веслах – гребет тихо, нежно. И Виолетта утихомирилась. Легкая качка доставляет легкое удовольствие...

– А ты не посадишь меня в тюрьму? – неожиданно для гребца спросила она.

Юра чуть весло не утопил.

– За что?

– Но ты же меня в чем-то подозреваешь... Учти, я не хочу в тюрьму. Мне там холодно будет. Без тебя холодно, понимаешь?..

– А в чем ты виновата, чтобы сажать тебя в тюрьму? – Он говорил в такт своих движений.

Получалось очень забавно. Но не очень смешно... Коварный мент, даже на ложе любви ведет следствие. Впрочем, и она с ним не просто так трахается...

– Ни в чем... А вот если бы ты Шурыгина посадил в тюрьму...

Она нарочно оборвала этот разговор. Пусть Патокин понервничает, пусть помается ожиданием. Вдруг Виолетта сдаст своего любовника...

К этому разговору она вернулась не скоро. Сначала сходила в душ, затем сделала коктейль на двоих. Дождалась, когда Юра сам спросит про Романа.

– За что его в тюрьму сажать?

– Ну, ты же думаешь, что он Влада убил.

– А разве это не так?

– Увы, не так.

– Почему «увы»?

– Потому что Шурыгину самое место в тюрьме. Надоел он мне... Ты лучше. С тобой мне хорошо. Нет, честное слово, хорошо. Ты такой...

Виолетта умела грузить мужчин макаронными изделиями. И сейчас она продемонстрировала свое искусство. Юра таял, как снеговик под летним солнцем.

– Знаешь что, а давай Шурыгина на самом деле посадим в тюрьму! – взбалмошно предложила она.

– Ты думаешь, это так просто? Сначала нужно собрать доказательства его вины. Ты же не хочешь говорить, что это он убил Влада...

– Но ведь он же не убивал... А если... А что, если... – Виолетта искусственно затаила дыхание.

Создала видимость сильнейшего душевного волнения. А в действительности кровь у нее холодная, как у змеи...

– Что, если я дам показания? Скажу, что Шурыгин на моих глазах застрелил Влада...

– Он его задушил, – напомнил Юра.

– Да, точно, задушил... В общем, скажу, что Роман убил Влада на моих глазах...

– А может, это не он его убил? Может, кто-то из его телохранителей?.. Или ты видела, что это именно он Влада убил?

Вот скотина! Она к нему по-человечески, от всей души, так сказать, лапшу на уши вешает. А он ее на слове подловить пытается... Значит, он видит в ней дурочку, которую легко обвести вокруг пальца... Хорошо, если он о ней так думает...

– Юра, ты что-то не то говоришь, – мотнула она головой. – Я ничего не могла видеть. Потому что Рома никого не убивал... Но я могу так сказать. И тогда мы отправим его в тюрьму...

– Зачем тебе это?

– Говорю же, надоел он мне хуже горькой редьки. Терпеть его не могу...

– Но ведь ты живешь за его счет.

– А у меня, Юра, все есть. Квартира, машина, три шубки – песцовая и две норковые на выход и в будни... И деньги тоже есть. Хочешь, скажу сколько?.. Сто пятнадцать тысяч долларов! Ты хоть представляешь, какие это деньги!

– Представляю.

– А ты хоть представляешь, каково женщине жить без мужа?

– Никогда не был женщиной.

– Тогда тебе трудно меня понять... Юра, я не хочу, чтобы это была наша первая и последняя ночь. Ты приходи ко мне завтра!

– А Шурыгин?

– Да ну его!.. Я же говорю, это моя квартира. И ему здесь делать нечего!

– Это ты сейчас так говоришь. А придет Шурыгин, ты слова ему не скажешь.

– Ну почему не скажу?.. Хотя, в общем-то, ты прав. Так просто от него не избавиться... Может, мне в самом деле дать ложные показания против него?

– А его телохранители? Они скажут, что это не он убивал Влада. Скажут, что он всего лишь дал команду...

– Юра, у меня такое ощущение, как будто ты уверен, что Влад погиб именно у меня на квартире... Может, ты скажешь, что это я убила его? Может, ты уже так думаешь?

– Нет, конечно... Но Влада убили у тебя в квартире.

– Это доказано экспертизой?

– Нет. Экспертиза ничего не показала... Но есть показания Водицына. А мы ему верим...

– Тогда почему ты не арестуешь Шурыгина?.. Ты его арестуй. И мы можем жить вместе... Или я тебе не нравлюсь?

– Нравишься. Очень нравишься. Но дело не в этом...

Юра закутался в простыню, встал с постели, закурил, нервно заходил взад-вперед по комнате.

– А в чем тогда дело?

– Нет у меня доказательств против него. Я, конечно, могу его взять под стражу. Но у него ушлые адвокаты, они вмиг разобьют показания Водицына. А кроме них, у нас, к сожалению, ничего на него нет...

– Вообще ничего? Вы же считаете, что Игоря Норильцева убил Влад Семижилов...

– Да, есть такая версия. Всего лишь версия...

– А вы не можете повернуть так, что Влад убил Игоря по заказу Шурыгина?

– И такая версия тоже есть. Только нет абсолютно никаких доказательств. Так что твой Шурыгин выходит сухим из воды...

– Но я же могу сказать, что это он убил Влада. Тогда его точно посадят?

– Посадят. И вся его крутость по барабану... Но ты же этого не скажешь?

– Почему?

– Потому что побоишься.

– Я не боюсь!

– Не боишься?! Или ты чересчур храбрая, или, извини за откровенность, глупая. Ты пойми, у Шурыгина есть преданные ему люди. И они останутся на свободе...

– Ты говоришь про его телохранителей?

– А хотя бы про них.

– Но ведь их тоже арестуют?

– А как их найти? Думаешь, мы их не искали? Искали. Бесполезно. Шурыгин глубоко их спрятал. Очень глубоко. Возможно, на два метра ниже уровня земли...

– Ты так плохо о нем думаешь?

– А ты сама как думаешь?

– Если честно, я его боюсь... Да, пожалуй, ты прав. Не буду я связываться с ним... Скажи, а ты боишься Романа?

– Я?! Нет, не боюсь... Если бы боялся, меня бы здесь не было...

– Но ты же здесь. И правильно. Он тебе ничего не сделает, можешь мне поверить... Ты так и не ответил мне, придешь ли ты ко мне завтра?

– Приду, – твердо ответил Юра. – А Шурыгина я в самом деле не боюсь. Он меня не тронет. Хотя бы потому, что я вел его дело...

– Почему вел?

– Ну, я его и сейчас веду. Но скоро дело закроют...