державшихся под углом к его пути, в обход Шетландских островов с севера. Каким образом он с ними не столкнулся — осталось не выясненным. В 8 часов они должны были пройти очень близко, но все-таки друг друга не видели. С легкими крейсерами курс его сошелся бы в конце концов, но им пришло время уходить, и в 13 часов они повернули в Скапа-Флоу, не дойдя до «Берлина» 30 миль. Пройдя первую сторожевую линию благополучно, он продолжал свой путь навстречу эскадрам второй линии. В десяти милях к северу двигалась наперерез его курса 3-я линейная эскадра от Согне-фиорда в Скапа-Флоу, и, если бы «Берлин» шел на узел или два быстрее, они неминуемо встретились бы. Этого не случилось, и эскадра прошла в 10 милях впереди.
3-я крейсерская эскадра, шедшая на смену 2-й, прошла в 50 милях на юго-запад от «Берлина». В 18 часов, находясь значительно к северу от Шетландских островов, он переменил курс на северо-запад, прямо на Исландию, не зная, что этот курс ведет в другой дозорный район (к северо-востоку от Mucle Flugga — северная оконечность Шетландских островов), в котором в это время находились четыре крейсера типа Duncan 3-й линейной эскадры, а мористее их — Audaciousс остальными кораблями 2-й линейной эскадры и четырьмя вспомогательными крейсерами, состоявшими при эскадре для осмотра встречных судов. В то время как «Берлин» изменил курс на Исландию, эскадра шла на юго-восток курсом, сходящимся с ним.
Представлялся удобный случай как нашим судам, так и неприятельским подводным лодкам, если таковые действительно были с ним, но встречи не произошло. Эскадра и крейсер разошлись очень близко около 19 часов, но друг друга не видели. Пройдя 18 октября вечером маяк Ingolfshofdi, «Берлин» утром 19 октября проложил курс на банки Stanton (к югу от Гебридских островов). Снова началась игра в прятки.
Вследствие потери Hawke вся система дозоров переместилась к западу, и район здесь охранялся так же, как и другие. Курс «Берлина» проходил к северо- востоку от банки Rockall, т. е. через район 1-й линейной эскадры, а между последней и Гебридами находился линейный крейсер IronDukeс 4-й линейной эскадрой.
В то время как «Берлин» приближался к 1-й эскадре, она шла двумя бригадами с востока; 20 октября к 18 часам они сблизились, но с наступлением темноты эскадра повернула к северу и в течение двух часов шла параллельным с ним курсом. За это время «Берлин» должен был встретиться со второй бригадой 1-й эскадры, шедшей почти вплотную к нему, севернее, контркурсом, а также пройти в десяти милях от первой бригады, но эскадра, следуя инструкции, повернула к востоку, и крейсер снова чудом выскочил из западни. 21 октября к ночи он подошел к банке Stanton, где якобы и оставил подводные лодки. Оттуда «Берлин» пошел в Северный пролив, где должен был поставить свое первое заграждение. Курс, взятый судном, представлял опасность, но снова счастье оказалось на его стороне. 2-я крейсерская эскадра, погрузив уголь в Lough Swilly, шла в дозор к островам Фланнан, и курс ее сходился с курсом «Берлина», но ему опять удалось проскочить: в 20 часов он прошел не более как в 14 милях впереди эскадры. По нашим радиотелеграфным переговорам можно было понять, в каком «осином гнезде» он находится, и это, вероятно, настолько его взволновало, что, придя на видимость Mull of Cantyre и заметив какие-то береговые огни, принятые им за сигналы тревоги, он, не поставив ни одной мины, поспешил уйти вдоль северного берега Ирландии. Казалось вероятным, что отсюда он пойдет прямо к островам Тори опять курсом, пересекающим пути Iron Duke, 1-й и 4-й линейных эскадр, приближающихся к Lough Swilly, но он или слышал их радиопереговоры, или боялся проходить слишком близко от Swilly и повернул к северу на банку Stanton. На этом пути он опять-таки только чудом разошелся с нашими судами. В 6 часов утра, пройдя не далее 8 миль от Iron Duke, он шел прямо в «объятия» крейсера Blonde, отделившегося от 4-й крейсерской эскадры и возвращавшегося в Lough Swilly. С заходом солнца они прошли, не увидев друг друга, на расстоянии не более 5 миль. В 10 часов «Берлин» подошел к банкам Stanton в то время, когда линейные коробли Albemarle и Exmouth, занимая дозор к северо-востоку и юго-западу от Гебрид, шли туда. В 11 часов, не доходя 12 миль, они повернули обратно. Днем снова подошли, оставив банки к западу, но крейсера не видели. С наступлением темноты «Берлин» пошел к островам Тори и около полуночи, никем не побеспокоенный, поставил заграждение.
Пройдя затем Boylagh-Bay, он на следующее утро (23 октября), предварительно продвинувшись значительно на запад, еще раз отправился неизвестно зачем к банке Stanton. Отсюда в 18 часов он ушел совместно с подводными лодками в пункт к югу от островов Фланнан, где должен был выгрузить для них припасы. Последнее снова ставило его в опасное положение. 2-я крейсерская эскадра заняла дозор между Сулискер и Сент-Килда, и к тому времени, когда «Берлин» подошел к месту назначения, она прошла к западу от него в 16 милях. В 21.30, дойдя до Сент-Килда, эскадра повернула, а два часа спустя крейсер расстался с подводными лодками[55] и пошел, держа курс на Исландию. Этот курс сходился с курсом эскадры, но опять-таки они не встретились. В четвертый раз счастье оказалось на стороне неприятеля. В четвертый раз он проскочил удачно, пройдя в этот раз в 30 милях впереди эскадры. 27 октября вечером, пройдя вдоль берега Исландии, приблизительно до Western Horn, в то время, когда тонула его жертва, «Берлин» опять повернул и еще раз произвел выгрузку припасов для лодок, а затем пошел домой. Однако, опасаясь встречи с крейсерами, он вынужден был искать спасения в Трондхейме. Утром 16 ноября он вошел на рейд, ссылаясь на повреждение в машине, и, несмотря на протест, был интернирован норвежским правительством вместе с экипажем. (Все эти подробности похода «Берлина» выяснились лишь впоследствии.)
Сразу после гибели Audacious приступили к выяснению границ минного поля и тралению проходов, а также к извещению мореплавателей о новой опасности. Дальнейших потерь флот не понес, и его дислокацию главнокомандующий не изменил. 30 октября, в день вручения правительству Порты нашего ультиматума, адмирал Джеллико был приглашен в Лондон на совещание в Адмиралтейство и 31 октября выехал, покинув флот впервые с того дня, как поднял свой флаг. Во временное командование вступил вице-адмирал сэр Джорж Уоррендер, получивший в момент отъезда главнокомандующего телеграмму о вступлении в войну Турции. В Лондоне адмирал Джеллико встретился с новым составом высших чинов Адмиралтейства. Под влиянием все увеличивавшейся в печати агитации против немцев и лиц немецкого происхождения первый лорд Адмиралтейства принц Луи Баттенбергский счел нужным подать в отставку, и 29 октября его место занял лорд Фишер, занимавший уже эту должность четыре года назад.
Немедленным результатом вступления в должность лорда Фишера явились меры против нарушения неприятелем освященных временем законов и обычаев войны на море. Audacious подорвался на минном поле, поставленном на океанском пути, которым пользовались мореплаватели всего мира; немцы не считались с безопасностью мирных жителей, и было ясно, что обычными мерами с ними бороться нельзя.
В то время еще считали, что заграждение поставлено судном под нейтральным флагом, но даже и независимо от этого факта сама по себе постановка мин на торговых путях противоречила всем общечеловеческим законам, и мириться с ней было нельзя.
Предложенная ранее адмиралом Джеллико мера — объявление запретной зоны — была утверждена новым составом Адмиралтейства. Границы зоны, намеченные адмиралом, были даже расширены, но осуществилось мероприятие лишь после широкого оповещения: 2 ноября была опубликована следующая декларация:
«В течение последней недели немцы поставили мины в открытом море на торговом пути из Америки в Ливерпуль, к северу от Ирландии. Последствия таких действий уже сказались, несколько мирных коммерческих судов взорвались. Почтово-пассажирский пароход Olympic избежал катастрофы исключительно благодаря случайности. Только предупреждение британских крейсеров предотвратило гибель многих других судов. Мины не могли быть поставлены военным германским судном: они поставлены торговым судном, прикрывшимся нейтральным флагом.
Идя по торговому пути якобы для мирных целей и торговли и полностью используя свои нейтральные права, оно на самом деле подвергло опасности жизнь всех мореплавателей, безразлично, друга или врага,
