– Сергей Ксенофонтов,- представился он. – Мне о вас рассказал Стефан. А это – мой лучший друг и надежный товарищ по лагерю, -указал он на другого узника, прижимавшего к своей груди щупленькую фигурку парнишки.

– Прохор Емельянов,- представился тот. – Наш юный друг Стефан рассказал нам о вас много хорошего. Я рад познакомиться с вами.

Так во время игры в «печку» в течение нескольких последующих дней эти три человека довольно подробно рассказали друг другу свои истории. Емельянов оказался земляком Турханова. Он родился в Аликовском районе Чувашской республики. В свое время окончил высшее Военно-морское училище. В его груди всегда билось сердце романтика, поэтому он еще с детства мечтал о морской службе. После окончания училища мечта его осуществилась – он попал в Краснознаменный Балтийский флот, где сначала плавал на торпедных катерах, а потом на подводной лодке. Любимому занятию всегда сопутствует успех. Службу Емельянова тоже можно было считать успешной – от командира торпедного отсека к началу войны он дошел до старшего помощника командира подводной лодки, а второй год войны застал его на посту командира. Правда, корабль этот был не из первоклассных, о чем свидетельствовало и его название «Малышка», но дружный и бесстрашный экипаж и на нем добился замечательных побед и к началу третьего года войны рядом со звездой на рубке уже красовалась цифра «12», показывающая количество потопленных вражеских кораблей:

Особенно памятен Емельянову его последний бой. «Малышка» находилась тогда у северных берегов Норвегии в свободном поиске. Сухопутные силы фашистской Германии готовили новую операцию на севере с целью перерезать Мурманскую железную дорогу. Для выполнения этой задачи они усиленно перебрасывали морем свежие войска, боеприпасы и горючее для своей авиации и мотомеханизированных частей. Действия советской авиации и подводных лодок создавали немалые трудности для немецкого флота, занятого транспортировкой войск по морю. «Малышка» тоже вносила свою лепту в это благородное дело. В тот памятный день Емельянов в перископ отчетливо увидел два больших транспорта врага, осторожно продвигавшихся вдоль высокого берега в сопровождении шести катеров противолодочной обороны. Лодка пошла на сближение с кораблями противника. Наступил решительный момент. Последовала команда:. «Аппараты, пли!» Скоро на «Малышке» все ощутили резкий толчок. Значит, торпеда достигла цели. Емельянов на мгновение поднял перископ. Огромный транспорт накренился на левый борт и медленно погружался в воду. Надо было дать команду убрать перископ и как можно быстрее уйти подальше, чтобы избежать атаки катеров, но второй транспорт врага, очевидно желая скрыться в ближайшем фиорде, начал разворачиваться и подставил свой борт под удар. Последовала вторая торпедная атака. Визуальное наблюдение за результатом этой атаки было невозможно, так как катера фашистов ринулись в атаку. Убрав перископ, «Малышка» начала маневрировать, чтобы обмануть врага и уклониться от удара глубинных бомб. Вторая атака тоже достигла цели, о чем доложили гидроакустики.

Трудно пришлось советским морякам. Катера противника в течение двух часов неотступно преследовали «Малышку». Наконец одна из глубинок разорвалась совсем близко, а другая достигла цели. Лодку потряс огромной силы взрыв. Погас свет, перестали работать машины. Тогда подводная лодка упала на илистый грунт. А фашисты и после этого не успокоились – глубинные бомбы продолжали рваться еще четверть часа. Так как атакованная ими подводная лодка не подавала никаких признаков жизни, то фашисты, решив, что она потоплена, отправились восвояси.

Тем временем электрики включили аварийный свет. Емельянов посмотрел на глубиномер. Стрелка показывала двадцать восемь метров. В отсеках появилась забортная вода. Создалось угрожающее положение. Пришлось всплыть. К счастью, вечерние сумерки уже сгущались, на небе зажглись первые звезды, а на морс ни единой души. Пустынный берег манил к себе моряков, обещал надежное укрытие в небольшой бухте, защищенной высокими отвесными скалами. Израненная «Малышка» осторожно вошла в это естественное укрытие и бросила якорь, после чего экипаж, не теряя ни минуты, приступил к устранению, повреждений. Слаженная работа дружного коллектива увенчалась полным успехом. К утру из отсеков была откачана вода, заделаны все пробоины в корпусе корабля, восстановлено энергоснабжение, отремонтированы или заменены новыми поврежденные механизмы. Оставалось проверить только наружные раны корабля. С первыми же лучами солнца Емельянов вышел на верхнюю палубу. Жуткая картина предстала перед взором командира. Казалось, палуба была обшита не броневой сталью, а изорванными гофрированными листами. Тут и там виднелись пробоины, наспех заделанные изнутри. Была сорвана антенна вместе с кормовой мачтой. «Придется задержаться здесь хотя бы на пару часов,- подумал Емельянов. – В первую очередь восстановим радиосвязь с базой, а потом…»

