— Надо разобраться с твоим похищением, — решил Ники, как только они проехали пост милиции у кольцевой дороги. — Потому что если с твоим похищением — липа, то и…

— Какая там липа, — возмутился Николай. — Чистое эбеновое дерево. Эбеновое, с «Э» начинается, — уточнил он. — Стоит мне завязать глаза, и я всю дорогу рассказу. Все равно как вальс танцевать.

— Значит, отсюда, да? — с сомнением переспросил Ники.

Они стояли возле киоска, где давеча Николай покупал пиво..

— Именно.

— А машина?

— Машина стояла вон там.

— Ты уверен, что сможешь вслепую вспомнить дорогу? — попробовать-то не мешает, верно?

На заднем сиденьи Николай закрыл глаза и принялся командовать:

— Особенно не лихачь, мужик, похитивший меня, не хотел, чтобы его остановили.

Вот так, да. Сейчас должен быть светофор, верно?

— Мы успеваем, проскакиваем на зеленый, — заметил Ники.

— Все равно постарайся остановиться, а то я собьюсь со счета.

— Меня принимают за идиота и все сигналят сзади.

— Потерпи… А теперь… Мы ведь поворачиваем на набережную, верно?

— Угадал.

Николай открыл глаза.

— Дальше спокойно чешем до Котельнической, до высотки, и поворачиваем обратно.

— Не верю, что из этой затеи что-нибудь получится, — пробормотала Маша.

— А если получится? — весело возразил Николай. — Тогда мы сможем найти их логово.

Слово «логово» он произнес очень веско.

— Куда дальше? — спросил Ники, когда они развернулись и остановились перед светофором у моста, ожидая «стрелку».

— Для чистоты эксперимента не мешало бы мне завязать глаза, — предложил Николай.

— Возьми, — Ники протянул ему тряпку, которую достал из-под сиденья, — я ей стекла протираю.

— А пахнет, почему-то, нашатырем.

— Входит в состав моющего средства.

— Направо и прямо, — приказал Николай, вслушиваясь в звуки и вспоминая ночную поездку…

— … Все, — он облегченно вздохнул. — Если я ничего не перепутал, мы в тот раз остановились именно здесь, — и поднял руку, чтобы сорвать с лица повязку.

— Какой-то обыкновенный дом, — разочарована сказала Маша.

— Еще табличка висит — «Охраняется государством», — разглядел Ники.

— Историческое сооружение, — подтвердила Маша. — Тебя никак не могли здесь пытать, Николаша.

— У нас в запасе остался еще парень, который снялся в кино вместо двойника, — бодрым голосом ответил Николай. — Уж он-то точно не охраняется государством.

— Как знать, как знать…

— Все актеры, с которыми мы когда-либо работали, занесены в компьютер, — импресарио, которая оказалась склонной к полноте женщиной, с опаской покосилась на монитор, в котором ввиде заставки плавали рыбки. — Вас интересует конкретный…

— Очень даже конкретный. «Мистер Бронежилет».

— Сейчас… — она произвела некоторые манипуляции с «мышкой» и сообщила:

— К сожалению на ближайшие две недели он занят. Будет работать в Праге…

— В ресторане? — наивно уточнил Николай.

— В Чехии. Через день — другой туда уезжает… Вряд ли он согласится выступить на вашей вечеринке.

— Что эта Чехия, медом намазана? — развязано поинтересовался Николай.

— Натурные съемки.

— У нас тоже с натурой все в порядке, — с пробудившейся национальной гордостью возразил Николай. — У нас, если посмотреть, одна натура и осталась.

— Подземелье средневекового замка! — вступилась импресарио, — Где у нас найти настоящее подземелье, да еще с полным набором орудий пыток?

— Сразу видно, вы в час пик в метро не ездили, — заметил Николай.

— Уф, — сказала секретарша. — Наверное, я не отделаюсь от вас, пока не подыщу замену этому «Бронежилету»?

— Никакой замены, — потребовал Николай. — И учтите, у меня полный карман всяких побасенок, — и для выразительности он пошевелил пальцами в кармане брюк. — Я сейчас начну их рассказывать и отниму у вас массу времени. Начнем со средневековых замков. Одна моя знакомая, — Николай поудобнее устроился в кресле, — ездила отдыхать. Замужняя, очень порядочная женщина, — пояснил он. — Романтический тур, замки Трансильвании, а в группе оказался тоже очень порядочный мужчина, ответственный работник, его даже по телевизору, говорят, показывали, не могу правда сказать, по какому телевизору. В общем, герой- любовник. И замки, замки вокруг, кастлы, импортно выражаясь, а тут и легенды всякие про любовь. Привидения так и шастают, вампир под окном гнездо свил. Романтика! Разве можно устоять в такой обстановке двум порядочным людям? — Николай сделал широкий жест и чуть было не сбил чашечку с кофе на пол, — Наступила роковая ночь… Повторяю, кругом средневековая романтика. Стук в дверь. — тут Николай к изумлению собеседницы даже постучал костяшками пальцев по столешнице. — Женщина открывает, трепеща… То ли от возбуждения, а, может, от холода, так как надела по этому случаю очень тонкое эротическое белье. На пороге — ОН. И знаете, почему она ему решительно не отдалась? — поинтересовался Николай будничным тоном, и, не ожидая ответа, продолжил. — Он пришел в галстуке, костюме и пластмассовых пляжных тапочках василькового цвета. Мол, ноги устали от экскурсий. Вот они, замки средневековые, до чего доводят! Вот если бы он в таких же тапочках зашел вечерком, в многоквартирном доме, соли попросить… Так что романтика — это еще та палка с двумя концами…

— Может, попробуйте договориться со стриптизером сами? — не выдержала импресарио, — и если ваше предложение окажется более заманчивым…

— Можете не сомневаться, — уверил ее он.

— Я дам адрес… Он выступает в клубе «Голубая устрица». Это — закрытое заведение, — она строго посмотрела на Николая, — И учтите, если договоритесь, все равно контракт подписываются только при моем участии.

— Само собой.

— Только попробуйте кинуть…

— Такую женщину, и попробовать? в смысле — кинуть? Здесь, — он почему-то похлопал себя по низу живота, — бьется сердце настоящего джентльмена. — …То тогда я засуну вам ваши васильковые тапочки — знаете куда? Фигурально выражаясь, — успокоила она.

— Господа, здесь закрытое заведение, — дорогу им перегородил охранник.