четки, лаконичны и давались без колебаний. Детектив представил суду ключевую улику – нож с инициалами моего клиента, и в ходе прямого допроса осветил присяжным все этапы расследования дела о нападении на Реджи Кампо.

Он показал, что вечером 6 марта дежурил ночью в Ван-Нуйсе, в одном из полицейских участков долины Сан-Фернандо. В квартиру Реджины Кампо его направил командир дежурной бригады, который, получив донесение от патрульного начальника, рассудил, что происшествие требует немедленного расследования. Буккер объяснил, что шесть детективных отделов в долине полностью укомплектованы людьми только в дневное время. Он показал, что в сферу обязанностей детектива, несущего ночное дежурство, входят ситуации, требующие быстрого реагирования, и на ночного дежурного часто возлагаются задания неотложного характера.

– Что позволяло предположить, что данный случай требует неотложного вмешательства, детектив? – спросил Минтон.

– Повреждения, полученные жертвой, арест подозреваемого, а также уверенность, что было предотвращено более тяжкое преступление, – ответил Буккер.

– А именно?

– Убийство. Судя по всему, подсудимый намеревался убить ее.

Я мог бы заявить протест, но решил воспользоваться сменой диспозиции во время перекрестного допроса, поэтому промолчал.

Минтон попросил Буккера перечислить следственные действия, которые он предпринял на месте преступления и впоследствии – когда допрашивал Кампо, пока она получала медицинскую помощь в больнице.

– Перед тем как отправиться в больницу, вы должны были получить краткие рапорты офицеров Сантоса и Максвелл относительно происшедшего со слов жертвы, не так ли?

– Да, они представили мне краткий обзор событий.

– Они сообщили вам, что жертва зарабатывала продажей сексуальных услуг?

– Нет.

– Когда вы об этом узнали?

– Ну, у меня сложилось довольно ясное представление об этом, когда, находясь в ее квартире, я увидел кое-какие предметы, которые она там держала.

– Какие?

– Предметы, которые я бы описал как приспособления сексуального назначения, а в одной из спален находился встроенный шкаф, где содержалось белье, пеньюары и одежда сексуально-провоцирующего характера. В той комнате имелся также телевизор, а в выдвижных ящиках под ним – коллекция порнографических видеофильмов. Мне объяснили, что потерпевшая проживала в квартире одна, но показалось, будто обе спальни активно использовались. Тогда я подумал, что первая спальня была собственно хозяйки – то есть она спала в ней, когда находилась одна, – а другая служила для ее профессиональной деятельности.

– Рабочее место на дому?

– Можно назвать и так.

– Это изменило ваше мнение относительно того, что она является жертвой в данном происшествии?

– Нет, не изменило.

– Почему?

– Потому что каждый человек может стать жертвой. Проститутка или папа римский – не имеет значения. Жертва есть жертва.

Сказано – точно отрепетировано, решил я. Минтон сделал контрольную пометку в своем блокноте и двинулся дальше.

– Итак, когда вы приехали в больницу, то расспрашивали жертву в отношении своей гипотезы – я имею в виду состояние спален и то, чем она зарабатывала на жизнь?

– Да, спрашивал.

– Что она вам сказала?

– Прямо и откровенно ответила, что она проститутка. Никак не пыталась скрыть это.

– Что-либо из сказанного ею отличалось от тех отчетов и докладов, которые вы ранее собрали на месте преступления?

– Нет, нисколько не отличалось. Она сообщила мне, что открыла обвиняемому дверь и он в ту же секунду ударил ее кулаком в лицо и повлек с собой в квартиру. Обвиняемый применял угрозы и силу, затем вытащил нож. Он заявил ей, что собирается изнасиловать ее, а потом убить.

Минтон педантично продолжал зондировать ход ведения следствия, стараясь выявить как можно больше подробностей, и тем самым довел присяжных до состояния смертной скуки. Записывая вопросы, которые собирался задать Буккеру в ходе перекрестного допроса, я наблюдал за присяжными и видел, что их внимание начинает рассеиваться под действием столь обильной информации.

После полутора часов прямого допроса настал мой черед потрошить полицейского детектива. Моей целью являлся стремительный пиратский набег – «туда и обратно». Если Минтон производил, можно сказать, доскональное судебно-медицинское вскрытие всего дела, я желал лишь молниеносно запустить руку и выхватить то, что мне требовалось.

– Детектив Буккер, Реджина Кампо объяснила вам, почему она солгала полиции?

– Мне она не лгала.

– Может, не вам, но она сообщила первым прибывшим на место полицейским, Сантосу и Максвелл, что не знает, зачем подозреваемый пришел к ней на квартиру, не так ли?

– Я не присутствовал при их разговоре, поэтому не могу подтвердить или опровергнуть истинность данного утверждения. Я только знаю, что во время первого допроса она была сильно напугана. Ее избили, ей угрожали изнасилованием и смертью.

– То есть вы полагаете, что в подобных обстоятельствах лгать полиции допустимо?

– Нет, я этого не сказал.

Я сверился со своими записями. Я не собирался выстраивать длинную последовательность вопросов. Палил в упор, почти наугад, стараясь не дать ему опомниться.

– Вы составили опись одежды, обнаруженной в той спальне, которую, по вашим словам, мисс Кампо использовала для занятий проституцией?

– Нет. То было просто мое наблюдение. Это не имело отношения к данному делу.

– Могли бы подойти какие-нибудь из обнаруженных вами нарядов и принадлежностей для садомазохистских упражнений?

– Я не специалист в этой области.

– А что вы скажете по поводу порнографических видеофильмов? Вы записали их названия?

– Нет, я этого не делал. Причина та же: я не был уверен, что это имеет отношение к расследованию и к установлению личности того, кто так зверски обошелся с женщиной.

– Вы не помните, сюжеты каких-либо из этих порнофильмов не были связаны с садомазохистскими играми или чем-то подобным?

– Нет, не помню.

– Так, а вы не советовали мисс Кампо избавиться от кассет и тех одеяний из шкафа, прежде чем группу адвокатов мистера Руле допустят осмотреть квартиру?

– Определенно ничего подобного я не делал.

Я вычеркнул это из своего списка и продолжил:

– Вы когда-нибудь беседовали с мистером Руле о том, что произошло в квартире мисс Кампо в ту ночь?

– Нет. Прежде чем я получил возможность к нему подобраться, он уже окружил себя плотным кольцом адвокатов.

– Он воспользовался своем конституционным правом хранить молчание?

– Да.

– Таким образом, насколько вам известно, он ни разу не разговаривал с полицией о том, что