и выдадут свои же соплеменники, решили бежать. Из города, бросив свои семьи, жен и детей, вырвался отряд в 300 человек – князья и военачальники. Однако он нарвался на русские военные заслоны, отбиваясь от них, пошел вдоль рек Камы и Вятки и был в конце концов разбит вятчанами под командованием Бахтеяра Зузина и государевыми казаками Федьки Павлова и Северги. В плен попало 46 человек, которых Иван Грозный велел казнить за их «жестокосердие».

Казанские татары прислали делегацию к Ивану Грозному с просьбой сместить хана Утемиш-Гирея и его мать, царицу Суун-бике, и дать им нового правителя – хана Шигалея. Он был бы марионеткой Москвы, но, по крайней мере, сохранялась бы видимость независимости – на казанском престоле был бы татарин, пусть и посаженный туда Иваном Грозным.

Россия на предложение не согласилась и поставила условия: отпуск всех русских пленных, которые томятся в татарском плену, арест остававшихся в городе крымских татар с семьями, выдача Суун-бике и Утемиш-Гирея самими казанцами. Территория ханства разделялась: часть земель (так называемая Горная сторона) отходила к Свияжску. Делегация во главе с мурзой Енбарсом согласилась на все условия.

6 августа 1551 года царский дипломат Алексей Адашев сообщил Шигалею, ехавшему в свите царя, что он теперь новый казанский хан. 11 августа из Казани привезли низложенных Утемиш-Гирея и Суун-бике и несколько арестованных семей крымских татар. Их отослали в Москву. 14 августа Шигалей вступил в Казань и принял власть. После трудных переговоров (татары не хотели отдавать Горную сторону) новый хан и вся казанская знать присягнули на верность Ивану IV. 16 августа 1551 года князь Юрий Голицын, Иван Хабаров и дьяк Иван Выродков провели церемонию возведения Шигалея на казанский престол. Началось массовое освобождение русских пленных; по данным летописи, их набралось 60 тысяч человек. Летописец сравнил их освобождение с исходом евреев из Египта под началом Моисея.

Но уже в сентябре на Шигалея стали поступать жалобы, причем как от русских воевод, так и от казанцев. Новоиспеченный хан оказался в безвыходной ситуации: он не мог не исполнять требований Ивана Грозного о возврате пленных и о передаче России Горной стороны. Однако он не мог и исполнять эти требования, потому что уход рабов из хозяйства вызывал резкое недовольство их татарских хозяев, а потеря Горной стороны страшно раздражала татарскую знать и била по ее самолюбию. Шигалей пытался быть «слугой двух господ», одновременно обещая Москве и Казани взаимоисключающие вещи.

Кончилось все это скверно. В октябре 1551 года в Москву прибыла татарская делегация, которая потребовала возврата если не самой Горной стороны, то всех налогов с нее в Казань. В ответ делегацию арестовали и оставили в Москве в заложниках, пока не будет освобожден последний русский пленный. Шигалей же в ответ заявил, что он не может добиться возврата всех пленных, – татары, привыкшие к тому, что на них работают русские рабы, попросту взбунтуются. Заговор не заставил себя ждать: казанские князья попытались заключить союз с ногаями, но Шигалей перехватил грамоты, позвал всех заговорщиков к себе на пир и в разгар пиршества приказал их вырезать. Русские стрельцы, кото рые охраняли дворец хана, добивали остальных гостей, которые оставались во дворе около дворца. Всего было убито более 70 человек. Примечательно, что уцелевшие заговорщики бежали частично к ногаям, а частично – к Ивану Грозному, с жалобами на Шигалея и с просьбами принять их на русскую службу...

В ноябре 1551 года в Казань для переговоров с Шигалеем прибыл посол Алексей Адашев. Шигалей заявил, что он не может добиться ни полного возврата пленных, ни снятия требования о возвращении Горной стороны. Поэтому он еще немного побудет ханом, постарается при этом казнить как можно больше татар – противников власти Ивана IV, а затем покинет город и бежит в Москву.

Истребление «врагов Москвы» Шигалей практиковал своеобразно – в январе 1552 года казанцы подали на него официальную жалобу, что он без вины убивает знатных татар, грабит их имущество и насилует жен и дочерей казненных. Делегация просила сместить ненавистного Шигалея, который, чувствуя непрочность своей власти, пустился во все тяжкие и безо всякой оглядки предавался жестоким и кровавым развлечениям. В феврале 1552 года царь послал в Казань Алексея Адашева с приказом: сместить Шигалея. Но встал вопрос: кто его заменит? Русский наместник? Или новый марионеточный хан? Но тогда кто им будет?

