развернулся к нему лицом и с пружинящего размаха ударил его кулаком в солнечное сплетение. Удар удался, к тому же амбал поймал его на вдохе. Он согнулся вдвое, обхватывая руками живот. Лицо открыто, этим и воспользовался Эльдар. С прыжка ударил жертву коленкой в нос.

Амбал улетел в глубь прихожей. Эльдар ломанулся за ним и, когда понял, что парень в глубоком нокауте, закрыл за собой дверь. Он заглянул в гостиную – никого. Обследовал кухню и другие комнаты – ни единой живой души. А ведь грешным делом думал застать Натку в постели.

Парень пытался встать на ноги, когда Эльдар подошел к нему. Ударом ноги усадил его на задницу. Приставил к горлу кухонный нож с наборной ручкой.

– Натка где?

– Натка?! Какая Натка?.. А-а, понял... Так нет ее. Она это, у родителей своих живет...

– У родителей, в «Мазуте»? – оторопел Эльдар. – Чо она там забыла?

– Не знаю. Это, Афоня ее прогнал...

– Афоня?!

– Ну, Афанасий Евгеньевич. Мы его так называем...

Афанасий Евгеньевич. Знакомое имя-отчество. Даже фамилию спрашивать не надо. И так ясно, что это Бессонов – отец покойного Кирилла.

– Кто мы?

– А Дягиля знаешь?

– Кто такой?

– Да мы три магазина кроем, понял?

– Оп-ля! Братва, что ли? А ведешь себя как фраер дешевый... Видать, и братва ваша дешевая... Не знаю я твоего Дягиля. И знать не хочу...

– Ну, это ты ему скажи, ладно? – ухмыльнулся браток.

Эльдар ничего не сказал. Зато легонько чиркнул его ножом по горлу. Из рассеченной кожи выступила кровь.

– Что ж ты делаешь? – дернулся амбал.

– Линию отреза обозначаю, – ухмыльнулся Эльдар. – Еще раз вякнешь ни в тему, точно башку отрежу. Я только что с кичи, пацан, я шуток не понимаю. Ты меня понял?

– Понял.

– Ну и славно... Кто Натку прогнал, Афоня?

– Да. Сказал, чтобы на помойку убиралась. Типа откуда пришла, туда пусть и уходит...

– Ясно, сынок ласты склеил, и невестка уже не нужна... А ведь эта хата Натке принадлежит. И магазин, который муж открыл, тоже за ней...

– Ну да, это по документам... А как по правде... Афоня сказал, что из-за нее сын погиб. Какой-то Эльдар его убил. А Натка с Эльдаром крутила...

– Эльдар – это я! И я уже здесь. И Натка тоже будет здесь, ты меня понял?

– Так это не я, это Дягиль решает...

– Я спрашиваю, ты меня понял? – Эльдар еще раз пустил амбалу кровь.

– Понял, понял!

– Вот и хорошо, что понял... А я понял, что вы Афоню кроете, да?

– Да. Его магазины под нашей крышей.

– И сколько у него магазинов?

– Три. Один – бытовая техника, второй – хозмаг. Так он еще и гастроном целый выкупил. Здесь рядом, на Свободы...

– А хату эту, я так понял, он вам отдал?

– Ну типа, внаем. Хотя хрен он нас отсюда сдвинет...

– Он не сдвинет. Я сдвину... Короче, завтра утром я сюда с хозяйкой приеду...

– С Наткой, что ли?

– С Натальей Михайловной Бессоновой. И чтобы духу вашего здесь не было. Ты меня понял?

– Да понял, понял...

Эльдар больше не стал резать амбала ножом. Он задрал его голову, какое-то время гипнотизировал его свирепым взглядом и в конце концов рубанул его лбом в переносицу. На этом встреча закончилась. Эльдар вышел из квартиры, чтобы вернуться сюда вместе с Наткой.

Наивно было бы думать, что братья-бандиты уступят ему квартиру без боя. Эльдар и не думал так. Поэтому завтра его здесь не будет. И послезавтра тоже. Но, рано или поздно, настанет момент, когда он вернется сюда с победой.

Натку он нашел в своем родном Мазутном квартале. Обшарпанный двухэтажный дом с общим сортиром на улице, вонючий подъезд, ободранная дверь с тремя звонками. Большая коммунальная квартира. Мрак.

Дверь Эльдару открыл здоровенный парень. Рослый, плечистый, но видно, что по возрасту еще молодой. Самое большее – лет восемнадцать... Так оно, в общем-то, и было. Когда Эльдар уходил в армию, Кузе было всего пятнадцать лет, хотя уже тогда он был развит не по годам.

– Ну здорово, Кузьма? – свысока посмотрел на парня Эльдар. – Как живешь? Сестру охраняешь?

– А чего ее охранять? Сидит, пиво пьет, никуда не ходит... Проходи! – Голос у парня грубый, зычный.

И манеры уличного пацана.

А у Натки Эльдар обнаружил манеры уличной девки. Он застал ее на общей кухне в компании соседки тетки Клавы. Забулдыга еще та. И Натка ей под стать. Рожа пьяная, глаза красные, какой-то стремный халат в горошек на ней. В пальцах дымится сигарета без фильтра. На столе замусоленный баллон пива, полная лишь на треть бутылка водки, обглодки сушеной рыбы.

– «Ерша» заправляем? – вместо «здрасьте» спросил Эльдар.

– Это лещ... – мотнула головой Натка и только затем удостоила его взглядом. – А-а, Эльдар! Привет!

Пьяная радость так и перла из Натки. И тетка Клавка обрадовалась не меньше.

– Какая встреча! Надо обмыть!

Да, сейчас Эльдар все бросит и побежит за водкой и пивом, чтобы потом смешать все в гремучего «ерша».

– Да без проблем! – криво усмехнулся он.

И сунул бабе в руку двадцатидолларовую купюру.

– О ! Живем!.. Натка, ты со мной?

– Обойдешься, – грубо отрезал Эльдар. – Сама сходишь!

– Да? Ну тогда вы здесь приберитесь?

Тетка Клавка впустую пыталась качать права. Эльдара не пробьешь.

– Ага, щас!.. Ты это, комната у тебя свободна?

– Ну да.

– Мы с Наткой там побудем. Разговор есть...

Баба не возражала. И Натка не стала упрямиться, когда Эльдар отвел ее в соседскую комнату. Как ни странно, здесь было не так уж и гадко, как представлял себе Эльдар. Стены потрескавшиеся, полопавшиеся обои, в полу огромные щели – руку просунуть можно. Но на окнах аккуратные занавесочки, какие-то картины на стенах, кое-какая мебель, постель заправлена относительно чистым бельем, мусор под ногами не валяется... Уж куда лучше, чем в тюремной камере. И не в пример свежей...

– Сдается мне, что есть здесь половая щель, – усмехнулся Эльдар.

– Ага, ногу сломать можно, – согласилась Натка.

И попыталась просунуть носок тапочка в самую большую щель между досками.

– Я не понял, про какую щель ты говоришь? – насупился Эльдар. – Про эту или про свою? Если про свою, то кто ж тебя так разработал, что ногу просунуть можно?

– Дурак! – надулась она.

– Хочешь сказать, что после меня никого не было?

– А надо чтобы кто-то был?.. Если надо, скажу... С Кириллом было. Он в гробу лежал, а я на нем... Папа