– Ты пил? – Да уж, не стоило и надеяться провести ясновидящую. Дурацкая была затея…
– Это следствие, а не причина. – Я решил пока ничего не объяснять. – Извини, надо бежать. Целую.
В голове вновь заворочалась боль, и связь оборвалась еще раньше, чем я убрал ладонь с аппарата. На небольшом экране высветилась сумма, подлежащая списанию с лицевого счета, но деньги сейчас волновали меня меньше всего. Слишком уж паршиво себя чувствую. Да и сердце не на месте…
Когда вернулся к столу, парни уже сворачивались: Артур расплачивался по счету наличными, Ян и Эд осматривались в поисках забытых вещей.
– Сколько с меня? – поинтересовался я у командира.
– Все потом, – отмахнулся тот.
– Говорил же, не надо было болид в Управлении оставлять. – Ян на всякий случай заглянул под стол и направился на выход.
– Чтоб ты через залитые шары нас всех угробил? – подтолкнул меня вслед за водителем Станке. – Ничего, пешочком прогуляемся…
– Куда сейчас? – уточнил я у него.
– В Управление вызывают, – объяснил Артур. – Не иначе из Комитета комиссия прибыла…
– Зачем еще? – удивился я и сразу же понял, что сморозил глупость.
Нет, гибель при исполнении оперативника действительно расследовалась бы дисциплинарной коллегией Службы Контроля, а вот застреленный в ходе операции чернокнижник…
– Да все за тем же. – По выражению моего лица Артур понял, что в объяснениях нет необходимости. – Пошли…
На улице накрапывал мелкий противный дождик. Скорее, просто морось висела. И от ее серой пелены на душе стало еще пакостней. Не радует даже, что пыль прибило: если зарядили дожди, такая погода может запросто и пару недель простоять. Тоска…
Перепрыгнув через успевшую скопиться на тротуаре лужу, я поднял воротник куртки и прибавил шагу. Станке уже пересек пустынную дорогу, но к залитому бетоном кругу телепорта сворачивать не стал. К спуску в подземку, у которого выстроилась жиденькая очередь ординаров, тоже. Оно и понятно – до Управления всего три квартала пройти. Хоть немного освежимся по дороге.
– Артур, а что спрашивать будут? – повернулся к командиру с каждой минутой все заметней нервничавший Эдуард.
Его модная коротенькая курточка от непогоды защищала плохо, и нахохлившийся парень откровенно мерз.
– Да что только не будут, – тяжело усмехнулся Станке. – Что в голову придет, то и спросят.
– Вообще все?
– Абсолютно, – кивнул Артур, скользнув взглядом по кучковавшимся в переулке молодым ординарам. – И что бы ни спросили – советую отвечать чистую правду. Что ешь, что пьешь, с кем спишь. И все такое прочее…
– Обалдеть… – скис Эд.
– Первое дознание, что ли? – хохотнул Ян. – Поздравляю! Ну да на этой собачьей работе скоро привыкнешь.
– Очень надо, – фыркнул парень. – Слушай, Марк, а ты чего такой спокойный?
– Я не спокойный, я отлить хочу, – переступив через опломбированный канализационный люк, ответил я чистую правду.
– А если серьезно? – отчего-то решил, что это шутка, Эдуард. – Не страшно?
– Страшно.
– Ты ж не в первый раз? – удивился Ян. – Артур говорил…
– Не в первый, – не чувствуя особой радости, усмехнулся я. – Поэтому и страшно…
– Расскажешь? – сразу же вцепился в меня Эдуард.
– После впечатлениями делиться будете, – обернулся к нам Артур, успевший по дороге нацепить на висок диск магофона. – Времени в обрез…
– Вот куда-куда, а туда никогда не поздно, – вполголоса проворчал я и указал на мрачную коробку здания Конторы на той стороне перекрестка. – Пришли уже…
– Живее, говорю, – поторопил нас Станке и выудил из кармана начатую пачку ароматических пластинок. – Берите, а то будете еще перегаром дышать…
– Да прям, – возмутился Ян, но пластинку все же взял.
