос заметил, что она недовольна.
— Их прислали всего три станции, Кэрол. Мы ждем еще. Нам потребуется несколько часов, чтобы все просмотреть. Сверху написано, сколько времени идет запись, а также помечено, что это — крупный план или общий.
Старки начала переворачивать пленки, чтобы понять, о чем он говорит. Запись на самой короткой пленке шла семьдесят четыре минуты. Самая длинная — сто двадцать шесть. На каждой стояла пометка — «КРУПНЫЙ ПЛАН» или «ОБЩИЙ ПЛАН».
— А что это значит?
— Некоторые вертолеты оборудованы двумя камерами, установленными на вращающемся штативе, он на носу, снизу, похоже на спаренные пушки. Обе камеры наводятся на один и тот же объект, но одна снимает с близкого расстояния, а другая дает более широкий обзор. Они записывают все, что отснято с вертолета, а также в студии.
— Мне казалось, что они показывают прямую запись.
— Да, показывают, но одновременно и записывают все, что снимают. У нас имеются кадры с близкого расстояния и общие планы, так что смотреть придется в два раза больше.
Старки подумала, что крупные планы ничего им не дадут. Она достала кассеты с общими планами и выложила их на стол. Несколько мгновений она раздумывала, не позвать ли Бака Даггета, но решила сначала сама посмотреть пленки.
— Я договорился насчет телевизионной комнаты наверху, — сказал Сантос, стоявший у нее за спиной. — Можем пойти туда, как только я закончу.
На Спринг-стрит имелась комната с телевизором и видеомагнитофоном. Отдел по борьбе с террористами-взрывниками и отдел федерального розыска редко сюда заходили; в основном комнатой пользовались детективы из отдела служебных расследований, которые просматривали пленки с записями наблюдений за другими копами. Именно по этой причине большую часть времени видеомагнитофон был неисправен. Жевательная резинка, окурки и прочие неожиданные сюрпризы вечно оказывались прилепленными на головки магнитофона, хотя комната всегда была заперта. Однажды внутри устройства обнаружили задницу дохлой крысы. Оно понятно, ведь копы — это вандалы с извращенной фантазией.
— А ты уверен, что магнитофон работает?
