Эти несравненные создания бороздят все моря мира. Их существует около тридцати видов, и рыбаки разных национальностей дали им много всяких названий, высоко ценя их не только за вкусное мясо, но и за то, что они сильные и упрямые борцы. Это большеглазый тунец и альбакор, королевская макрель и скипджек, марлин и парусник, пеламида и ваху. Некоторые достигают в длину четырех метров и весят до 650 килограммов. Известен экземпляр меч-рыбы шестиметровой длины, что дает им право считаться самыми крупными из костистых рыб. В гидродинамическом отношении их форма идеальнее, чем даже у акул. Рыло вытянуто, а иногда снабжено длинным острием, словно нос сверхзвукового самолета. Задняя часть тела плавно сужается к хвосту, имеющему форму полумесяца. Поверхность глаз вписывается в контуры тела — они не выступают и не нарушают обтекаемую форму головы. У тунцов и некоторых других рыб есть «корсеты» из измененных чешуй сразу за головой, служащие для создания легкой турбулентности вокруг наиболее широкой части туловища, что снижает сопротивление у заднего его конца. Когда рыба развивает скорость, она убирает плавники в особые впадинки, так что они не препятствуют току воды. Парусник, один из этих изумительных пловцов, держит рекорд скорости среди жителей моря; и были зафиксированы случаи, когда короткие расстояния он покрывал со скоростью 110 километров в час. На это не способен даже гепард, быстрейший из всех бегунов на суше.

Подобные скорости требуют больших затрат энергии, а значит, и обильного снабжения кислородом. Эти рыбы получают его не как другие — расширяя горло и размеренно прокачивая воду сквозь жаберные щели движением жаберных крышек, но держа рот постоянно открытым, так что чем быстрее они плывут, тем мощнее водяные струи омывают большие жабры. Поэтому они вынуждены плавать непрерывно просто для того, чтобы дышать — и всегда быстро. Расход энергии, которую требуют мышцы и молниеносные реакции, еще увеличивается необходимостью сохранять высокую температуру тела для поддержания происходящих в нем химических процессов. Собственно говоря, эти рыбы в отличие от прочих — теплокровные, и температура их тела может быть выше температуры окружающей воды даже на 12°.

Меч-рыбы, как правило, одинокие охотники. Они ныряют в гущу косяка, нанося удары своими длинными рапирами, иногда, как говорят, не только оглушая свои жертвы, но и прокалывая их. Тунцы обычно охотятся стаями. Согласно наблюдениям, их группы порой «пасут» косяк — подгоняют сзади, патрулируют вокруг, чтобы он не рассеивался. Когда тунцы нападают, происходит настоящая бойня. Они мчатся сквозь косяк, с неимоверной точностью и быстротой хватая мелкую рыбешку, сея панику. Рыбы сотнями взметываются в воздух, пытаясь избежать хищных челюстей внизу, точно перепуганные импалы, гигантскими прыжками уносящиеся от охотящихся львов.

В море есть не только свои саванны, но и свои пустыни. У материков дно покрывают огромные пространства песков. По сравнению с водой у поверхности они выглядят почти безжизненными. Течения образуют на поверхности песка извилистые гребни, точно так же, как ветер — барханы в пустынях на суше. Песок не содержит питательных веществ, а оседающие среди песчинок органические частички тут же уносятся течением, которое все время их перебирает и перемещает. Но и здесь, как на песчаных пляжах у берега, некоторые животные нашли для себя подходящую нишу. Садовый угорь зарывает хвост в песок, выделяет слизь, скрепляющую песчинки, после чего вытягивает верхнюю часть тела вертикально и отфильтровывает из воды съедобные частицы. Актинии одного вида, подобно червям сабеллидам, сооружают для себя стоячие трубки из песка. На первый взгляд может показаться, что этим и исчерпываются обитатели пустынного дна. Но это заблуждение. В самом песке живет множество разных животных. У его поверхности лежат, слегка обсыпавшись песчинками для камуфляжа, разные камбалы: морской язык, лиманда, палтусы и прочие. Еще глубже погребли себя моллюски, черви и морские ежи и многие другие беспозвоночные.

Однако для одной части океана найти параллель на суше невозможно. За песчаными пустынями по его краям, под планктоновыми лугами у его поверхности разверзаются черные бездны. До самого последнего времени наши сведения об их обитателях опирались почти исключительно на изуродованные трупы, которые извлекались глубоководными тралами, причем, естественно, что именно попадало в трал, определялось в основном случайностью. Теперь, однако, существует немало аппаратов, спускающихся на несколько километров в глубину моря, и свет прожекторов озарил уголки мира, удаленные от нас по физическим условиям куда больше любых других частей нашей планеты.

Вы спускаетесь, а вода становится все холодней и скоро достигает температуры, близкой к нулю. Ниже шестисот метров солнечные лучи в ее толщу не проникают вовсе. Каждые десять метров спуска увеличивают давление на одну атмосферу, так что на глубине трех километров оно примерно в триста раз превышает давление воздуха на поверхности. Пищи тут действительно очень мало. Опускающиеся сверху трупы падают вниз очень медленно. Чтобы оказаться на трехкилометровой глубине, мертвой креветке может понадобиться неделя. А потому значительная часть погибших животных съедается заметно выше или же успевает совсем разложиться. Тем не менее, хотя исследования этого труднодоступного мира еще только начались, там уже обнаружено свыше двух тысяч видов рыб и примерно столько же беспозвоночных.

Более половины их сами обеспечивают себя светом. Почти во всех случаях батарейками им служат колонии бактерий, которые светятся благодаря химическим процессам, протекающим в их собственных организмах. Рыбы держат такие колонии в специальных кармашках сбоку головы, на боках или на конце плавника. Бактерии светят непрерывно, но их владельцы в определенных случаях предпочитают быть невидимыми. Для этого рыбы заслоняют свои фонарики шторкой из непрозрачной ткани или ограничивают подачу к ним крови.

В средних и глубоких водах океана обладают способностью светиться столько рыб, что она, вероятно, крайне важна. Но пока еще мы мало знаем, каким конкретным целям эта способность служит. Рыбка- фонарик держит своих бактерий в маленьких камерах под глазами. Плавают они стайками и то включают свет, то выключают его, заслоняя камеры экранчиками из кожи. Предположительно такая сигнализация помогает стайке держаться вместе, а самцу — отыскивать самку. При приближении хищника косяк, встревожившись, отключает все фонарики и быстро уплывает, а затем вновь начинает сигналить вспышками где-нибудь в отдалении. У многих рыб осветительная аппаратура расположена в нижней части тела, из чего словно бы следует, что сигнализируют они кому-то на большой глубине. Или же, наоборот, эти огни играют, как ни парадоксально, маскирующую роль. В тех слоях морских глубин, которые получают с поверхности ровно столько света, что на его фоне рыба вырисовывается более темным силуэтом, подсветка снизу может сделать ее невидимой.

Возможно, подобные функции покажутся маловероятными, и, бесспорно, очень многого мы еще не понимаем. Но одно несомненно: свет в черной мгле влечет к себе, и некоторые рыбы с его помощью подманивают добычу поближе. Удильщики на мелководье пользуются для этой цели длинным концом преображенного спинного плавника, который болтается перед их пастью и, завершается тонкой пленкой, своего рода наживкой. У глубоководных удильщиков наживкой служит шарик со светящимися бактериями. Некоторых рыбешек он влечет неотразимо и они подплывают все ближе, пока удильщик не втянет их в пасть.

Необходимость подманивать добычу очень велика, потому что в глубинах моря, хотя видов там и очень много, плотность популяций ничтожна. Следовательно, встречи редки, и использовать их надо всемерно. Возможно, именно этим объясняется, почему у такого числа глубоководных рыб животы способны растягиваться настолько, что вмещают добычу, заметно превосходившую охотника размерами, пока он ее не проглотил. Тем же объясняются и своеобразные половые отношения многих глубоководных удильщиков. На первых порах самец, хотя и несколько меньше самки, ничем существенным от нее не отличается. Если ему удается встретить самку, он прикрепляется зубами к ее туловищу около полового отверстия. Затем он медленно претерпевает процесс дегенерации. Его кровеносная система соединяется с кровеносной системой самки и сердце у него отмирает. В конце концов самец превращается в подобие мешка, вырабатывающего сперму, и будет оплодотворять икру самки до конца ее жизни. Их первую встречу он использовал сполна.

В самые глубокие части океана течения не проникают, и вода там не только черна и холодна, но и совершенно неподвижна. Что не замедлило сказаться на форме рыб. Раз им не приходится плавать против течения, в обилии мышц просто для сохранения своего положения они не нуждаются, а обходятся несколькими даже для плавания. Это придает им характерный хрупкий вид: так как многие почти прозрачны,