Это было выполнено 8 августа рано утром, причем «Табора» оказался заблокирован, так как немцы еще раньше затопили при входе в гавань плавучий док. Дар-эс-Салам хотя бы на ближайшее время не мог уже служить базой «Кенигсбергу». Одной заботой стало меньше, и обстановка в водах Ост-Индии несколько улучшилась, но, увы, ненадолго, ибо в скором времени опять потребовались конвои для войсковых транспортов.

Политическое положение в Константинополе потребовало принятия экстренных мер по охране Суэцкого канала, поэтому приказали при первой же возможности отправить в Египет дивизию из Индии. Предстоящая операция в Восточно-германской Африке также требовала судов для конвоя и поддержки.

Индийскую дивизию предполагали отправить 15 августа, и 9 августа адмирала Пирса срочно вызвали в Бомбей с Swiftsure и Darmouth. Там же приказали собраться и всем индийским пароходам военного ведомства. Пароходов этих было пять: Dufferin, Hardinge, Nortbrook, Minto и Dalhousie.

Опасность, угрожавшая Египту в связи с позицией, занятой Портой, заставила Адмиралтейство выслать из Средиземного моря BlackPrince и DukeofEdinburgh в Аден, где они должны были принять конвой от Пирса.

Для охраны торговых путей оставались: в районе Коломбо — Espiegle, y Сингапура — французская канонерская лодка D'Iberville и три миноносца, которые в тот момент были заняты выслеживанием в Малаккском проливе «Гейера».

Войска из Индии вышли значительно позже, чем рассчитывали в Англии, лишь 28 августа, но все-таки, начинал с 10 августа, адмиралу Пирсу пришлось все внимание сосредоточить на пути Бомбей — Аден. Районы Коломбо и Сингапур находились в полной власти «Кенигсберга».

Отсюда и проистекало желание адмирала Джеррама перейти поближе к другому концу своей станции — к Малайе, как только он узнал, что адмирал Патей оставил Самоа, выяснив, что германская тихоокеанская эскадра не сосредоточивается в Новой Гвинее.

Адмирал Кинг-Холл также не мог оказать никакой помощи; ему пришлось отозвать из Дар-эс-Салама к себе даже Astraea для конвоирования в Англию войск Капского гарнизона, срочной переброски которых в Европу настоятельно требовало тяжелое положение во Франции.

Обстановка на сухопутном театре военных действий требовала скорейшего сосредоточения в Европе всех войск империи; она постоянно доминировала над требованиями морского театра и сбивала всю систему охраны торговых путей, нарушая все стратегические планы Адмиралтейства.

Всюду, от Вей-ха-вея до Квебека, положение все более и более осложнялось. Конечно, флот не мог не сознавать всю важность восстановления нашего положения во Франции и всегда добросовестно приходил на помощь, протестуя лишь в самых крайних случаях, когда какое-нибудь неожиданное требование конвоя являлось для него непосильным.

Конвой требовался очень часто, и не только для транспортов, шедших в Европу, но также и для тех судов, что везли войска на смену колониальным гарнизонам из других пунктов.

За время задержки отправки индийской дивизии в Египет совершенно неожиданно и безо всякого предупреждения понадобилось отконвоировать из Индии один батальон в Сингапур, а другой — на остров Маврикий.

Требование это было выполнено, как и другие, подобные ему, но риск скоро дал о себе знать. Возмездие за пренебрежение морскими условиями наступило. 21 августа стало известным, что 6 августа почтово-пассажирский пароход CityofWinchester захвачен в Аденском заливе «Кенигсбергом», который через неделю потопил его у побережья Аравии.

«Кенигсберг», по-видимому, очень близко разошелся с Darmouht, который заходил в Аден после своего отозвания В Бомбей, но в момент получения известия о нападении здесь не оказалось никого, кого можно было бы послать на поиски неприятеля.

Случайно или благодаря очень хорошо поставленному делу получения агентурных сведений, но «Кенигсберг» точно знал о положении дел.

Германский пароход «Цитен», вышедший из Коломбо 29 июля, встретил его 7 августа в Макалла (у Аравийского берега) и, приняв часть взятой в плен команды, доставил ее в Мозамбик. В этот же день он также встретил пароход «Остмарк», ушедший в Массауа. Пароход «Зюйдмарк» вел радиотелеграфные переговоры в Аденском заливе, а пароход «Голъденфельс» у Аравийского берега забрал остальную часть команды CityofWinchester и доставил ее в Сабанг.

Все эти пароходы ушли раньше, чем мы смогли занять Аденский район, но с «Цитена» был снят радиотелеграф и команда разоружена португальскими властями в Мозамбике. Такая же участь постигла пароход «Эссен» в Лоренсу-Маркиш.

Срок японского ультиматума истек сразу же после захвата CityofWinchester, и адмирал Джеррам ушел в Сингапур, откуда он мог оказать поддержку двум другим станциям на случай, если эскадра Шпее прорвется в Индийский океан.

Он имел основание предполагать, что германская эскадра, пройдя с юга Суматру, использует голландские острова как базу для нападения на нашу торговлю. Предположения оказались недалеки от действительности: «Эмден» и «Маркомания» именно для этой цели и были отделены от эскадры на острове Падан. 23 августа, когда Япония начала военные действия, «Эмден» прошел Молуккским проливом и к концу месяца находился на южном побережье Явы, собираясь начать свой знаменитый набег на торговые пути Индийского океана.

Адмирал Джеррам ошибся только в том, что противник предпринял операцию не всей эскадрой, а лишь одним крейсером.

Оставив свои вспомогательные крейсеры и русские суда на охране торгового пути, Джеррам собрал всю остальную союзную эскадру в Сингапуре, послав адмиралу Патею телеграмму, в которой выражал свое мнение о необходимости осмотреть Марианские и Маршалловы острова на случай, если неприятель не идет на запад.

Но Патей, как будет видно дальше, только что захвативший Herbertshohe, с головой окунулся в дело перевозки войск и ничем другим заниматься уже не мог.

Мы проследили за дислокацией флота, произведенной по всему свету, насколько позволяли наличные морские силы.

Всем станциям не хватало легких крейсеров, так как в первую очередь удовлетворялось требование Гранд-Флита, но станции получили в качестве поддержки устаревшие линейные корабли и, кроме того, вспомогательные крейсеры, которых к началу сентября находилось в кампании семнадцать.

Ко времени, когда развертывание флота было закончено, война на море внешне выглядела малодеятельной — ситуация, столь знакомая нашим предкам, но поначалу трудно понимаемая общественным мнением и не соответствующая его ожиданиям.

Время организовать нападение на наши торговые пути силами вспомогательных крейсеров неприятель не использовал; не было произведено никаких попыток непосредственно помешать перевозкам экспедиционных сил и атаковать в эти дни берега Англии.

Инертность Флота открытого моря явилась полным сюрпризом для наших морских сил.

Хорошо зная, каким духом активности проникнута немецкая военная доктрина, и учитывая, что сделали бы при подобных обстоятельствах наши офицеры, мы не находили объяснений бездеятельности противника.

Однако все это явилось повторением ситуации в старых войнах с французами, имевшими слабейший флот.

План Адмиралтейства предусматривал массовое сосредоточение флота в южном пункте, гарантирующее нам неоспоримое господство в «тесных водах» (проливы и Северное море), — это было