такой тесной массой, что крылья их одевают стволы, точно мех. Другие устраиваются на ветках и даже на иглах — дерево кажется увешанным бабочками.
В теплые дни кое-какие из них могут отлетать на небольшое расстояние и немного покормиться, но в подавляющем большинстве и почти все время они отдыхают. И только с наступлением весны возобновляется жизнедеятельность. До этой поры они, хотя во всех отношениях были взрослыми, оставались словно бы бесполыми. И вот теперь происходит спаривание. Несколько дней спустя гигантская метель бабочек начинает смещаться на север. Они уже не торопятся и обычно пролетают за день не более пятнадцати километров. По дороге они кормятся и откладывают яйца. Мало кто из этих странниц доберется до родных лесов, а возможно, и ни единая, однако их потомство будет появляться на свет по всему маршруту, а осенью новые данаиды, вышедшие из яиц, отложенных жительницами севера, отправятся в длинное путешествие на юг.
Мигрирующие насекомые летят на разной высоте. В ветреные дни бабочки держатся низко, укрываясь за деревьями, изгородями и стенами, чтобы их не снесло с курса. Но в тихие погожие дни они поднимаются на высоту до полутора километров. Невольных аэронавтов, вроде молодых паучков, воздушные потоки забрасывают даже еще выше. В полете они становятся добычей насекомоядных птиц, например стрижей, которые охотятся и высоко над землей. Те же крохотные путешественники, которым удается избежать подобной участи, могут достигнуть и пятикилометровой высоты.
Особенности этого мира лишь в нескольких километрах у нас над головой невозможно оценить по достоинству, проносясь по нему в салоне пассажирского лайнера, где тепло, а воздух обогащен кислородом и находится под давлением. Но поднимитесь туда в открытой корзине воздушного шара! Первые несколько сотен метров до вас еще доносятся звуки снизу: шум машин, обрывки разговоров, бой курантов, хотя в отдалении они приобретают какую-то потусторонность. Но вскоре воцаряется глубокая тишина, нарушаемая только поскрипыванием корзины да время от времени гудением горелки, которая создает струю горячего воздуха, обеспечивающую шару его подъем. А воздух вокруг становится все холоднее. Вас несет ветер, как и все те живые существа, которых также забросили сюда вертикальные столбы теплого воздуха, а потому возникает ощущение полной неподвижности, хотя, возможно, по отношению к земле внизу вы движетесь очень быстро. Но не исключено, что ее уже скрыла облачная пелена под вами. Воздух тут быстро становится все более разреженным, и с каждым вдохом вы получаете все меньше кислорода. Поскольку вы стоите неподвижно в тесной корзине, это поначалу вам не мешает. Собственно говоря, вы, быть может, даже почти не замечаете изменений воздуха. Тут и таится главная опасность: чем меньше кислорода получает ваш мозг, тем больше он утрачивает активность, и все ваши способности притупляются. Задолго до того, как вы осознаете, что с вами происходит, вам уже будет трудно рассуждать и действовать здраво. А потому, когда альтиметр покажет, что вы достигли высоты в пять километров, разумнее всего надеть кислородную маску.
Мир, в котором вы оказались, изумительно красив. Далеко под вами облачный покров, словно сотканный из тюля, прячет землю. Поднимающиеся над ним горные вершины кажутся островами в молочном море. А вокруг плывут огромные облака. Нижняя поверхность у них плоская, зато верхняя колышется и клубится, постоянно меняя форму. Едва вы приблизитесь к их уровню, как бешеная скорость воздушных потоков внутри их станет ощутимой и грозной. Попасть в вертикальную струю, которая втянет вас в такую тучу, — значит почти наверное погибнуть. Воздушные потоки внутри их завихряются с такой силой, что оболочка шара неминуемо будет разорвана. Выше этих облаков на очень большой высоте могут виднеться почти прозрачные клочки других, а еще выше — лишь синева, ясная синева космоса.
Но и на такой высоте встреча с другими живыми существами полностью не исключается. Стайки зябликов наблюдались на высоте полутора километров, а радар обнаруживал пернатых обитателей побережий даже в шести километрах над землей, что кажется совсем уж невероятным. Это перелетные птицы, и, возможно, они забираются столь высоко, чтобы воспользоваться попутными ветрами, которые тут более постоянны и сильны, чем ниже, или же — если они летят и ночью — чтобы все время видеть звезды, по которым ориентируются. Подобные подъемы в поднебесье, однако, случаются редко и нерегулярно. Обычно же там попадаются совсем другие носители жизни. Если выставить намазанную жиром пластинку и набраться терпения, к ней в конце концов прилипнет пара тлей, паучок на паутинке и, разумеется, вездесущие зернышки цветочной пыльцы, а также споры грибов.
Но это уже последний предел. Ничто живое не поднимается выше, хотя в разреженном слое атмосферы чуть ниже носятся миллионы организмов. То есть ничто живое, кроме человека. Еще километр по вертикали, атмосфера практически кончается, и космическая пустота вверху обретает свой истинный цвет — черный.
Газовая оболочка Земли, которую мы пронизали насквозь, такая легкая и невидимая, тем не менее обеспечивает планете неоценимую защиту от космических бомбардировок. Этот газовый покров поглощает потоки элементарных частиц, всевозможные излучения, а также губительные слагаемые солнечного света. Метеориты, каменные обломки, выстреливаемые из глубин пространства, сгорают в прах от трения в атмосферных газах. С земли мы видим, как они прочерчивают небо огненными полосками, и называем их по традиции «падучие звезды». Лишь очень немногие метеориты настолько велики, что их оплавленные куски все-таки достигают поверхности планеты.
Атмосфера защищает нас и от резких колебаний температуры. А о том, насколько они сокрушающи, свидетельствует поверхность Луны, не укрытой газовой оболочкой. Под лучами Солнца она становится настолько горячей, что вода тут же испарилась бы. А в тени температура ее гораздо ниже самых низких температур, наблюдавшихся в Антарктиде. Земная атмосфера днем поглощает значительную часть энергии пронизывающих ее солнечных лучей, и мы внизу не испытываем всей силы их жара, ночью же атмосфера удерживает излучаемое Землей тепло и не позволяет ему рассеяться в пространстве.
Почти 80 % земной атмосферы составляет азот, инертный газ. Вероятно, он окутал нашу планету в процессе мощнейших вулканических извержений на начальных стадиях ее образования и удерживается силой притяжения Земли. Кислород, которого в атмосфере менее 20 %, — добавление относительно недавнее, результат жизнедеятельности растений, побочный продукт фотосинтеза. Остающуюся часть атмосферы, менее одного процента, составляют углекислый газ и буквально следы таких редких газов, как аргон и неон.
Кроме всех этих газов атмосфера содержит еще и воду — невидимые водяные пары и крохотные ее капельки, собирающиеся в облака. Но какое бы множество их ни плавало в небе, атмосферная вода составляет ничтожную долю в сравнении с той, которая укрыта под землей, связана в ледниках и вечных снегах, течет и плещется в океанах, реках и озерах. И в атмосферу вода поступает с земли. Часть испаряют листья растений, но главным образом — все водные пространства. Иногда процесс этот происходит ровно и мягко над огромными площадями, создавая горизонтальные облачные слои. Иногда же пары устремляются вверх на колоссальных волнах жаркого воздуха и конденсируются в курчавые башни кучевых облаков.
Эти гигантские скопления водяных частиц перемещаются над планетой под воздействием ветров, создаваемых уже упоминавшимися факторами: вращением Земли и неровным нагреванием ее поверхности. Благодаря первому воздушные массы устремляются в направлении восток — запад, второй же придает им движение север — юг, потому что у экватора нагретый воздух поднимается, а у полюсов — опускается. Взаимодействие этих факторов рождает колоссальные вихри. Образовавшиеся над теплым океаном облака закручиваются в смерчи поперечником до четырехсот километров, образуя плотные толщи от самых нижних слоев атмосферы до самых верхних. Ветер, вращающийся вокруг этих систем, достигает скорости до трехсот километров в час. Это и есть ураганы, самые мощные и грозные из всех атмосферных явлений. Бешеные ливни, гонимые самыми быстрыми земными ветрами, хлещут сушу и море. Океанская вода собирается в гигантские волны, опустошающие побережья. Воющие ветры ломают деревья, разметывают постройки, а черные тучи, стремительно мчащиеся вверху, извергают на этот хаос потоки дождевых струй.
Однако гораздо чаще вода падает с неба куда более мирным образом. Кучевые облака порой поднимаются так высоко, что их капли замерзают. Если башни кучевых облаков особенно высоки и достигают от основания до вершины километров четырех, поднимающийся воздух подхватывает эти твердые крупинки и уносит сквозь облако вверх. Они покрываются новыми слоями льда, тяжелеют, падают вниз, вновь подхватываются — и так до тех пор, пока не становятся слишком большими и не просыпаются градом на землю. Менее мощные облака роняют ледяную крупу, пока она еще мелкая. Падая, крохотные ледышки тают и превращаются в дождь. Слоистые облака поднимаются над скоплениями более холодного и
