Думать об Артеме было уже не так больно. Даже известие, что он встречается с другой, Лиза восприняла спокойно. И продолжала бороться с афазией. Даже работу себе нашла самостоятельно, без всякой там биржи.

Идея поискать работу с помощью газеты частных объявлений посетила ее внезапно, во время одного из визитов Ленки.

Они сидели на маленькой Лизиной кухне и уже полчаса изучали объявления. Из-за проклятой афазии Лизе почти ничего не подходило. Няня, сиделка, домработница, реализатор на рынке – все они должны разговаривать. Кому нужен работник, которого трудно понять? Было, правда, несколько подходящих вариантов, но они не нравились ни Ленке, ни уж тем более Лизе.

Жилищным кооперативам требовались уборщицы. В только что открывшийся ресторан зазывали посудомойку. Художественной школе был нужен сторож.

Лиза, возлагавшая на газету большие надежды, в отчаянии махнула рукой, начала варить кофе. В голове вертелись разные мысли, одна пессимистичнее другой.

Приличной работы ей со своей афазией не найти. Деньги, оставшиеся после продажи тетушкиной квартиры, стремительно тают. Даже при соблюдении режима строжайшей экономии ежемесячно на жизнь уходит приличная сумма. Если она не найдет работу, то ее стратегические запасы закончатся меньше чем через полтора года. И это при самом благоприятном раскладе. И что потом?

Что будет с ней, когда закончатся деньги, обдумывать не хотелось. Лучше она будет думать над имеющимися вариантами. Конечно, с высшим образованием работать уборщицей стыдно. Вдруг кто-нибудь из старых знакомых узнает ее?

На этой трусливой мысли Лиза себя одернула – узнают так узнают. Плевать! В крайнем случае, можно выходить на работу очень рано, когда жильцы еще спят. Или очень поздно, когда они уже спят. Нет, пожалуй, раньше – лучше. Сделал дело – и свободен.

Лиза невесело усмехнулась, сняла с огня кофе. А если устроиться на работу сразу в несколько кооперативов? В одном можно убирать рано утром, во втором – поздно вечером. Интересно, а какой график у посудомойки?…

– Нашла! – заорала Ленка.

Лиза вздрогнула и пролила кофе.

– Вот то, что тебе нужно! – Подруга подняла вверх указательный палец, процитировала: – «Срочно нуждаюсь в услугах по набору текста». Лиза, мы ж с тобой окончили курсы машинописи!

Лиза обреченно покачала головой. Может, они и окончили курсы машинописи, но было это давно, еще в школе. Она уже успела благополучно все забыть – это раз. Для того чтобы набирать текст, нужна как минимум пишущая машинка – это два.

Свои доводы она изложила на обрывке тетрадного листка, подсунула его подруге. Ленка бросила быстрый взгляд на записку, нетерпеливо фыркнула:

– Ничего не забылось! Есть такая вещь, как моторная память. Начнешь работать – все сразу вспомнишь. А машинка – это уже каменный век. Нынче тексты набирают на компе.

«И где ты видишь у меня компьютер?» – спросила Лиза.

– Это вообще не проблема. Купишь бэушный, самый простенький. Я брату скажу, он подберет тебе то, что нужно.

«Сколько будет стоить?»

– Ну, думаю, если без наворотов, то баксов в триста уложимся.

Лиза отрицательно покачала головой. С тремя сотнями баксов расставаться не хотелось.

– А может, и дешевле, – не унималась Ленка. – Тихомирова, не жадничай! Это ж твое орудие производства. А давай вот прямо сейчас по объявлению позвоним и спросим, сколько они будут платить? – Не дожидаясь ответа, она потянулась за телефоном.

Разговор с невидимым собеседником длился минут пять. Лиза пила кофе, старалась не вслушиваться.

Триста долларов. Когда она сможет их отработать? И сможет ли вообще? Что это за работа такая – по набору текста? Может, лучше уборщицей?…

– Даже не думай! – грозно сказала Ленка, словно прочитав ее мысли. – Я уже обо всем договорилась. Слушай…

Из Ленкиного рассказа выходило, что платить Лизе будут не так чтобы очень много, но на первое время должно хватить. А там она руку набьет, научится печатать быстро, будет брать большие объемы и зарабатывать соответственно тоже больше.

– Это ж не работа, а золотое дно! Клондайк! – стрекотала подруга. – Иван Семенович, ну, тот, с кем я разговаривала, писатель-фантаст. Представляешь? Писатель!

Лиза сделала большие глаза. Вот уж интересно, откуда в их провинциальном городишке взялся писатель-фантаст?

– Он, правда, пока непризнанный, но очень перспективный. Да-да, у него рукопись в каком-то московском издательстве берут.

«Сколько лет?» – спросила Лиза.

– Кому? Писателю? Ну, не знаю, по голосу – лет сорок-пятьдесят. И не нужно так скептически улыбаться! Он, если хочешь знать, всю свою сознательную жизнь пишет. Но даже не это главное, – Ленка многозначительно помолчала. – Главное, что пишет он исключительно от руки. Ну не признает творческий человек всякое там «железо». А вот теперь, в свете назревающего договора, Ивану Семенычу спешно понадобилось перевести свои творения в электронный вид.

«Сколько всего творений?»

– Я ж тебе говорю – человек пишет всю сознательную жизнь. Сказал – пятнадцать романов. Каждый по двенадцать-шестнадцать авторских листов.

«Это как?»

– Один авторский лист – это двадцать машинописных страниц. Ну, как думаешь, за сколько дней ты двадцать страниц сможешь осилить?

Лиза растерянно пожала плечами. Наверное, за два дня осилит. А может, и раньше, кто знает?

– Один авторский лист – десять баксов, – почему-то шепотом сказала Ленка. – Вот и считай, десять листов – это уже сотня. Две книжки напечатаешь – и отобьешь деньги за комп, а дальше уже пойдет чистая прибыль. Лиза, соглашайся! Ивана Семеныча сроки поджимают, издательство его торопит. Просил сегодня же сообщить о решении.

«А компьютер?»

– Да будет тебе компьютер! Завтра. Я вечером братцу позвоню, он же у меня компьютерный бог. Подберет тебе все, что нужно, еще и проинструктирует что к чему. Ты же в компьютерах не шаришь.

Лиза покачала головой – не шарит.

– Вот, а Васька мой шарит! И тебя обучит, – Ленка снова потянулась к телефону. – Ну так я звоню писателю, договариваюсь?

Лиза кивнула – договаривайся.

Ленка закончила переговоры за пару минут, горящими от возбуждения глазами посмотрела на подругу:

– Все, в понедельник идем знакомиться. До понедельника у тебя еще три дня на все про все…

Определенно Ленка не там работает. Ей бы пойти каким-нибудь снабженцем, хозяйственником, а она свой организаторский талант в землю зарывает, трудится в школе, учительницей химии. И это при том, что в