кого считали за пастырей, — похищены умственным волком чрез падение или общение, или еретическую подписку, и теперь являют всем жалкое зрелище, из привязанности к земному или жалости к плоти предав Христа Бога нашего, Единую Истину. Итак, радуйся истинный пастырь по своим делам, радуйся мученик Господень, что стоишь выше. И впредь мужайся. Ты подвергся бичеванию со Христом, взят под стражу, как и Он. Вот, прими и заушения, пригвоздись, прободись копьем, взойди на крестные страдания. К этому призывает нас слово Божие и требует долг. Если умрем, то будем жить со Христом. Если претерпим, то воцаримся вместе с Ним. Таковы обещания Неложного. И еще, добрый брат и желанный отец, не переставай всегда поминать меня, молясь, чтобы и я с тобою достиг призвавшего нас Бога.

Что я слышу? И ты, чадо Тимофей, устремился вместе с мучениками Божиими, ревнуя, поревновал о Господе, отказавшись от бегства, предал себя на мучения! Как блаженно твое решение! Как приятен Богу пыл твоего сердца, благодаря которому ты и раньше был известен многими добродетелями! А теперь ты воссиял еще сильнее, явившись истинным мучеником за Христа, хотя гонителям Христа и кажется иначе. Ты можешь вместе со Христом радостно сказать: Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания (Ис.50:6). Благословен Бог, укрепивший тебя, так что ты, будучи растерзан ста пятьюдесятью ударами, не пожертвовал спасением, а наоборот, обличил нечестивого палача, удары которого останутся за ним навек (конечно, если он не раскается).

Претерпев горечь истязания в течение какого–то мгновения, какую вечную славу ты получил, добрый брат! Как святой камень, ты положен в созидание исповедания Христова на радость своим братьям и сподвижникам, в торжество мне, грешному, а также боголюбивейшему архиепископу и всем благочестивым. Кто не воспоет, услышав о твоем подвиге? Кто из знакомых не ублажит тебя? Христос увенчал тебя с неба, приветствовал тебя лик святых. Но будем, любезное чадо, стоять, и впредь мужаясь, ибо одно хорошее начало еще не заслуживает ублажения, а требуется также и довершение подвига, с благородным перенесением темничных трудностей. Христос соприсутствует, не попуская нам искуситься более, чем мы можем вынести, но даруя тебе твердость до смерти и к концу подвигов подавая победные венцы. О добрый Тимофей, молись и обо мне, недостойном, чтобы и я вместе с вами, святыми, был спасен о Господе.

Я прочел написанное тобою, любезное чадо, и с радостью внимаю твоему голосу. Мои действия не таковы, как ты думаешь, а пусты и ничтожны. Однако если ты говоришь, что мои слова приносят тебе пользу, пиши — и без всякой задержки получишь ответ. Догадываюсь, что в это гонение ты влачишь стесненное существование, как и другие, укрывающиеся подобно тебе. Да утешит тебя надежда. Будь осторожен в своих делах вместе с добрым Евсевием, которого также приветствую.

Приобщение из рук еретиков есть яд, а не простой хлеб, не телу только вредит, а чернит и омрачает душу. А о том, чтобы бросать его, хотя бы и тайно, нужно говорить не мне, а лучше применить к действующим из страха следующее выражение: И из начальников многие уверовали в Него; но ради фарисеев не исповедывали, чтобы не быть отлученными от синагоги, ибо возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божию (Ин.12:42–43).

Молитвы за богослужением принадлежат православным. К чему же это поведет, если они читаются у еретиков? Ведь они мыслят не так, как составитель молитвы, и не веруют в самый смысл ее слов. Каждое же тайнодействие учит, что Христос соделался истинным Человеком, а они, хотя на словах и признают, но на деле отрицают это, утверждая, что Он неизобразим. Это подобно тому, как если бы кто говорил: «верую в Отца и Сына и Святого Духа», — а мыслил бы, что Отец и Сын и Святой Дух суть одна ипостась, трояко именуемая. (Что является догматом безумного Савеллия.) Что же? Неужели мы скажем, что такой верует в Троицу? Ни в каком случае, хотя бы он это и утверждал. Точно также и в данном случае: он верует не так, как говорит, хотя тайнодействие и православно.

Но хотя бы и тот исповедал символ веры, и другой молился за богослужением, он скорее оскорбляет Литургию и издевается над ней, ибо и волхвы и обаятели прибегают к божественным песням в отношении к бесноватым. Если нет православного совершителя крещения, для некрещеного лучше креститься от православного монаха, а если нет и монаха, то от православного мирянина — при произнесении слов: «крещается такой–то во имя Отца и Сына и Святого Духа», — чем умереть непросвещенным. И такое крещение действительно, ибо «по необходимости и перемена закона бывает» (см. Евр.7:12), как это доказано относительно древности.

Снова я получил письмо от твоей скромности и подвижнического терпения и возблагодарил Господа за то, что пребываешь в том же расположении, в том же исповедании Христа, что обладаешь и убедительным словом, сознанием и добродетельной жизнью, проникнутой верою. Это тебе, как поистине царствующей над страстями, подобает похвала и одобрение, а не нам, грешным и ничтожным, хотя ты и благоволишь так говорить.

А то, что раньше я написал о брате, — сказал это не как о чем–то дурном, да не будет, — но по причине того, что здоровое для одних делается причиной соблазна для других. Мы же получили от апостола заповедь: не подавать брату случая к преткновению или соблазну (Рим.14:13). Поэтому я и не настаивал, чтобы брат был выпущен из темницы. А если он освобожден, ему не полезно входить в женские дома. Это не должно огорчать тебя, госпожа моя, ибо ты знаешь, что я забочусь о твоей безукоризненной и доброй славе, как о славе родной матери, что так и есть, ибо Господь сказал: Кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь (Мф.12:49). Если бы я относился к тебе иначе, то и раньше не писал бы и не устраивал твоих дел. Зная об этом, оставь печаль и усиленно молись обо мне, смиренном, как и я молюсь о тебе.

Ваше обращение обрадовало меня. Соединившись вместе, вы оба уверили меня в вашем здоровом состоянии, сообщили о том, что вы укрываетесь, выразили вашу любовь к нам, грешным, и вашу готовность к исповедничеству, подобно братьям; а вообще послание ваше подтверждает, что вы действительно ученики Христовы. Убеждаясь в этом, могли ли мы не радоваться и не торжествовать? Но Тот, Кто обнимает вас покровом человеколюбивого Своего Промышления, да заботится о вас и на будущее время, питает, руководит вас, как изволит, на свободе ли вы, или схвачены гонителями. Не бойтесь, если произойдет второе, ибо Кто попустит вам заточение, Тот даст вам силу перенести за Него подвиги. А обо мне, смиренном, не переставайте творить молитву спасения. По вашей просьбе я написал вам обоим. Спасайтесь, многовозлюбленные братья.

Промедление с твоим ответом, чадо священное, навело меня на печальные мысли, так как и твой перевод, и это освобождение, насколько можно понять из обстоятельств того и другого, есть падение. Чем иным это могло бы называться, ведь так неестественно, чтобы кто–нибудь в это гонение вдруг был бы отпущен и мог идти куда угодно? Это немало тревожило меня. Но, узнав истину из твоего письма, я, смиренный, получил облегчение, возликовал и прославил моего Бога. Господь Бог мой Своим Промышлением да сохранит тебя от подобного падения и от еретического общения.

Будь осторожен в выборе места и образа жизни. Следующим письмом сообщи подробнее о способе своего освобождения и спасения честной своей души. Старайся, стремись приблизиться к Богу посредством удаления от страстей. Ведь смерть близка. Вот, чадо, преставился и честной мой восприемник, блаженно скончавшись в исповедании Христовом. Этот человек был изгнан в состоянии тяжелой болезни и не был уловлен нечестивыми. Что же мы скажем? Не будем ли тверды сердцем? Не изощримся ли страхом и любовью к Богу снести все по примеру наших братьев? Да, умоляю, сын мой возлюбленный, моя слава и гордость, не станем прельщаться видимым, ибо оно преходяще, но будем держаться небесного, ибо это — вечно. Об этом довольно.

А что касается Савватия, то не печально ли, что он так держал себя и после падения ожесточился? О чем же еще сказать? Только о том, чтобы ты переносил все, что он причинил тебе, а мы, смиренные, молились о его обращении.

Ты благоволил написать к нижайшему чаду, как отец, как мудрый, наставил нас, несведущих в божественном, похвалил недостойных, обратился к нам, как разносторонний учитель, побуждаемый