времени визитов и не извиняюсь за свои методы. Я так работаю. Данное расследование имеет большое значение как для меня лично, так и для общества. Я буду его вести так, как привык.
— Да, вчера вы выразились более чем ясно. Вас интересует мистер Нокс, — холодно отреагировала она. — Так что же вы хотите узнать?
— Вчера вы сказали мне, что Халси…
— Нокс.
— Для большей ясности мы будем называть Нокса Халси. Во всяком случае, до тех пор, пока я не найду доказательств, свидетельствующих о том, что это два разных человека.
Она взглянула на него с любопытством:
— Вы уверены, что Нокс и есть тот доктор Халси, которого вы разыскиваете?
— Да.
— Это ваш талант убедил вас в этом?
— Мой талант в сочетании с фактами, — нетерпеливо ответил он, как всегда, когда его просили объяснить, как действует механизм его сверхъестественных способностей. Будто он это знал, черт побери. — Так работает мой талант, мисс Бромли. Он позволяет мне устанавливать связи между отдельными фактами.
— Понимаю. А бывает, что вы ошибаетесь в своих выводах?
— Очень редко, мисс Бромли. Таков уж мой талант.
— Очень хорошо. Прошу вас, продолжайте.
— Вы сказали, что Халси вам порекомендовал старый знакомый вашего отца.
— Да, лорд Рибок, пожилой джентльмен, который давно занимается ботаникой. К сожалению, в последние годы он страдает старческим маразмом.
— А лорду Рибоку было известно, что этот папоротник действует на психику человека и он имеется в вашей оранжерее?
— Вряд ли. Я уже рассказывала вам, что мы с моим отцом и его партнером мистером Вудхоллом привезли этот папоротник и множество других интересных видов растений из нашей последней экспедиции на Амазонку. Это было примерно восемнадцать месяцев назад. К тому времени бедный лорд Рибок уже впал в глубокий маразм. Он перестал выходить из дома, и уж точно никогда не был в моей оранжерее. Нет, он никак не мог знать о том, что у меня есть этот папоротник.
— Однако Халси каким-то образом узнал о существовании папоротника в вашей оранжерее. Для того чтобы определить уникальные свойства этого растения, потребовался бы специалист. Ведь так?
— Не просто специалист, а эксперт, обладающий определенным талантом.
— Значит, кто-то еще обладающий таким талантом видел этот папоротник и рассказал о нем Халси.
— В последние месяцы у меня были немногочисленные гости, которых я водила по оранжерее.
Он нахмурился:
— Немногочисленные?
— Я уже говорила вам вчера, что после смерти отца у меня было не так уж много визитеров. Могу назвать вам имена тех, кто навещал у меня недавно.
— Давайте сосредоточимся на тех, кто видел вашу коллекцию перед самым приходом Халси.
— Список будет очень коротким.
— Тем лучше. — Он достал записную книжку и карандаш. — В этом деле есть кое-что, чего я не понимаю, Мисс Бромли.
Люсинда улыбнулась:
— Я удивлена, что вы признаетесь в своем непонимании, мистер Джонс.
Калеб проигнорировал эту колкость, лишь слегка нахмурился.
— Ваша оранжерея содержит невероятно большую коллекцию экзотических и редких растений. Почему же желающих посетить вашу оранжерею так мало?
— Вы удивитесь, узнав, что слухи об отравлении могут сильно повредить светской жизни?
— Можно понять, что стало меньше светских визитов. Но настоящий ботаник все равно не сможет противостоять желанию попасть в вашу оранжерею.
Люсинда испытующе посмотрела на него:
— А вам не кажется, сэр, что не все способны, подобно вам, отделить логику от эмоций?
— Я очень часто сталкиваюсь с этим, мисс Бромли, Признаюсь, что именно это нередко затрудняет мою работу. Я могу обнаружить связи и интуитивно сделать выводы, но не всегда могу объяснить, почему люди ведут себя так или иначе. Черт побери, я даже не могу предугадать, как отреагируют клиенты, когда я дам им ответы, за которые они мне платят. Вы удивитесь, но многие просто приходят в ярость. А уж я тем более.
— Да, я понимаю, что эмоции осложняют дело, — чуть улыбнулась она.
— Мы поговорим о вашей репутации как-нибудь в другой раз, а сейчас давайте сосредоточимся на Халси.
— Простите, что вы сказали, мистер Джонс?
— Я сказал, что сейчас мы не должны отклоняться от темы Халси, мисс Бромли.
— Я слышала, мистер Джонс, но с какой стати вы озаботились моей репутацией?
— Потому что это интересно, мисс Бромли, — терпеливо ответил Калеб.
Глава 9
Люсинда закончила перечислять тех немногочисленных посетителей, которых она водила по своей оранжерее незадолго до появления Халси, как раз в тот момент, когда Шют остановил карету у ее дома на Ландрет-сквер.
Калеб выглянул в окно.
— Мне кажется, что сегодня у вас будет более активная светская жизнь.
Люсинда проследила за его взглядом и увидела прелестную молодую блондинку в коричневом дорожном платье, как раз выходившую из наемного экипажа. Кучер доставал с запяток большой чемодан.
— Это моя кузина Патриция! — воскликнула Люсинда. — Она погостит у меня месяц. Я, правда, ожидала, что она приедет только днем, но ей, видимо, удалось сесть на ранний поезд.
— Мисс Патриция, — окликнул гостью Шют. — Добро пожаловать в Лондон. Очень приятно вас видеть.
— И я рада видеть вас, Шют. Давно не виделись. Мои родители передают привет и наилучшие пожелания вам и вашей семье.
— Спасибо, мисс.
Дверь дома номер двенадцать открылась, и на пороге появилась миссис Шют.
— Мисс Патриция! — воскликнула она. — Как хорошо, что вы снова будете с нами.
— Спасибо, миссис Шют. Простите, что застала вас врасплох. Я знаю, вы ждали меня позже.
Миссис Шют просияла:
— Пустяки. Я уже давно приготовила вашу комнату.
Калеб открыл дверцу кареты и опустил ступеньки. С большим трудом он протиснулся через узкий проход, а потом обернулся и подал руку Люсинде.
— Люси! — Патриция подбежала к кузине. Люсинда обняла ее.
— Патриция, я так счастлива тебя видеть. Прошло так много времени. Позволь представить тебе мистера Джонса. Мистер Джонс, это моя кузина Патриция Макдэниел. Если вам что-либо известно об изучении паранормальных артефактов, то уверена, что вы слышали о ее отце.
Люсинду поразило, как грациозно Калеб склонился над рукой Патриции.