6 марта 1552 года Шигалей под видом выезда на рыбную ловлю бежал из Казани под охраной пятиста стрельцов русского гарнизона. Его сопровождали всего 84 представителя казанской знати. Жену Шигалей бросил в Казани на произвол судьбы. Иван Грозный приказал занять Казань князю Семену Микулинскому, назначенному казанским наместником. Однако все, что ему удалось, – добиться эвакуации несчастной брошенной жены Шигалея. Князь не смог войти в город – когда он приблизился к нему, татары закрыли ворота и стали вооружаться. Поводом к этому оказался искусно пущенный слух, будто бы Микулинский послан с карательной экспедицией и будет убивать казанцев, мстя за неподчинение Ивану Грозному. Микулинский, который вовсе не получал подобных распоряжений, некоторое время постоял под Казанью, пытаясь договориться с местной знатью. Но переговоры не удались. Князь повернул назад с печальным известием: Казань изменила, русской власти в городе нет, ни на какие переговоры татары идти не хотят.

В апреле 1552 года было принято решение о крупном военном походе на Казань с целью окончательной ликвидации Казанского ханства. К тому же из Поволжья поступали тревожные вести: повсюду начались нападения на русские отряды и их союзников. В Казань прибыл ногайский царевич Едигер, провозглашенный новым ханом. Стало ясно, что без радикального силового решения казанской проблемы не обойтись. 16 июня 1552 года Иван Грозный во главе армии выступил из Москвы в последний в истории поход на Казань.

При росписи в мае 1552 года воевод по полкам в готовящийся большой казанский поход Курбский вновь оказался вторым воеводой полка правой руки в подчинении П. М. Щенятева. В «Истории...» князь описывает трудный путь с тридцатитысячным войском через Рязанскую, Мещерскую земли, Мордовские леса, исходом «на великое дикое поле». Царь дал отдохнуть победителю татар под Тулой всего восемь дней, несмотря на тяжелое ранение князя в голову, о котором упоминал Курбский. Полк шел с фланга основных сил русской армии, параллельно им, в пяти переходах, заслоняя главные полки от нападений ногаев. Поход длился пять недель, протекал «с гладом и нуждою многою». Продовольствие закончилось за девять дней до конца пути. Однако Божье покровительство проявилось вновь: «Господь Бог подал нам пропитание – кому рыбами, кому иными зверями, ибо в пустых тех полях зело много в реках рыб»[63] .

Положение улучшилось только после того, как полк достиг реки Суры и вступил в черемисскую землю. Появилась возможность покупать провизию у местного населения:

«Хлеба сухого наелись со многим удовольствием и благодарением». Осуждая изнеженность польских и литовских шляхтичей, Курбский язвительно писал: «А мальвазии и любимых пирожных с марципаном там не воспоминай, черемисский же хлеб слаще драгоценных калачей был обретен».

В целом описание похода под Казань в автобиографии князя носило эпический характер: Курбский рисовал огромные пространства, населенные редкими дикими народами. По этим бескрайним просторам месяцами идет русское войско, исполняя волю своего государя. Идет, не встречая военного противника. Но врагом его выступает сама окружающая действительность: протяженность пути, о которой не подозревали и потому не запаслись должным количеством припасов; дикость местности, в которой можно добыть только сухой хлеб или диких рыб и дичь.

Описание Курбским штурма Казани в августе – октябре 1552 года является одним из самых ярких и эмоциональных в русской средневековой литературе. Оно довольно подробное, хотя сам князь и замечал: «А если бы писал по порядку, что там под градом делалось каждый день, того бы целая книга была». Ценность рассказа князя в том, что это – чуть ли не единственное русское описание штурма города в XVI веке его участником. Правда, фактическая достоверность этого текста значительно слабее, чем его художественная выразительность. Рассказ Курбского носил ярко выраженный назидательный характер. Это поучение ветерана, выжившего в тяжелых боях и покрывшего себя славой, обращенное к изнеженному воину Речи Посполитой – потенциальному читателю произведения, написанного Курбским уже в эмиграции. Один раз князь даже прямо обращается к нему: «Слушай прилежней, изнеженный („раздрочены“) воин!»

Как же происходили осада и штурм Казани в 1552 году и какова в них роль Курбского? 13 августа царь Иван IV с главными силами прибыл в Свияжск. 23 августа войска начали строить под Казанью осадные укрепления – деревянные туры и земляные валы, подпирая их тыном. Затем на укреплениях были установлены осадные орудия. Тогда же под городом состоялись первые бои: у татар не выдержали нервы, и