Мысли его неожиданно были прерваны ревом мотора. Из-за черного утеса, прикрывавшего вход в бухточку, один за другим показались три вражеских катера. Все они на бешеной скорости устремились в атаку. «Малышку» могло избавить от неминуемой гибели только немедленное погружение в воду. Размышлять о своей безопасности было уже некогда, и Емельянов, стоявший тогда на корме, дал соответствующую команду, и лодка ушла под воду, а ее командир остался на поверхности. Тут же мимо него проплыли морские охотники за подводными лодками, а через мгновение вместе с оглушительными взрывами в небо устремилось множество фонтанов. Последнее, что почувствовал Емельянов, это был сильнейший удар взрывной волны…

В сознание пришел он на борту немецкого катера. «Плен!» – с болью в сердце мысленно воскликнул Емельянов. Зная об ужасах фашистской неволи и не желая быть источником разглашения военной тайны, он еще в начале войны принял твердое решение живым никогда не сдаваться врагу, а теперь, когда оказался в плену, он оставил мысль о самоубийстве и решил продолжать борьбу с фашистами всеми доступными средствами. Во время авралов на подводной лодке командиры всех степеней, чтобы не запачкать офицерскую форму, переодевались в рабочую одежду. Емельянов тоже на палубу вышел в комбинезоне. Кроме того, при себе он не имел никаких документов. Пользуясь такими благоприятными условиями, на допросах он выдал себя за рядового матроса, исполнявшего на корабле должность электросварщика. Такое утверждение у немцев не вызвало подозрения, и они после нескольких допросов отправили Емельянова в лагерь для военнопленных, который находился в районе города Нарвика. Там он прожил около трех месяцев. За это время ему удалось сколотить вокруг себя небольшую, но сплоченную группу из бывших советских офицеров, мечтавших бежать из плена. Группа установила связь с местным населением, которое сочувствовало узникам гитлеровских лагерей. С помощью наиболее активных антифашистов группе удалось раздобыть довольно подробную карту северной Норвегии, теплую одежду и необходимое продовольствие. Был уже намечен день побега, но за несколько часов до решительного момента Емельянова арестовали, посадили на самолет и вывезли из Нарвика в неизвестном направлении. Скитания в плену продолжались.

Как в самой Германии, так и на территориях оккупированных ею стран ни один активный антифашист не гарантирован от ареста. Прохор несомненно знал об этом, поэтому, даже очутившись в лапах гестапо, не потерял присутствия духа, а сразу же начал обдумывать возможные варианты своего поведения на тот или иной случай. «Что бы ни случилось со мной, они никогда не дождутся от меня предательства»,- твердо решил он.

В пути следования самолет дважды заправлялся горючим и поздно вечером опустился на один из военных аэродромов в окрестностях Берлина. Тут Емельянова посадили в тюремный автобус и вместе с другими арестантами доставили в тюрьму, а примерно через час после выполнения обычных формальностей, связанных с заполнением личной карточки заключенного, санобработкой и получением тюремной одежды, его заперли в одиночную камеру.

На следующее утро состоялась первая встреча со следователем. Допрашивал его старший офицер в немецкой морской форме, довольно хорошо знавший русский язык. [После заполнения анкетной части протокола допроса он {предупредил, что следствие располагает точными данными о его прошлой жизни и деятельности. Поэтому, чтобы попусту не тратить времени, он предлагает говорить правду и только правду.

– А теперь, после такого краткого вступления, прошу вас, господин капитан первого ранга, рассказать свою биографию,- предложил он.

– Вы ошибаетесь. Я не офицер, а только рядовой матрос,- начал было давать показания Емельянов, но следователь перебил его: