отлично. Не показывает свой норов, не брыкается, не пытается встать на дыбы, чтобы сбросить седока с седла. А ход у него хороший. Быстрый, плавный. Рома значительно опережает Феликса. А вот Никита его нагоняет...

Воздушный поток в лицо, ветки по щекам, эйфория погони, азарт и еще раз азарт. Все есть. Одного только нет. Где же «лосиха»?

Охотники рассыпались веером. Три тропы идут параллельно. На одной Рома, на другой Никита, в отдалении скачет Феликс. Все напряженно всматриваются меж деревьев. Не мелькнет ли где голая задница?

Рома первый увидел спортсменку. Быстро бежит. А он еще быстрее скачет... Правило такое, догонишь – сделаешь, не догонишь – ее сделает другой. А добычей должен обладать только Рома.

Он уже на расстоянии выстрела. Останавливает коня, прицеливается. Выстрел. Мимо. Еще раз выстрел. Что за черт! Снова мимо!.. Еще один выстрел. Есть!!! Есть. Под мышкой шерсть... На спине девчонки расползается синее пятно. А синяя краска у Никиты... Твою мать! Это был его выстрел...

Все, Рома проиграл. И не видать ему ни бабы, ни бабок... Он соскочил с коня, в бешенстве шарахнул маркером по дереву. Лазерный прицел вдребезги, емкость с жидкими снарядами лопнула – Рому забрызгало краской. Как ни странно, он успокоился. Только спокойствие это какое-то нездоровое. Это был спокойный омут, из которого в любой момент мог вынырнуть черт...

«Лосиха» упала. Никита уже возле нее. Лихорадит мужика от возбуждения. Если бы Рома был поближе, он бы, скорее всего, услышал его рычание. Но он ничего не слышал. Только видел. Видел, как он переворачивает жертву на спину, та беззастенчиво раздвигает и задирает вверх длинные загорелые ноги. Никита уже без штанов, задница заколыхалась. И девка грамотно подмахивает в такт его движений... Рома представил, какой кайф ловит его дружок, и чуть не взвыл от зависти...

На место сбора он возвращался разбитый и опустошенный. На ходу сорвал с себя камзол, зашвырнул в кусты дурацкую шляпу. А на поляне, где ждала его Виолетта, он слишком сильно потянул на себя поводья. Конь заржал, встал на дыбы. Рома не смог удержаться в седле. И как мешок с дерьмом шлепнулся на землю. Больно. И обидно... Жить неохота, как обидно.

Он не привык проигрывать. И привык винить в своих бедах кого угодно, только не себя самого. Сегодня во всем была виновата Виолетта.

– Дура ты! – набросился на нее Рома. – И игры у тебя дурацкие!

Виолетта промолчала, потому что хорошо знала его. Сейчас он перебесится и успокоится... Но успокаиваться не хотелось. Выскочивший из него черт крепко сел ему на шею, не отцепишься...

Наконец Виолетта не выдержала.

– Алле! Мужик ты или не мужик? – презрительно скривилась она. – Умей проигрывать, понял?

Виолетта показала характер – устроила ему настоящую моральную взбучку. Рома ошалел от ее натиска, отступил. И больше ее не оскорблял. Успокоился. И даже поздравил Никиту с победой.

Поздравить-то он его поздравил. Но долго с ним находиться не мог. Душили досада и зависть. Ведь он побеждал во всех крупных играх, а тут... В общем, домой он возвращался только с Виолеттой.

Она вела машину, на него ноль внимания. Нарочно, что ли, игнорирует?.. Рому это задело.

– Ты что, серьезно считаешь, что я не мужик? – зло спросил он.

Виолетта промолчала. Не хочет с ним больше связываться. Она что, за дерьмо его держит?

– Я спрашиваю, мужик я или нет? – А ты сам как думаешь? – осторожно спросила она.

– Мужик! Мужик я!!!

– Я очень рада...

– Слушай, ты бы не умничала, а?

– Что, снова истерика?

– Да какая, на хрен, истерика?.. Останови машину. Я кому сказал, останови машину!!!

Виолетта послушно притормозила, съехала на обочину, остановилась.

Рома долго смотрел на нее тупым бычьим взглядом. Затем протянул ей руку.

– Спорим, что я настоящий мужик!

Виолетта пожала плечами, вложила в его руку свою ладонь.

– Спорим, – вяло сказала она. – На что?

– Если проспорю, куплю тебе джип «мерсовский»...

– Со всеми наворотами? – оживилась она.

– Со всеми наворотами. За сто пятьдесят штук... Но это если я проспорю... Если проспоришь ты, я... Я буду охотиться на тебя. С маркером. А потом... Ты сама знаешь, что будет потом...

– Знаю. И между прочим, только о том и мечтаю...

– Ну так что, спорим?

– Спорим, – кивнула Виолетта.

Свободной рукой Рома перебил «спорный узел». На губах выступила демоническая улыбка.

– Погоди, ты хочешь доказать мне, что ты настоящий мужик... – всполошилась Виолетта. – Как ты это докажешь? Что ты собираешься делать?

– Секрет.

– Рома, что ты задумал?

– Ничего...

– Рома, ты меня не обманешь. Я вижу, что ты задумал! Ты что, Патокина убить хочешь?

– Достала ты меня со своим Патокиным... Сколько ты раз с ним спала?

– Всего три раза... Зато теперь я точно знаю, что менты оставили нас в покое.

– Это я и без тебя знаю... Ладно, пусть живет твой Патокин. С ментами связываться...

– С ментами связываться нельзя. А с кем можно?

– С Лешей Губановым. Должок за ним...

– Не трогал бы ты его.

– Это еще почему? Потому что Феликс не смог его сделать?.. Так то ж Феликс, а то я... Я круче Феликса. И вообще, круче всех... Не веришь? Ну-ну. Я тебе докажу. Тем более что мы поспорили...

Виолетта не поощряет мокруху. Боится за него. Правильно делает, что боится. Потому что без него она пропадет... Но с ним ничего не случится. Он сделает свое дело без пыли и шума. Тем более что опыт у него есть. Всех своих «опричников» завалил. Влада, Валеру, Кешу и Борьку. Всех, своими руками... Он крут. Он по-настоящему крут! Он это уже доказал. И еще раз докажет... Надо будет позвонить в похоронное бюро и заказать для Леши Губанова венок...

Виолетта его не продаст, это стопудово. Но вот помощник из нее по части мокрых дел хреновый. И «опричников» своих он упокоил... Придется все делать самому. Ничего, он справится. Чем тяжелей дастся ему победа, тем круче будет кайф...

Новый супермаркет производил впечатление. Мрамор, пластик, минеральная штукатурка светлых тонов. Торговая площадь не менее тысячи квадратов. Стеллажи завалены товаром, девчонки в зеленых передничках, охранники в униформе, камеры слежения. В общем, все как в лучших домах.

А вот и директор. Деловой такой, надутый, как индюк. Только вся его важность куда-то вдруг исчезла, когда рядом с ним образовался Толик. Нет, страха в его глазах нет, и заискивающей улыбки тоже не наблюдается. Но краска с лица сошла.

– Ну, здравствуй, Алексей Емельянович, – насмешливо посмотрел на него Толик.

– Здравствуй, Анатолий, давно не виделись, – натянуто улыбнулся Губанов.

– Давненько. Почти три месяца в Бутырях потел... Гляжу, ты новый супермаркет открыл?

– Ну надо же расти... Тебя совсем выпустили или как?

– Или как... И меня, и пацанов. Пока только под залог...

– А дальше?

– Ты-то как думаешь, как нам дальше жить? – Толик демонстративно обвел зал многозначительным взглядом.

– Анатолий, я тебя понимаю, тебе жить как-то надо... Но, извини, ничем помочь тебе не могу.

– Что, «крышу» сменил, да?