Началось это воскресным днем, когда Магда собиралась в гости, чтобы представить Альфреда своим родственникам и близким. Когда она совершала туалет, не без умысла на видное место положила пудреницу, найденную в ресторане Цезаря. Эмма, только что приступившая к работе над прической госпожи, густо покраснела, когда увидела это ювелирное изделие.

– Узнаешь? – усмехнулась хозяйка.

– Да, это моя пудреница. Только не пойму, как она попала к вам,- ответила горничная.

Такая наглость возмутила обычно спокойную и терпеливую Магду. Она вскочила как ужаленная, открыла дверь и громким криком позвала на помощь, словно к ней ворвались грабители. На зов первым прибежал Альфред, а потом слуги.

– Что здесь происходит? – осведомился Рунге.

– Эта бесстыдница хочет присвоить подарок моего мужа, Альфред, объясните ей, что пудреница моя,- волнуясь, потребовала Магда.

– Нет, не ваша, а моя! – решительно заявила горничная.

Рунге взял пудреницу и показал дарственную надпись.

– Позвольте! – сказал он. – Кажется, вас зовут Эммой, а не Магдаленой, как выгравировано здесь.

– Все равно она моя. Я ее приобрела законным путем,- без тени смущения проговорила горничная.

– Да что ее слушать! – воскликнула хозяйка. – Я ее увольняю. Пусть сейчас же покинет мой дом.

– Хорошо, я уйду. Но сначала верните мне мою пудреницу.

Рунге внимательно посмотрел на лицо горничной, пушащее злобой, и понял, что за спором о пудренице кроется какая-то тайна.

– Допустим, вы ее приобрели, как говорите, законным путем. Тогда докажите это товарным чеком или иными документами.

– Я ее выиграла в карты,- сказала Эмма после не которого колебания. – Люди это подтвердят.

Горничная посмотрела на гувернантку, та знаком попросила, чтобы Эмма молчала. Из этой немой сцены Альфред понял, что в это грязное дело замешаны и другие слуги. Чтобы установить истину, надо было выслушать и других участников кражи. «Кстати,- думал он,- это поможет нам избавиться от неблагонадежных людей в нашем доме».

– Вы ее выиграли у мадам Камю? – спросил он, глядя поочередно то на горничную, то на гувернантку.

– Да, у нее,- подтвердила первая. Шарлотта, это правда? – спросила хозяйка. – Скажи, почему ты проигрываешь вещи, которые не принадлежат тебе?

– Ошибаетесь, фрау Крамер,- злобно прошипела гувернантка. – Я проигрывала собственную, а не чужую пудреницу.

– Что ты мелешь? – возмутилась Магда. – Я ее не продавала, не закладывала, не проигрывала. Как же она попала к тебе?

– Лучше и не допытывайтесь,- посоветовала горничная. – Вам от этого легче не будет. Если вы не хотите осрамить себя, верните мне мою пудреницу. Тогда я уйду сама.

– Нет, надо выяснить до конца,- не согласился Рунге. – Пусть мадам Камю расскажет, каким образом пудреница хозяйки попала в ее руки.

– Вы хотите этого? – спросила Шарлотта, насмешливо глядя на хозяйку.

– Конечно, хочу,- ответила Магда.

– Тогда знайте же, я получила пудреницу от господина Крамера в уплату за известные услуги,- заявила гувернантка.

– За какие это услуги? – не поняла Магда.

– За такие, которые должна была, оказывать ему супруга, но, по его словам, была не способна.

Только теперь ясно представила себе Магда, в каком глупом положении находилась она все эти годы. Гельмут изменял ей. Это она знала давно, но не знала, что супружеские обязанности делила со служанками. «Какой позор! Боже мой, какой позор! – мысленно воскликнула она. – Надо мной смеялись, издевались, а я ничего не замечала».

– Что будем делать? – шепотом спросил Рунге у плачущей Магды.

– Верни им пудреницу, но без портрета. Скажи, пусть сегодня же оставят мой дом,- распорядилась Магда.

– Вы не возражаете? – спросил Альфред у служанки.

– Нет! – ответила та. – Покидаю этот дом без сожаления.

– А вы? – спросил Альфред, глядя на гувернантку.

– После смерти Гельмута меня ничего не удерживает здесь,- с усмешкой ответила Шарлотта.

– Итак, дорогие мои, наше заседание подходит к концу,- произнес Рунге. – Вопросов ко мне не имеется?

– Лично к вам не имеется, но пусть фрау Крамер скажет, где она нашла мою пудреницу? – продолжала издеваться над бедной Магдой бывшая горничная.

– На ваш вопрос могу ответить и я. Вы ее оставив в одном злачном месте, где не так давно переночевав с известным нам всем господином, которого выдали своего мужа. Фамилию этого господина назвать вам? – спросил Альфред.

– Не надо. Я уже вспомнила, где забыла пудреницу,- смиренно процедила сквозь зубы Эмма.

– Нет, милая! – возразила Шарлотта. – Когда дело касалось моей чести, ты не пощадила чужие тайны. Теперь уж будь любезна, не скрывай и свои тайны.

Неожиданно вперед выступил дворецкий.

– Я не могу смотреть спокойно, как в этом доме глумятся над слугами. Если герр гауптштурмфюрер не прекратит свои издевательства над нами, вместе с другими и я покидаю вас, фрау Крамер,- заикаясь от сильного волнения или страха, проговорил он.

– Значит, установление истины вы называете издевательством? – спросил у него Рунге. – Хорошо, пусть тогда этим делом занимается суд. Пусть мадам Камю представит суду неопровержимые доказательства принадлежности ей чужой именной вещи на правах собственности. Пусть суд определит, могло ли перейти право собственности на золотую пудреницу к Эмме от Шарлотты, если та не докажет, что спорная вещь действительно ей подарена покойным Крамером. И наконец, пусть Эмма рас скажет суду, где и при каких обстоятельствах она потеряла сомнительным путем приобретенную вещь, ранее украденную у фрау Крамер.

До сих пор слуги вели себя нагло, агрессивно, ибо в знали, какая уступчивая и беззащитная стала фрау Крамер после смерти мужа, а таким отъявленным плутовка как Шарлотта и Эмма, привыкшим паразитировать буржуазных семьях, нужна была только слабость противника, чтобы устраивать свое счастье. Перспектива судебного разбирательства напугала их, так как обе они не были уверены в своей правоте. В таких случаях мошенники обычно отступают, впадают в панику. То же самое случилось и на сей раз. После короткой перепалки между с бой, когда неожиданно всплыли новые грешки, граничащие с преступлением, Шарлотта призналась, что пудреницу она забрала, из спальни господ, когда пьяный Гельмут высмеял ее необоснованные претензии на такие права, какими пользуются законные жены. Узнав об этом, Эмма тоже отказалась от своих прав на спорную вещицу, а дворецкий от имени всех трех попросил извинения у Магды и выразил желание остаться в ее доме на прежних условиях, но та не согласилась.

– После того, что случилось, об этом не может быть и речи,- сказала она.

– Тогда хоть не подавайте на нас в суд,- попросила Шарлотта.

– Действительно,- поддержал ее дворецкий. – Пожалуйста, будьте к ним милостивы, не губите их.

Хозяйка уже готова была согласиться, но Рунге опередил ее.

– При одном условии,- сказал он. – Если вы письменно извинитесь перед ней за клевету, за грубость и за свои неблаговидные поступки, фрау Крамер не обратится в суд.

Слуги согласились и тут же написали на имя хозяйки свои письма с извинениями, после чего Магда без сожаления рассчитала их.