В [62 г]. саддукейский первосвященник Анна созвал синедрион, перед судом которого предстали брат Иисуса Иаков и другие христиане. По настоянию первосвященника христиане были осуждены и побиты камнями. Фарисеи добились отстранения первосвященника: синедрион был созван без их ведома и, по их мнению, проводился в нарушение закона[201]. Синедрион, включавший 71 члена, был верховным судом у евреев. Для вынесения смертного приговора было достаточно присутствия 23 членов синедриона[202]. Можно предположить, что первосвященник собрал-таки нужное количество членов синедриона, однако все они были из числа его единомышленников саддукеев, поскольку никто, кроме них, не был извещен о предстоящем заседании высокого Совета.

Как уже говорилось, три первых евангелия не упоминают фарисеев в связи с процессом над Иисусом. Основываясь на других источниках, я высказывался в пользу точки зрения, согласно которой фарисеи и на самом деле не одобряли выдачи Иисуса римлянам. В таком случае, если перед казнью Иисуса и состоялось заседание синедриона, оно, по существу, носило тот же характер, что и заседание саддукейской верхушки подобранного состава, на котором был вынесен смертный приговор Иакову.

Однако уместно спросить, состоялось ли вообще заседание высокого Совета, приговорившего Иисуса к смерти. Иоанн об этом ничего не знает, а Лука ни единым словом не упоминает о приговоре синедриона не только в повествовании о страстях, но и во всем евангелии[203]. При этом сам Лука, очевидно, считает, что за смерть Иисуса ответственность несут евреи (Деян 3:12–15). Лишь Марк вносит изменение в древний рассказ: на судебном заседании приговор все-таки был вынесен. Он пытается изобразить судебное разбирательство. Версию Марка воспроизводит Матфей. По Луке (22:66), слушание дела состоялось лишь после мучительной ночи, проведенной в доме первосвященника: Иисуса отвели в «их синедрион» только утром.

По Марку (14:53–65) и Матфею (26:57–68), слушание дела проходило ночью: в доме первосвященника собрались «все первосвященники, старейшины и книжники» (Мк 14:53; ср. Мф 26:57). Чуть ниже в обоих евангелиях (Мк 14:55; Мф 26:59) собравшиеся неожиданно названы «первосвященниками и всем синедрионом». На следующее утро (так по Марку (15:1)!) «первосвященники со старейшинами и книжниками и весь синедрион, поспешно собравшись и приняв решение, велели тотчас надеть на Иисуса оковы, увести его и передать Пилату». Матфей (27:1–2) в этом месте опускает пояснение «весь синедрион», поскольку оно кажется ему излишним. Таким образом, синедрион прямо упоминается по одному разу Лукой (22:66) и Матфеем (26:59) и дважды — Марком (14:55; 15:1).

<$» Итак, для историка существуют две возможности: либо принять версию Луки, либо, исходя из сравнительного анализа текстов, вообще поставить под вопрос историческую достоверность одного или двух заседаний высокого Совета. В самом деле, можно ли считать синедрионом группу лиц, спешно явившихся в дом первосвященника после ареста Иисуса? Группа того же состава у Луки (20:1) появлялась и раньше, в Храме, чтобы спросить у Иисуса, по какому праву он учит. Значит, можно предположить, что «первосвященники, старейшины и книжники» — общепринятое наименование храмовой бюрократии: старейшины — это старейшины в правлении Храма, а книжники — делопроизводители при том же правлении. Таким образом, можно прийти к выводу, что заседаний синедриона не было. Судебное разбирательство в доме первосвященника — это литературный вымысел Марка, как и идея о том, что Иисус был приговорен к смерти собравшимся по установленному правилу высшим еврейским судом. Этот вывод подтверждается и Лукой: ночное заседание высокого Совета у него не упоминается. Лука также ни разу не утверждает, что Иисус был официально приговорен к смерти синедрионом. Это согласуется с его вариантом «предсказаний о страданиях, смерти и воскресении» (Лк 9:22, 44; 18:31–34). Поэтому есть определенные основания в данном вопросе принять версию Луки[204].

