– сонная прелесть мягко стелющейся травы, окаймленная зеленой густотой леса; волнуемая ветром трава, ручейки, и больше ничего.

– Ей-Богу, вернусь сюда, ничего не возьму, кроме еды, примуса и запаса бензина, и буду готовить ужины без дыма, так что лесники меня и не заметят.

– Ага, но смотри, Смит – засекут, что готовишь не на каменном костровище – выгонят вон.

– Что ж мне по выходным, присоединяться к веселым отдыхающим? Буду прятаться где-нибудь в лугах. Я останусь тут навсегда.

– Причем отсюда до Стимсон-бич, где магазин, всего две мили. – В полдень мы отправились в сторону пляжа. Путь был довольно утомительный. Мы взобрались высоко на луга, откуда опять был виден белеющий вдали Сан-Франциско, и вновь устремились вниз по тропе, ниспадавшей, кажется, до самого уровня моря так круто, что приходилось бежать и раз даже съезжать сидя. Я обогнал Джефи и, напевая, запетлял по тропе с такой скоростью, что опередил его на милю и даже ждал внизу. Джефи не спешил, увлекшись цветами и папоротниками. Мы затырили рюкзаки в палых листьях под кустами и налегке зашагали по приморским лугам, мимо прибрежных ферм с пасущимися коровами, купили в магазинчике возле пляжа бутылку вина и вышли туда, где песок и волны. День был прохладный, солнце выглядывало редко. Но сказано – сделано. Раздевшись до трусов, мы прыгнули в океан, быстро поплавали, вылезли, разложили на газетке салями, крекеры и сыр и стали пить, закусывать и беседовать. Я даже соснул маленько. Джефи был очень доволен.

– Черт возьми, Рэй, ты даже себе не представляешь, как я рад, что мы решили провести эти два дня в походе. Я опять как новенький. И я уверен, что из всего этого что-нибудь хорошее да получится!

– Из всего чего?

– Не знаю… из того, как мы чувствуем жизнь. Мы с тобой никому не собираемся проламывать череп или перегрызать глотку, в смысле экономически, мы посвятили себя молитве за всех живых существ и, набрав достаточно силы, действительно уподобимся древним святым. Кто знает, быть может, мир еще проснется и расцветет одним большим прекрасным цветком Дхармы.

Он ненадолго вздремнул, а проснувшись, сказал: «Ты только взгляни, сколько воды – аж до самой Японии». Он все больше грустил об отъезде.

30

Мы вернулись, отыскали рюкзаки и отправились в обратный путь по той самой тропе, падавшей почти отвесно вниз до уровня моря, – теперь по ней приходилось карабкаться на четвереньках, хватаясь за выступы и мелкие деревца, что было весьма изнурительно; наконец выбрались на чудесный луг, поднялись по склону и вновь увидали белеющий вдали город. «Джек Лондон ходил по этой тропе,» – сообщил Джефи. Дальше – по южному склону красивой горы, откуда открывался вид на Голден-Гейт, а постепенно и на далекий Окленд. Вокруг были прекрасные в своем спокойствии дубовые рощи, зелено-золотые в вечернем свете, и множество горных цветов. На одной лужайке мы видели олененка – он смотрел на нас с удивлением. Оттуда спустились глубоко вниз, в секвойный лес, и опять полезли вверх, да так круто, что пот и проклятия сыпались градом. Таковы уж тропы: то плывешь в шекспировском Арденнском раю, вот-вот увидишь нимфу или мальчика с флейтой, то вдруг низвергаешься в адское пекло и должен карабкаться через пыль, зной, крапиву и ядовитый плющ… совсем как в жизни. «Плохая карма автоматически порождает хорошую, – сказал Джефи, – хватит ругаться, пошли, скоро будем на холме, немножко осталось».

Последние две мили подъема были кошмаром, и я сказал:

– Знаешь, Джефи, чего бы мне сейчас хотелось больше всего на свете – так сильно мне еще никогда ничего не хотелось? – Дул холодный сумеречный ветер, мы спешили, согнувшись под тяжестью рюкзаков, по нескончаемой тропе.

– Чего?

– Шоколадку хочу, большую плитку «Херши». Можно даже маленькую. Не знаю почему, но плитка «Херши» сейчас спасла бы мне жизнь.

– Вот он, весь твой буддизм – плитка «Херши». А как насчет лунного света в апельсиновой роще и порции ванильного мороженого?

– Нет, слишком холодно. Единственное, чего я хочу, прошу, жажду, умоляю, умираю – это плитки «Херши»… с орешками. – Страшно усталые, мы брели домой и разговаривали, как дети. Я все твердил про свою вожделенную шоколадку. Мне действительно очень ее хотелось. Конечно, я нуждался в энергии, в сахаре, и вообще слегка одурел от усталости, но представить себе, на холодном ветру, как тает во рту шоколад с орехами – о, это было слишком.

Вскоре мы уже перелезали через забор на конский выгон, потом через проволочную ограду прямо в наш двор; вот и последние двадцать футов по высокой траве, мимо моей лежанки под розовым кустом, к двери старой доброй хижины. Печально сидели мы в темноте, разувались, вздыхали. Единственное, что я мог – это сидеть на пятках, иначе дико болели ноги.

– Все, хватит с меня походов, – сказал я.

– Так, – сказал Джефи, – но все равно надо поужинать, а я смотрю, мы тут все подъели за выходные. Пойду спущусь в магазин, куплю чего-нибудь.

– Да ты что, неужели не устал? Ложись спи, завтра поедим. – Но он опять печально зашнуровал свои бутсы и вышел. Все уехали, праздник кончился, когда выяснилось, что мы с Джефи исчезли. Я затопил печку, лег и даже успел задремать; внезапно стало совсем темно; вернулся Джефи, зажег керосиновую лампу и вывалил на стол покупки, в том числе три плитки «Херши» специально для меня. Никогда в жизни не ел я такой вкусной шоколадки. Кроме того, он принес мое любимое вино, красный портвейн, специально для меня.

– Я уезжаю, Рэй, так что нам с тобой, наверное, надо это как-то отметить… – Голос его грустно, устало замер. Когда Джефи уставал, а он частенько загонял себя в походе или на работе, его голос звучал слабо, как бы издалека. Но вскоре он уже собрался, взбодрился и принялся готовить ужин, напевая у плиты, как миллионер, топая бутсами по гулкому деревянному полу, поправляя букеты цветов в глиняных кувшинах, кипятя чайник, перебирая струны гитары, пытаясь развеселить меня, – я же лежал, грустно уставясь в холщовый потолок. Последний наш вечер, – чувствовали мы оба.

– Интересно, кто из нас раньше умрет, – размышлял я вслух. – Кто бы то ни был, – вернись, о тень, и дай оставшимся ключи.

– Ха! – Он принес мне ужин; мы сели по-турецки и поужинали, как и в прежние вечера: в древесном

Вы читаете Бродяги Дхармы
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

3

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату