Нет, он предупредил Чена! Тот вернулся сам, видно, надеялся успеть... Значит, крови товарища на нем нет... Он убил только того парня, который пришел за их жизнями. Самооборона. Обычная самооборона. А с Ченом – несчастный случай. Да.

Он допил водку. Теперь она стала почти горячей, и удержать ее внутри он не смог. Только успел выбежать из палатки. Вытерев рукавом рот, огляделся. Двое громил из «Альфы» смотрели на него с нескрываемым презрением.

– Знал я одного такого героя, – нарочито громко сказал один другому.

– Он сделал дойной коровой ближайший бар и пил там с утра до вечера. А заодно сдаивал молочко – слухи и сплетни, которые передавал в Центр как агентурную информацию.

– Это вы про меня? – Он подошел к ним вплотную и поманил пальцем. – Моей дойной коровой был атомный полигон в Неваде, – почти прошептал он.

– А молочком – дейтериевая бомба с лазерной накачкой. Ясно? Только сами понимаете... Он приложил палец к губам.

– Хотите выпить? Кстати, вы не знаете: если человека разорвало на куски, он может ожить? Хотя откуда вам знать!

Безнадежно махнув рукой, он направился к китайцу.

– Ты же настоящий Чен! Помнишь, я сказал: сейчас взорвется, отойди подальше? Я сказал это! Почему ты вернулся? Почему?

Он вцепился во влажную рубашку, китаец недовольно высвободился и отошел в сторону.

– Дружище, Джек! – Васильев обнял его за плечи. – Тебя разморило на солнце, надо немного отдохнуть. И больше ни капли... Джек-Иванов-Свиридов протестующе замычал.

– Да, ни капли! – твердо повторил Васильев, увлекая его в палатку. – Богосов нашел нужный ракурс, завтра будем заканчивать. Поэтому надо держаться в форме...

– Знаешь что? – Бывший разведчик нервно оглянулся. – Я чувствую – мне отсюда не выбраться.

– Не ерунди...

– Чутье... Оно никогда не подводило. Я и там почему живым остался? Как толкнуло что – заглянул в сумку к этому парню... А там взрывчатка с часовым механизмом! Я и передвинул стрелки назад. Но Чена предупредил!

– Сейчас отоспись и придешь в норму.

– Я еще в Москве чувствовал, никак не хотел лететь, ваш генерал уговорил... И мне конец, и всем... Васильев затащил его в палатку.

– Отдыхай. Некоторые еще и чертей видят...

Буровую и «Додж» закрыли брезентом. Васильев уменьшил количество постов. Теперь охрану несли четыре снайпера, нацелившие «СВД» во все стороны света, их подстраховывали два автоматчика.

Все остальные собрались под огромным брезентовым навесом, где молодой парнишка – единственный в группе рядовой срочной службы накрывал сдвинутые в ряд складные столы.

– Что на обед, Вова?

– Борщ сварил, – весело отозвался повар. – Сайд лепешки свежие привез. На второе, извиняйте, консервы. Топлива не хватило, когда саксаул запасал, не рассчитал... Зато компот есть!

Тридцать две ложки ударили об алюминиевые миски. Кроме находящихся в дозоре, не хватало двоих: Джек тяжелым сном забылся в палатке, старший десятки «альфовцев» поехал за тридцать километров на погранзаставу.

Границу охраняли смешанные российско-туркменские погранвойска. Офицеры в основном – русские, солдаты – местные.

Замкомандира заставы тоже оказался русским.

– Вороненков, – начинающий тяжелеть мужик лет сорока, с кирпичным, как у туркмена, лицом протянул руку.

– Мне вчера сообщили: целая армия прибыла, с оружием, – улыбаясь, рассказал он. – Звоню в округ – никто не знает. В министерство национальной безопасности – они в курсе. Москвичи, говорят, воду ищут. Ну, насчет воды не поверил, но успокоился: свои как-никак...

Распив с земляком бутылку водки, руководитель десятки через два часа вернулся в лагерь.

– Граница спокойная, – пересказал он Васильеву полученную информацию.

– На той стороне несколько лагерей таджикских беженцев – километров семьдесят – сто ближе к востоку. Сюда они не лезут, контрабандисты изредка проходят, но стараются в бой не ввязываться. Там на заставе всего тридцать солдат, меньше, чем нас... Но он свою частоту дал, позывной: если что, мол, вызывайте – поможем.

– Обойдется, – сказал Васильев. – Завтра закончим – и домой.

Никогда нельзя загадывать благополучный исход рискованного предприятия, а уж если это делаешь, надо обязательно постучать по дереву. Васильев не придавал значения приметам, к тому же и дерева под рукой не было. Возможно, именно поэтому все так и получилось.

А может, роль детонатора сыграла политическая ситуация на прилегающей территории Афганистана. В лагерях беженцев из Таджикистана, или «оппозиции», как сами они себя называли, хотя на самом деле являлись незаконными вооруженными формированиями проигравшего клана Бобо Сайгака, моральный дух падал с каждым днем.

Надежды на быструю победу и захват власти не оправдались, не они вылавливали и резали скрывающихся врагов, наоборот – враги торжествовали, а самим приходилось отсиживаться на чужой рыже-коричневой каменистой земле, покрытой уродливыми синими пятнами палаток.

И уничтожить границу не удалось, потому что предатели договорились с неверными – новые силы, оружие и техника потекли на заставы из могучей России. Вертолеты, БТРы, легкие орудия... Каждый налет обходился теперь большой кровью, а если сидеть без дела в убогих, наполовину зарытых в землю лагерях, боевой дух угаснет совсем.

К тому же генерал Дусту м, контролирующий северную часть Афганистана, выражает недовольство скоплением на его территории крупных вооруженных отрядов. Он терпелив, пока существует вероятность, что беженцы победителями вернутся на свою землю, сохранив теплые чувства к приютившему их соседу.

Но стоит надежде исчезнуть – и они мгновенно превратятся в нерегулярные боевые силы, дестабилизирующие обстановку на подконтрольных территориях.

Поэтому штаб Исламского освобождения Таджикистана решил воспользоваться удобным случаем и провести операцию в приграничье Туркмении. Российская группа как нельзя лучше олицетворяет собой образ врага, к тому же они в шпионских целях бесцеремонно вторглись на священную исламскую землю. Захватив документы, технику, пленных, можно раздуть большой скандал... К тому же трофеи, оружие. И самое главное: возвратить ощущение победы сникшим, растерянным бойцам, встряхнуть все лагеря оппозиции – слухи разлетаются быстро. А для укрепления дружбы с моджахедами привлечь к операции когото из полевых командиров.

"Директору Федеральной службы контрразведки Российской Федерации.

Реорганизация Министерства безопасности России в Федеральную службу контрразведки резко сузила круг вопросов, относящихся к ведению последней. Задачи, решаемые одиннадцатым отделом, не входят в компетенцию ФСК.

В связи со спецификой деятельности одиннадцатый отдел в системе КГБ СССР обладал фактической самостоятельностью, которая сохранилась до настоящего времени и выражается в целевом финансировании и материально-техническом обеспечении.

Нами подготовлено и внесено Президенту России и в Правительство РФ обоснование о придании одиннадцатому отделу правового статуса самостоятельного органа и реорганизации его в Министерство внутреннего контроля РФ.

С учетом изложенного "Ваши предписания об аттестации сотрудников отдела, проверке его оперативной и финансово-хозяйственной деятельности являются неприемлемыми и не могут быть выполнены.

Генерал-майор госбезопасности Верлинов".

Размашистая подпись черными чернилами выглядела солидно. Еще внушительнее она бы смотрелась в