чувствовать начинаешь. Будто он твою смерть уже видел… Смотрит внимательно, а слушает вроде так себе, вполуха, но запоминает! Спорить с ним… тяжко, ваше превосходительство, давит уж очень. Там у него прозвище есть — «Ночной гость».

— Это за что ж его так?

— Бают, в форт английский ночью сам-друг залез, да чуть не всех там и перерезал!

— Врут, поди… Чай, форт — место военное, не деревня какая!

— Не врут, ваше превосходительство. На него как глянешь — чистый головорез! Хоть и обходительный, это есть… Да и товарищи у него под стать полковнику подобрались. Палец в рот таким не клади! Аккурат в девяносто первом там разбойнички морские повадились. В числе немалом! Так их мало что не постреляли да порезали — живых изрядно отловили.

— Ну так-то и у нас могут…

— Так все дело в том, что и разбойнички тоже не лыком шиты были-то! Умные да опытные. В засаду солдат ихних заманили да скопом-то и навалились. Только толку с того не стало. Их, кого сразу не кончили, в форт пригнали, я видел. Даже и поговорить успел. Так они все по сию пору в изумлении пребывают, настолько это с ними ловко все сотворили! Солдат-то никого и не убило даже! А бой крепкий был! Почти два десятка разбойников в одночасье прикопали. Нет, ваше превосходительство, воевать они горазды, тут и спорить нечего.

— Не хужее нас?

— Как бы и не лучше… Слыхал я про ихний Второй полк, что на море где-то воюет. Так про него и вовсе страсти рассказывают! Да и кладбище у них… немалое, все больше английские солдаты похоронены. Много их там… Так от лихоманки в один день столько не помирает! А те солдаты английские, что уцелели, сейчас у них служат. Даже и офицеры среди них есть!

— Это русские, поручик. Такое только мы отмочить можем — вчерашнему врагу саблю дать! Да над своими же солдатами старыми и поставить…

Статский советник замолкает и некоторое время сидит тихо. Почтительно молчит и поручик.

— Ладно, Колюня… — наконец нарушает тишину советник. — Как у них в форте? Нужду какую испытывают ли?

— Всего у них вдоволь, ваше превосходительство! Еда, какой я и в приличных-то местах не видывал. А уж водка… — потупился поручик.

— Хороша?

— Дюже забористая, ваше превосходительство! Вы уж извините…

— Так мы не в церкви, да и я не поп! Чего уж там… Поди, и девки гожие есть?

Вельяминов краснеет.

— Есть… — удовлетворенно кивает советник. — По лицу твоему вижу… А что батюшка наш? Рассмотрел чего, поговорил с кем?

— По буйству своему драку в виде пьяном учинил. За что и определили его в холодную!

— Кто?

— Полковник и определил! Сказал — тута у них буйствовать невмочно. На то поруб имеется.

— Оружие у них чье?

— Свое, сами делают. Там у них все серьезно поставлено! Видел я ружья ихние — загляденье! И еще, ваше превосходительство…

— Ну?! Не томи!

— Знают они про Тайную экспедицию.

— Так и что ж с того? Кто про нее не знает?

— Так, со слов офицера ихнего, что у них за порядком присматривает, они из России уже лет сто как ушли! Ан знают о ней много. И такого, что и не каждый даже и тут-то слыхивал. Люди у них свои есть в Европах, да в Англии самой. Многое они ведают, да и в деньгах недостатка нет. Тут они вообще сделали как?! Солдатам своих полков полковник еще и сам приплачивает, дабы потом назад возвертались, опосля службы.

— Умно… — соглашается советник. — Это где ж они столько добра награбили-то?

— Про то не ведаю, — сокрушается Вельяминов. — Только, по моему скудному разумению, дружить-то с ними интереснее будет! И для дела не помешает. Не хотел бы я заново судьбы испытать… вон, англичане попробовали уже не раз.

— Дружить, говоришь? Ин ладно, подумаем мы и об этом. А что церкви у них нет?

— Поп ихний помер. Полковник сказал, что отписал аж в Царьград, да ответу все нет никакого. Он и нашему батюшке предложил церковь поставить. Да людей давал для этого.

— И что же он?

— Отказался. В гордыню впал да обиделся, что уважения к нему не проявили.

— В гордыню? Ужо я вот отпишу преосвященному! Будет ему гордыня! Ишь! Уважения ему захотелось!

Макарьев некоторое время что-то ворчит, покачивая головой.

— Так… Договорились вы о чем? Торговать с нами хотят ли они?

— Им это неинтересно. Полковник прямо сказал — а что такого вы нам предложить можете, чего мы сами сотворить не сумеем? Скорее, говорит, это уж вам интересно будет, а нам-то это без разницы. С вами, с гишпанцами, да хоть с кем!

— Хм! Все у них есть?

— Король присылает много! Рабочих прислал, припасы всякие. Еще солдат вскорости привезут, тех на выучку.

— И сколь крепко они их там учат?

— Ох, крепко! Даже жестоко, я бы сказал. Довелось мне краем глаза глянуть, сами же они и показали. Опосля того я россказням про полковника более и не дивился уже. Там и прочие все ему под стать — такие же головорезы! Да одевают солдат чудно, не по-нашему. Одежу ту сами и шьют. Про оружие да порох говорил я уже. Сами все делают.

— Король присылает? А что за выгода такая королю в том?

— Думал я и про то, ваше превосходительство.

— И что надумал?

— Чем-то они всерьез короля зацепили. Не знаю уж, что такого ему там сначала кто наговорил, но вот ныне, как я посмотрю, интерес у него к ним сильный есть! Военный прежде всего.

— Так мало же их? Какая тут польза от столь невеликого числа?

— Не скажите, ваше превосходительство! — качает головой Вельяминов. — Два полка уже есть? Да воюют изрядно! Оружие, строй, одежа — все оттуда идет, король и пальцем не шевельнул для того, разве что людей прислал. Они только что пушек не льют! Да и то… потому, я думаю, что трофеев у них хватает. Видел я, как они в море чем-то палят. Так то не пушки, ваше превосходительство! Иное что-то…

— Хм… ты вот, что… отпиши-ка мне все это поподробнее. Да не части, с толком излагай. А я подумаю… Ступай пока да Гришку моего кликни.

Через полминуты после ухода поручика дверь снова раскрылась.

— Звали, Михал Потапыч? — согнулся в поклоне секретарь.

— Звал. Садись-ка да письмо мое прежнее достань. Добавим там кой-чего.

— Сей момент, ваше превосходительство! Готово…

— Пиши! В дополнение к словам моим прежним, Ваше Сиятельство, хочу сказать еще вот что… Так, как бы это получше… ага! Вот! Доподлинно установлено, что полки строя нового готовят короли гишпанские в месте означенном. Во главе всего этого стоят наши люди русские. За службу ту королем они привечаются изрядно, и чинов для них он не жалеет. Ружья да всякую прочую справу воинскую там и делают. Мастеров потребных ни из каких иных мест не выписывают, все там и живут. С англичанами не дружат, воевали крепко и вдругорядь собираются. Потребы никакой ни в чем не испытывают. К предложению нашему торговать отнеслись ровно, интереса в том для себя не нашли. Бают, и без нас желающих много. Государыню нашу не чтут, из России ушли уже, почитай, что более ста лет. Только что язык русский и остался. Почтения должного не проявили и под руку государеву идти не хотят. Про дела европейские знают хорошо, для того у них свои люди имеются, даже, говорят, при дворах иных обретаются.