сыну.

— Говорит, мог бы и почаще, не только в праздники…

— Выберу время на той неделе и приеду, — пообещал было Валера и тут же вспомнил, что в Предгорье активно реализуется розыскное дело «Трасса», в любой момент может поступить срочная информация, перечеркивающая все планы… И к тому же дикая авантюра Сергеева, которая тоже завершится неизвестно чем.

— Нет, чтоб брехуном не быть, обещать ничего не буду, — поправился он. — Обстановка сейчас очень напряженная! Очень! Вот схлынет волна…

Отец грустно улыбнулся.

— Дела никогда не кончаются. Я помню себя еще мальчишкой, а сейчас ты — взрослый дядя… А дела и тогда были, и теперь. А у тебя особенно… — Он оживился. — Валя сказала, наградили тебя недавно да работу поменял! Расскажи, похвастай!

Валера долго смотрел на отца, не зная, что сказать.

— Наши дела, знаешь, какие, — неопределенным тоном протянул он. — То секретно, то запретно, а то самому не хочется вспоминать. Давай лучше спать ложиться.

Валентина постелила постели, Валера, почистив зубы, вошел в комнату и остолбенел.

— Слышь, сынок, а на кой ляд тебе эти штуки? — Отец держал в руках макет пистолета и защитные очки с толстыми стеклами.

Попов почувствовал, что заливается краской, как случалось в детстве, когда отцу становилось известно о каких?то неблаговидных и оттого скрываемых проделках маленького Валеры.

— Неужели ты не понял, что это безумная затея, из которой ровным счетом ничего не получится? — раздраженно спросил Валера.

Они сидели в холостяцкой квартире Саши Сергеева, тихо играла музыка, «представительская» бутылка коньяка, привычно извлеченная хозяином из секретера, стояла на полированном журнальном столике, дымился в чашках янтарный чай, словом, обстановка располагала к беседе легкой и необременительной.

— Как раз наоборот — все выйдет отлично! — бодро сказал Саша.

Попов мог бы удивиться такой уверенности, если бы не знал принципа, которым руководствовался товарищ: чем меньше шансов на успех, тем решительней иди к цели!

Коньяк так и стоял нетронутым, к чаю тоже не приступали, и атмосфера в аккуратной, уютной комнатке была наэлектризованной и нервной.

— Что показала репетиция? — спросил майор и сам же ответил:

— Старый мухомор, конечно, влез своим носом прямо в рану, значит, надо его нейтрализовать. Доктору эта процедура совсем не нужна, взялся для виду за пульс, да и то — если б я не сказал… Может, и его надо будет подработать, подумаем. Викентьев, говоришь, почти не смотрел. Прокурора я вначале заопасался, да он из?за стола не выходит. Шитов? Мешается, конечно, здорово, но у него заботы поважней — как бы одежду не испачкать… Парень фасонистый, а переодеваться неудобно — не к станку ведь становишься…

Кончилась пластинка, и автостоп со щелчком отбросил звукосниматель в исходное положение.

— Теоретические рассуждения почти всегда расходятся с практикой. Мысленно легко решать любые проблемы. — В наступившей тишине голос Валеры звучал резко и неприязненно. — Но вот скажи, например, как можно имитировать простреленный череп?

Сергеев усмехнулся и встал.

— Это как раз легче всего. Пойдем, покажу.

Он направился в ванную, по пути выдернув из плечевой кобуры тяжелый, тускло блестящий «макаров».

— Стреляться, что ли? — Попов нехотя оторвался от дивана и пошел следом, уставясь в треугольную спину, туго обтянутую белой рубахой. Лопатки слегка шевелились, Валера услышал характерный звук извлекаемой обоймы, мягкое скольжение металла по металлу и через секунду — резкий лязг спущенного с задержки затвора с почти одновременным щелчком предохранителя.

— Включи музыку. — Сергеев открыл дверь ванной и мощной струей пустил воду. — На полную ручку, до отказа!

Ему приходилось кричать, чтобы перекрыть шум бьющей струи. Попов вывел регулятор громкости до предела, от рева динамиков задрожали стекла. Сергеев поднял руку с пистолетом, вспышка, рывок отдачи и удар, происхождение которого на подобном звуковом фоне установить было совершенно невозможно.

Попов убрал звук и подошел к ванной.

— Посмотри сам, что скажешь?

На белом кафеле бурело густое, с трехкопеечную монету пятно в ореоле пятен, брызг и потеков.

— Да?а?а… — только и выговорил Валера, потрогав зачем?то пятно пальцем, и тут же брезгливо сунул руку под кран.

— Да нет, это краска, — успокоил Сергеев, вставляя обойму на место и возвращая пистолет в кобуру. — Точнее, специальный состав. Применяется для киносъемок — эффект полный. Еще вопросы есть?

Валера молча плюхнулся обратно на диван, молча открыл бутылку, молча выпил три рюмки подряд.

— Девушкам оставь, — укоризненно произнес Сергеев. — Сейчас водки принесу, раз ты так расходился.

— Не надо, — тихо ответил Попов. — И что дальше?

— Врач трогает пульс, или делает вид, что трогает, или он будет знать, что ничего делать не надо, — это я решу позже… Мы с тобой быстро заворачиваем его в брезент, выносим в машину, подписываем акт, все разъезжаются, отпускаем сержантов, едем ко мне, по дороге ты снимаешь брезент, я впускаю его в квартиру, едем закапываем яму, и все! Неделю?две он живет у меня, а потом — куда захочет!

Жестом фокусника Сергеев шлепнул на полированный столик между початой бутылкой коньяка «Тиходонск» и фарфоровым чайником местного производства привычный предмет — паспорт гражданина СССР, не новый, немножко засаленный и помятый.

Медленно?медленно, как во сне, Попов потянул его к себе, раскрыл, уже зная, что увидит, и бросил обратно на стол. Этот документ принадлежал человеку, которому было отказано в праве на жизнь, которого юридически не существовало, и паспорт не мог находиться здесь, в обыденном и привычном мире, но он вопреки должному лежал рядом с коньячной рюмкой, заехав углом под блюдце, и его владелец, заснятый в сорок пять лет хмурым, решительного вида мужиком с внимательным цепким взглядом, еще жил и дышал в особом корпусе Степнянской тюрьмы, а если несгибаемой воле и точному расчету майора Сергеева удастся изменить неумолимую линию судьбы, то произойдет невиданное: списанный навечно в архив документ и приговоренный к смерти хозяин встретятся как ни в чем не бывало здесь же, в аккуратной уютной комнатке, и начнут вторую жизнь…

Только сейчас Попов с удивительной четкостью осознал, что замысел Сергеева не просто авантюра, а авантюра, которая, скорее всего, удастся, бешеный напор ведущего бойца группы захвата сметет с дороги все барьеры, препятствия, преодолеет ловушки и контрольные рубежи. При одном непременном условии. Если он — Валерий Федорович Попов, законопослушный гражданин, капитан милиции с беспорочным послужным списком, согласится нарушить… Собственно, что нарушить? Он не давал присяги исполнять смертные приговоры, да и закон, запрещающий отнимать человеческую жизнь, не возбраняет ее оставлять… Да ладно, ерунда! Какая разница, что он нарушит! Надо дать согласие на невероятное, вопиющее нарушение должностных обязанностей, которое к тому же рано или поздно раскроется, ибо тайна, которую знают хотя бы три человека, — уже не тайна, а тут и Ромов, и Буренко; а сколько случайностей подстерегает человека, живущего не на Марсе, не на необитаемом острове, даже не в