Существует и еще одно соображение. Для погребения казненных по приговору синедриона отводилось два места[205]. Иисус не был похоронен ни на одном из них. Это — дополнительный аргумент в пользу предположения, что он не был осужден высоким Советом. Отдать тело Иисуса уговорил Пилата Иосиф из Арима- феи. Он снял тело с креста, завернул его в полотняное покрывало и положил в гробницу, высеченную в скале; до того гробница была пустой (Лк 23:50–56). Нужно сказать, что это — весьма щедрый поступок: едва ли вы найдете в Палестине древнюю еврейскую могилу, в которой не было бы похоронено несколько человек. Иосиф из Аримафеи был членом иерусалимского городского совета и, должно быть, богатым человеком: он занимался благотворительной деятельностью, к которой можно отнести и погребение Иисуса. Согласно Иоанну (19:39), на похороны пришел также Никодим, который раньше знал Иисуса; он принес смесь мирры и алоэ. Вдвоем они похоронили Иисуса. Никодим, как Иисус, происходил из Галилеи (Ин 7:52). Из раввинистической литературы известно о некоем Никодиме (Накдимоне), сыне Гориона, который состоял в иерусалимском совете и был одним йз трех самых богатых аристократов города. Позднее, во время еврейско-римской войны, повстанцы-зелоты сожгли его хлебные хранилища[206]. Сам Никодим, вероятно, г погиб во время войны, поскольку в послевоенное время — его дочь жила в глубокой нищете (см. с. 117). Ее брачный контракт был подписан миролюбивым учеником Гиллеля раббаном Иохананом бен Заккаем[207]. По-видимому, упоминаемый Иосифом Флавием сын Никодима Горион[208] — участник переговоров в начале восстания, | с помощью которых удалось добиться капитуляции римского гарнизона в Иерусалиме, — был сыном этого самого I Никодима. Когда повстанцы навязали людям войну, на должности двух комендантов Иерусалима избрали Ио- ' сифа, сына Гориона, вместе с саддукейским первосвященником Анной (который был противником зелотов и, как уже говорилось, инициатором расправы с братом Иисуса Иаковом)[209] . Почти несомненно, что отцом этого Ц Иосифа был упоминаемый Иосифом Флавием Горион, человек благородного происхождения, пользовавшийся 4' большим почетом и позднее казненный в Иерусалиме во время террора зелотов[210]. Ранее человек по имени Горион, сын Иосифа, вместе с фарисеем Шимоном, сыном Гамалиэла (того самого, который заступился за апостолов и был учителем Павла), безуспешно пытался дать отпор зелотам[211]. Все перечисленные лица, скорее всего, принадлежали к одному и тому же состоятельному аристократическому семейству из Иерусалима, известному своим отрицательным отношением к воюющим экстремистам

зелотам и близостью к более умеренным фарисеям. Таким образом, Никодим из этого семейства, член городского совета, возможно, и есть тот самый Никодим, который, согласно Иоанну, был знаком с Иисусом и принимал участие в его погребении. Итак, последнюю услугу Иисусу оказали два члена иерусалимского городского совета. Этот факт свидетельствует о несостоятельности мнения, будто римлянам Иисуса выдали высшие еврейские власти.

Как теперь мы могли бы представить себе ход событий от ареста Иисуса до его выдачи Пилату[212]?

По Иоанну (18:12–14, 24), из Гефсимании Иисуса сначала отвели к Анне, тестю Кайафы, который был тогда первосвященником. (В этом мы можем вполне полагаться на Иоанна.) Анна, не будучи уже первосвященником, все еще оставался весьма влиятельным лицом. Однако свою последнюю ночь Иисус провел под охраной в доме действующего первосвященника Кайафы. Люди, охранявшие Иисуса, чтобы скоротать время и развлечься, «издевались над ним и избивали его». «Завязав ему глаза, они спрашивали: Пророк, скажи-ка, кто тебя ударил?» (Лк 22:63–65 и пар). Стражники играли в жестокую игру, которая в ходу еще и сегодня. Саддукеи не верили ни в ангела, ни в Дух пророчества (Деян 23:8). Охранники первосвященника думали так же, как их хозяева.

«Когда наступил день, собрались старейшины народа — первосвященники и книжники — и приказали доставить Иисуса к себе в синедрион» (Лк 22:66). Другими словами, Иисуса доставили в помещение, в котором обычно заседал синедрион. Итак, в данном случае «синедрион» обозначает скорее помещение, чем собрание совета. Но исключается ли при этом возможность, что в то утро действительно собрался санхедрин? Ранее (см. Лк 20:1) «еврейская тройка» из «первосвященников, книжников и старейшин» появлялась в Храме — там, где Иисус учил народ, — чтобы спросить его, кто уполномочил его учить людей.