– Скажу, что в город уехал и пропал.

– А поверят?

– Думаю, что да... Если они вообще появятся...

– А про меня что скажешь?

– Что я им про тебя должна сказать?

– Ничего. Ничего про меня говорить не надо. Нет меня здесь... В бегах я, детка. И менты меня ищут. Если они меня здесь найдут, то вместе с трупом, который ты закопала. И топорик найдут, ты меня понимаешь?

Марина в отчаянии кивнула. Она прекрасно понимала, что с Ленькой она теперь связана страшной тайной. Он в бегах, и она ни при каких обстоятельствах не должна сообщать о нем в милицию. Никуда ей от него не деться. Он теперь может делать с ней все, что захочет...

– Оставайся у меня... – обреченно махнула она рукой. – Если по хозяйству помогать будешь, хорошо...

– Какое хозяйство, родная? Я из дому выходить не могу, только по ночам, когда темно. Люди если увидят, то крышка...

– Какие люди? Мы же на хуторе, здесь, кроме нас, никого нет. Некому тебя видеть...

– Я не понял, ты что, работать меня заставляешь? – вздыбился Ленька.

– А ты на моей шее сидеть будешь? – вяло возмутилась Марина.

– А кто в постели тебя любить будет?

– Кто? – делая вид, что удивлена, спросила она.

– Я! А это, между прочим, труд... Сама пахать будешь. А я свое в зоне отпахал. Мне врач оздоровительный отдых прописал. Видел я, банька у тебя хорошая, река рядом, лес – по грибы по ягоды...

– Я одна все не потяну...

– Это тебе, родная, от усталости так кажется. Ты спать ложись, отдохни, глядишь, темные краски яркими станут...

– Не смогу заснуть.

– Так никто и не говорит, чтобы ты засыпала. Не засыпай, а спать ложись. Со мной. Ты и я – вместе дружная семья. А переспим вместе, еще дружней станем... Ну чего ты не раздеваешься, родная? Я же жду... Смотри!

Ленька нагловато ухмыльнулся, поднялся с кровати, преспокойно скинул с себя брезентовую ветровку, в которой был, байковую рубаху, джинсы... Остался в одних трусах. Стоит, смотрит на нее в упор. Марина сжалась в комок под его настойчиво-раздевающим взглядом.

– Ты что, не хочешь по-хорошему? – угрожающе прошипел он.

– Я боюсь, – в панике пробормотала она.

– А мужа убивать не боялась?.. Теперь я твой муж. Так что давай...

– Дам, – решилась Марина.

Она поняла, что деваться некуда. Да и нравился ей Ленька когда-то. Спала она с ним. И сейчас с ним ляжет. От нее не убудет...

От Леньки сильно воняло, но Марина по давней привычке переборола отвращение. Озверевший после долгого воздержания, он буйствовал в постели, но, к счастью, надолго его не хватило. И она облегченно вздохнула, когда все закончилось.

Удовольствия она не получила, но, тем не менее, возникло ощущение, что величина нервного напряжения заметно поубавилась. Но камень на душе легче не стал, так и продолжал давить на совесть мертвым неподъемным грузом. Не для того она мужа убила, чтобы раздвинуться под Ленькой. Но выходило, что именно для того и свела его в могилу...

За окнами светало, с забора прокукарекал петух Кука, замычали коровы, требуя разгрузки. Начиналась обычная рабочая чехарда. Но в этот раз без мужа. Трактор во дворе не оживет, не выедет в поле... Марина села на край кровати, проплакалась. И на душе полегчало. Антон сам виноват в том, что произошло. Она лишь совершила глупость, защищая своего ребенка. Да и не воротить мужа обратно. Так что не надо убиваться, надо подниматься, идти в хлев доить корову...

Ленька спал без задних ног. Ничего не боится гад, ничто его не волнует... Марина тяжко вздохнула, с трудом поднялась с постели и, преодолевая сонливость, вышла из дома. Утро как утро, легкий ветерок, убаюкивающий шум листвы и шорох травы. Сараи, мастерская, трактор, «Нива»... Банька топится, дымок из трубы в небо поднимается... Обычное утро. Марина потянулась. И тут ее тряхнуло изнутри. Банька? Топится? Утром?!.. Обычно Антон топил ее раз в неделю, по субботним вечерам. А тут утро... Да и кто мог ее затопить?.. А вдруг это не из печки дым? Вдруг это пожар?..

Судя по всему, покойный дядя Антона был любителем не только чистоты, но и банных церемоний. Поэтому баню он строил с размахом. В предбаннике у него была раздевалка, дальше шла комната отдыха или, точнее, трапезная, в которой можно было посидеть за деревянным столом, попить пивка с рыбкой в мужской компании, поговорить за жизнь. Душевая, парилка, даже небольшой бассейн – два метра на полтора... До парилки Марина не дошла. Ей хватило того, что она увидела в комнате отдыха. За столом, закутанный в простыню, сидел Антон. Голова мокрая, на лбу испарина, разомлевшее от банного удовольствия лицо. И глаза совсем не злые... Таким его Марина не привыкла видеть... Да и вообще, не мог он здесь оказаться...

– Ну чего уставилась? – добродушно спросил он.

Она чувствовала, что сейчас бухнется в обморок. Так бы и случилось, если бы не голос, который должен был добить ее, но почему-то, напротив, привел ее в чувство.

– Антон?!. Ты живой?!..

– Ага, живой. Вылез из могилы, отмылся в баньке...

– Значит, я тебя не убила?

Марина не знала, радоваться ей или горевать. Хорошо, что муж вернулся к жизни, но плохо, что она ему изменила. Как теперь Антон и Ленька найдут общий язык?

– Ну да, живой я. И даже рана зажила, – усмехнулся он.

Она заметила поросшую волосами, а оттого плохо различимую примятость в его голове. Но ведь удар топором пришелся в другое место.

– А кровь ты смыл? – тупо спросила она.

– Я что, правда на твоего Антона похож?

– Почему похож?

Марина всмотрелась в мужчину. Вроде бы Антон. Но волос на голове поменьше, да и сам он покрупней и более сбитый. И даже более грубый... И глаза. У Антона глаза какие-то погасшие, как у человека, не привыкшего радоваться жизни. И у этого человека глаза мрачные, темные, но где-то в глубине ярко светятся магические угольки, жаром от них пышет и осязаемой мужской силой. Он просто смотрел на нее, а у нее внутри что-то сжалось в трепетном предчувствии чего-то необычного, может быть, даже приятного... И голос у него какой-то другой. Может быть, даже более грубый, чем у Антона, но какой-то волнующий. Бывают ветра несильные, но неприятные, а есть ураганы, которые силой своей клонят к земле, но от которых нет желания искать убежища...

– Ты... Ты не Антон?.. – потрясенно пробормотала она.

– Что, нашла десять отличий? – ухмыльнулся он.

– Не десять... Ты очень на него похож. Но ты не Антон...

– Ролан меня зовут... Да ты присядь, в ногах правды нет. Если она вообще есть... Мужа за что убила?

– Просто ударить хотела. Сковородкой. А под рукой топор оказался... Я не хотела убивать...

– Но убила. Теперь Ленька с тебя не слезет. Он такой... Да и я при тебе останусь. В бегах я, деваться мне некуда... Ничего, что баньку без твоего ведома затопил?

– Ты же теперь здесь за хозяина, – сама от себя того не ожидая, сказала Марина.

– Я?! За хозяина?.. Ты в этом уверена?

– Нет.

– И я не уверен. Но попробовать можно. Если ты захочешь...