Мы с Эдуардом тоже отказываться не стали. И в самом деле – нечего лишний раз нарываться. Нам и так есть за что по самое «не балуйся» вставить.
Старое здание Службы Контроля пользовалось у окрестных обитателей крайне неоднозначной репутацией. С одной стороны – хоть злобные оперативники никого и не хватали на улицах, а из подвалов не доносились жуткие крики пытаемых во время допросов бедолаг, местные жители традиционно служащих Конторы побаивались. С другой стороны – ровно такое же отношение складывалось и у жуликов всех мастей, и на окрестных улочках было куда спокойней, чем в тех районах, где за поддержание порядка целиком и полностью отвечали замотанные службой жандармы. Даже пиявки – нелегальные скупщики крови, – и те обходили стороной прилегающие к нашему зданию кварталы.
Само же здание ничем примечательным на фоне соседних строений не выделялось. Пять этажей, серые стены, пологая крыша с наглухо задраенными чердачными окошками. На всех этажах – ровные ряды освещенных оконных проемов, скрывавших происходящее внутри за вечно опущенными жалюзи. И вот ведь какое дело – ни мне, ни знакомым оперативникам никогда не доводилось бывать в рабочих помещениях с выходившими на улицу окнами. Всегда либо окна во двор, либо и вовсе глухие стены в кабинетах.
Попасть в Контору, кстати, тоже можно было исключительно через внутренний дворик. Так что сначала мы миновали карауливших ворота контролеров, потом предъявили документы на проходной и только после этого очутились в полутемном холле, где нас уже дожидался стоявший у окна комиссар. Без неизменного плаща, в потертом сером костюме, он казался даже худее и выше, чем обычно.
– Спускайтесь, вас уже ждут, – не выказал своего раздражения нашим опозданием неординар. – Нулевой этаж, четвертая приемная.
– Понятно. – Артур подошел к комиссару и махнул нам рукой: – Идите, сейчас догоню…
– Слушай, Марк, – оглянувшись, потихоньку поинтересовался у меня Эдуард. – Если такое серьезное дознание, почему нас сразу друг от друга не изолировали?
– С неординарами так бы и поступили, – предположил я. – А нашему брату дознаватель мозги наизнанку без особого труда вывернет. Сам все расскажешь…
– Вот ведь!.. – вновь загрустил парень.
– Да чего ты переживаешь? – икнул спускавшийся по лестнице первым Ян. – Ну объявят выговор за неосторожность. Так и то не тебе, а Артуру. Со стажера какой спрос? Успокойся.
Вот именно – успокойся. Мне бы тоже взять себя в руки не мешало. А то аж поджилки трясутся. И ведь действовал строго по уставу, а все равно не по себе. Да и как не нервничать, если одной-единственной записи в личном деле хватит, чтобы отправить меня обратно в Управление экологической безопасности или вовсе разорвать контракт. И это в лучшем случае…
Да, вины за собой никакой не чувствую, но кто из нас чист как стеклышко? У любого есть секреты – безобидные и не очень. Каждому есть что скрывать. И никогда не знаешь, насколько глубоко решит копнуть дознаватель. А уж если попадешь под кампанию и окажешься козлом отпущения для назидания остальным…
– Тебе хорошо говорить, – не сдержавшись, неожиданно для самого себя зло буркнул я, вытащил из кармана пузырек и закинул в рот сразу три таблетки «валиорола». – Ты-то простым допросом отделаешься…
– Перестаньте! – приказал догнавший нас Артур. – Вы бы еще на глазах у дознавателей отношения выяснять стали…
В четвертой приемной, которую в обиходе сотрудники Конторы называли просто «ноль-четыре», скучал согнавший со своего места дежурного офицера заместитель начальника управления Роберт Боос. Сильно
