— Ну как? — зевнув, спросила она.

— Ты правильно сделала, что осталась дома, — ответила я. — Марино не звонил?

— Не-а.

Я вновь набрала его номер, и после четырех гудков в трубке послышался его раздраженный голос.

— Надеюсь, я не слишком поздно, — смущенно поинтересовалась я.

— Надеюсь. Что на сей раз?

— Много чего. Я познакомилась с вашим приятелем мистером Донахью сегодня на вечере.

— Большое событие.

— Я бы не сказала. Возможно, я просто одержима навязчивыми подозрениями, но мне показалось весьма странным то, что он вдруг упомянул покойную Дженнифер Дейтон.

Молчание.

— И еще один пустячок, — продолжала я. — Похоже, Дженнифер Дейтон послала по факсу записку Николасу Грумэну меньше чем за два дня до того, как ее убили. Судя по этому сообщению, ее что-то угнетало, и у меня создалось впечатление, что он хотел с ней встретиться. Она предлагала ему приехать в Ричмонд.

Марино по-прежнему молчал.

— Вы меня слышите? — спросила я.

— Я думаю.

— Приятно слышать. Может, нам стоит вместе подумать? Мне точно не удастся переубедить вас по поводу предложения пообедать вместе?

Он глубоко вздохнул.

— Я бы с удовольствием, док. Но я…

Вдалеке послышался женский голос:

— В каком это ящике?

Прикрыв трубку ладонью, Марино что-то пробубнил в ответ. Прежде чем вновь заговорить со мной, он откашлялся.

— Извините, — сказала я, — я не знала, что вы не один.

— Да.

Он немного помолчал.

— Я была бы очень рада, если бы вы с вашей подругой пришли завтра пообедать, — предложила я.

— В Шератоне есть какой-то бар. Мы собирались туда.

— Ну что ж, вас кое-что ждет под елкой. Если вы передумаете, позвоните мне утром.

— Не верю своим ушам. Вы решились на елку? Наверное, это какой-нибудь низкорослый уродец.

— Спасибо вам. У меня лучшая елка в районе, — сказала я. — Пожелайте от меня вашей подруге веселого Рождества.

На следующее утро я проснулась под звон церковных колоколов. Солнце сияло даже сквозь шторы. Несмотря на небольшое количество выпитого накануне, r все же ощущала последствия. Продолжая оставаться в постели, я вновь погрузилась в сон, и мне приснился Марк.

Когда я наконец встала, с кухни доносился аромат ванили и апельсинов. Люси молола кофе.

— Сейчас ты меня избалуешь, а что я буду делать потом? С Рождеством. — Я поцеловала ее в макушку и обратила внимание на незнакомый пакет с какой-то смесью на кухонном столике. — А это что такое?

— Чеширские мюсли. Особое угощение. Это я с собой привезла. Лучше всего его есть с обыкновенным йогуртом, если он имеется в наличии, но у тебя его, конечно, нет. Так что нам придется довольствоваться молоком и бананами. Кроме этого, у нас еще есть свежий апельсиновый сок и французский кофе без кофеина с ванилью. Я считаю, нам надо позвонить мамам с бабушками.

Пока я на кухне стала набирать телефон Майами, Люси пошла в мой кабинет, чтобы взять трубку там. Моя сестра уже пришла к матери, и вскоре мы все вчетвером принимали участие в беседе, слушая, как моя мама долго сетовала на погоду. В Майами была жуткая гроза, говорила она. Проливной дождь с порывистым ветром начался накануне Рождества, а утром ослепительно сверкала молния.

— Не стоит разговаривать по телефону, когда на улице гроза с молнией, — сказала я им. — Лучше мы перезвоним попозже.

— Ты ненормальная, Кей, — воскликнула Дороти. — Ты на все смотришь, определяя, как это может убить кого-нибудь.

— Люси, расскажи мне о своих подарках, — перебила моя мать.

— Мы еще их не раскрывали, бабуль.

— Ух! Вот это да, — воскликнула Дороти сквозь треск в трубке. — Даже свет мигнул.

— Мам, я надеюсь, ты не оставила открытый файл в своем компьютере, — сказала Люси. — Смотри, а то потеряешь то, над чем работала.

— Дороти, а ты не забыла принести масло? — спросила моя мать.

— Черт. Я так и знала…

— Я, должно быть, раза три напоминала тебе вчера вечером.

— А я сказала, что ничего не запоминаю, если звонить мне в тот момент, когда я пишу, мама.

— Нет, представляете? В канун Рождества она не идет со мной на мессу — остается дома работать над своей книгой, а потом забывает принести мне масло.

— Я сейчас схожу и куплю.

— И что же, ты думаешь, будет открыто рождественским утром?

— Что-нибудь да будет.

Я подняла глаза в тот момент, когда Люси вошла в кухню.

— Невероятно, — прошептала она мне, а мои мать с сестрой продолжали спорить друг с другом.

После того как я положила трубку, мы с Люси пошли в гостиную, где вновь оказались в зимней утренней Вирджинии, с голыми неподвижными деревьями и клочками нетронутого снега в тени. Мне казалось, что я уже никогда не смогла бы опять жить в Майами. Смена сезонов была похожа на фазы луны, ту силу, которая тянула меня и заставляла на все смотреть иначе. Мне было нужно ощущение полноты жизни во всем ее многообразии, нужны были короткие и холодные дни, чтобы испытывать наслаждение от весеннего утра.

В подарок от бабушки Люси получила чек на пятьдесят долларов. Дороти тоже подарила деньги, и мне стало стыдно, когда Люси, открыв конверт от меня, молча положила мой чек к двум первым.

— Деньги — это что-то безликое, — смущенно сказала я.

— Для меня — нет, потому что это именно то, что я хочу. Ты только что купила очередной мег памяти для моего компьютера.

Она протянула мне что-то маленькое и увесистое, завернутое в красную с серебряным бумагу, и не могла сдержать своей радости, увидев выражение моего лица, когда я открыла коробку и стала снимать мягкую оберточную бумагу.

— Я решила, что это тебе пригодится, чтобы записывать расписание судебных заседаний, — сказала она. — Подходит к твоей мотоциклетной куртке.

— Люси, какая красота. — Я провела рукой по черной кожаной обложке записной книжки и открыла ее кремовые страницы. Я вспомнила про то воскресенье, когда она приехала, о том, как долго ее не было, когда она укатила в клуб на моей машине. Наверняка тогда она и отправилась по магазинам.

— А вот еще один подарок, но тут просто запасные блоки для записной книжки и календарь на следующий год. — Она положила мне на колени сверточек поменьше, и тут зазвонил телефон.

Марино поздравил меня с Рождеством и сказал, что хочет заскочить с так называемым «подарочком».