обронил.

— Спасибо, но не стоило. — Семен теперь уже внимательно посмотрел на девушку.

Она была младше его, наверное, на целый курс средней школы. Легкий плащ скрывал худенькую девичью фигуру. Дунет ветер с реки сильнее и унесет ее. Длинные белые волосы с каким-то небесно-голубым отливом, точеное, как у греческой богини, лицо, и серые, очень внимательные глаза. Красивая, стройная, молодая, и таких сейчас много — так отогнал от себя мысль о том, что она ему нравится, Семен Рогозин.

— Вы в порядке? — как-то по-голливудски поинтересовалась она, но тут же обрусела, — Что-то с Вами не так...

— Со мной — никак, — согласился Рогозин.

Из-за облака выглянуло солнце, и глаза ее из светло-серых стали вдруг пронзительно голубыми, а по распущенным волосам скользнули золотые искры. Почему он не заметил этого раньше? Ах да, в храме она была в косынке... Рогозин вновь поймал себя на мысли, что ему очень не хочется, чтобы она ушла в тоже «никуда», откуда так неожиданно уже во второй раз явилась.

— Мне кажется, я Вас уже видела раньше... Банально, но, может быть, правда.

— Может быть. Я жил в этом городе. Долго и, наверное, счастливо.

— Да нет, мне кажется, я видела Вас по телевизору. В город я приехала два года назад, учусь в университете, на психолога.

— Лженаука, но зато модная, — сказал и тут же сморщился от своей занудно-циничной категоричности. Нужно было прогнать с ее лица тень обиды и недоверия, и он прогнал: — Психологам нельзя быть такими красивыми. При общении с любым мужчиной Вы будете находить в нем массу комплексов и прочих объектов для своих исследований, а полученные результаты не будут соответствовать действительности.

— Из-за меня?!

— Разумеется. Так что к окончанию вуза Вам необходимо превратиться в малопривлекательную среднестатистическую даму в модных очках и строгом костюме.

— У меня хорошее зрение, — улыбнулась она.

— Психолог без очков, как футболист без мяча. А зовут меня — Семен.

— А мне почему-то подумалось — Сергей. Бывает так, смотришь на человека, и кажется, будто доподлинно знаешь его имя. Будто на лице написано...

— Издержки постижения психологических дисциплин.

— А меня зовут Наташа.

— А мне почему-то поверилось, что Оля...

Еще минута, и она ушла бы, и Рогозин, возомнивший, было, что сам Бог послал эту девушку в его жизнь совсем не для того, чтобы вернуть скомканный платок, уже мусолил стандартную мысль о приятном, но малозначимом эпизоде ее появления. И все же очень не хотелось, чтобы она исчезла вдруг навсегда в уличной суете. Но она и не уходила, хотя уже давно нарушила допустимые рамки общения с незнакомым человеком. Да кто их устанавливал — эти рамки?

— А Вы, если не секрет, чем занимаетесь?

— Не секрет, но долгая история, — сердце забилось только после ее вопроса. — В данный момент брожу по городу и питаюсь воспоминаниями. Но именно сейчас испытал жуткий приступ настоящего голода. Я три дня добросовестно постился. Даже курить бросил. Поэтому я предлагаю Вам составить мне компанию и отобедать в каком-нибудь жутко дорогом ресторане. Повод? Повод простой: я очень не хочу, чтобы Вы ушли сейчас в свое никуда, сославшись на массу причин, не позволяющих Вам продолжать наше знакомство, а в душе просто опасаясь немного странного и нагловатого незнакомца.

Лобовая атака. Ничего лучшего Семен не придумал. Слишком долго готовился в эти дни к искренности. Да и то не обошелся без витиеватого самолюбования в своей тираде.

— Вы похожи на благородного бандита...

— А Вы мне нравитесь. Очень...

Она смутилась. Также