человеческим существом. Волосы любого человека естественно ложатся на одну из сторон. У тебя она слева. Если не станешь зачесывать волосы на естественную сторону, окружающие посчитают тебя глупцом.
Эставиа, в свою очередь, искренне развеселилась.
— А я все удивлялась, почему ты ни с того ни с сего стал делать пробор слева! — прыснула она.
Под бронзовым загаром Фостера проступил темный румянец.
— Да как ты посмел так нагло манипулировать мной?! — прошипел он, негодующе глядя на Рихтера.
— А, брось! — отмахнулся тот. — Всего лишь очередной эксперимент. Нужно было провести испытания. Подсознательное восприятие — важная часть нашей жизни, и кроме того, давно доказано, что ощущения за порогом сознания могут регистрироваться в мозгу. Это включает и все, что мы слышим во сне. Но подсознательное восприятие — вещь не слишком мощная: это в середине двадцатого века обнаружили бизнесмены, пытавшиеся впарить рекламу ничего не подозревающей публике. К сожалению, по-настоящему способ так и не сработал. И если уж всерьез манипулировать людьми, значит, необходимо чем-то подкреплять подсознательные восприятия. В этом и заключается роль зеркал, Эд: заставить тебя думать о своей внешности. За те годы, что мы с тобой знакомы, я отметил несколько интересных черт твоего характера. Несмотря на поразительный успех, ты… скажем так, не совсем в себе уверен.
— Я бы посоветовал вам, — зловеще процедил Фостер, — не лезть не в свои дела.
— Эд, Джулия, неужели вы не способны понять? — взмолился Рихтер. — Мне был необходим эксперимент в регулируемой среде, и ничего лучшего я не смог придумать. Надеюсь, вы сознаете, что наш проект разделения общества с помощью дискретных распределений всего лишь временная мера? Нужно смотреть вперед. Нам необходимы новые идеи. Я предвижу время, когда всем нам понадобятся более прогрессивные формы управления. Не станете же вы возражать против собственного участия в испытательной фазе нового эксперимента, который позволит раз и навсегда решить проблему с овцами!
Остаток дня и всю ночь я проспал. Во времена студенчества я с легкостью оставался на ногах сутками, но теперь, заимев собственный бизнес, быстро выхожу из строя.
Наутро я без особого удивления узнал, что «ТриСай» распалась. Немногословный пресс-релиз констатировал, что разрыв произошел по причине «разногласий в философских воззрениях». Такое нечасто случается в корпоративной среде. Но, полагаю, Фостер и Эставиа нашли собственное лекарство чересчур горьким.
Рихтер, с другой стороны, не проявлял ни малейшего раскаяния, и это настораживало. Именно его тесные связи с инфомастерами, о чем упомянул Фостер при нашей первой встрече, сбивали меня с толку, но теперь я знал, с какой целью он их нанял. Однако у него не хватило ума найти лучших, а может, просто пожалел денег и, вместо того, чтобы нанять компетентных людей, взял первых попавшихся. Они-то и наделали ошибок, когда переделывали устройство маршрутизации для «ТриСай» и в результате едва не сожгли Массингем-сквер.
Сначала я думал, что Рихтер, возможно, просто развлекается, используя своих чванливых коллег, но подобные шутки совершенно не в его духе. Рихтер — ученый, считавший весь мир своей лабораторией, а людей — подопытными животными.
Лично я не находил ничего забавного в том, чтобы стать морской свинкой Рихтера, но помешать ему вряд ли в моих силах. Что я могу сделать в одиночку? Поэтому я избрал образ действий, совершенно мне не свойственный. Гласность. Публику — как корпорации, так и овец — необходимо предупредить. И я знал человека, который мне в этом поможет.
К тому же это давало мне законный предлог опять увидеться с Сьюзи Карнелл, Инк.
Телевизионное поисковое устройство быстро определило место ее пребывания, и я направился в пригородный парк, где она делала короткую программу о сохранении дикой природы. Пришлось ждать двадцать минут, пока она закончит, зато потом мне сразу удалось привлечь ее внимание.
— Мерв Данн, Инк.! — приветствовала она, укладывая компактное оборудование в сумку. — Рада новой встрече. Насколько я понимаю, в «ТриСай» произошел раскол, причем прощание было не слишком дружеским. Полагаю, ваших рук дело.
— Я действительно сыграл определенную роль, — признался я, осматриваясь. Похоже, нас никто не подслушивал, но я все же нервничал. — Не хотите немного прогуляться по парку? Можем полюбоваться природой. И я расскажу вам нечто пикантное.
— Я очень занята.
Словно чтобы подчеркнуть ее слова, раздалось жужжание: заработал ее канал связи. Сьюзи, нахмурившись, поднесла к губам крошечный микрофон.
— Можно вам перезвонить? — коротко спросила она и, сняв наушники, сложила их и сунула в карман.
Я вопросительно поднял брови.
— Я действительно занята, мистер Данн, но для вас у меня всегда найдется время, — заверила она и, взяв меня под руку, повела по тропинке, вьющейся среди буйной растительности и аккуратно подстриженного газона.
Рука и плечо были самим совершенством: упругие и одновременно податливые. Я втянул носом пьянящий аромат ее духов. Несколько минут мы шагали молча.
— Так вы собирались рассказать мне нечто пикантное, — напомнила Сьюзи. Мы остановились у небольшого ручейка; бурлящая прозрачная струя каскадом падала с уступов, сделанных в виде каменных чаш. Мы уселись на скамью.
И в этой уютной атмосфере, под мелодичное журчание я рассказал ей о грандиозном плане «ТриСай» и экспериментах Риктера, пытаясь держать эмоции в узде и не повышать голос — иное поведение считалось бы непрофессиональным.
Сьюзи слушала, не перебивая.
— Думаю, необходимо что-то предпринять, — заключил я. — Надеюсь, вы поможете.
— Ну… не знаю, — протянула Сьюзи. — Идея, похоже, неплохая, но вы уверены, что она сработает?
Я помедлил.
— Сработает?
— Риктер провалил план «ТриСай», но есть ли гарантия, что кто-нибудь не поставит подножку нам?
— Поставит подножку нам? — медленно повторил я, вопросительно глядя на нее.
— Разумеется, — раздраженно бросила Сьюзи. — Нам придется иметь дело не только с кретинами вроде Риктера, но и с овцелюбами.
— Хотите сказать, что…
— Именно. Понимаю, вы еще очень молоды и, возможно, чуточку наивны. Но в процессе работы мне не раз приходилось сталкиваться с овцелюбами. И поверьте, столкновения были не из приятных. Дело в том, что у нас имеется небольшое количество корпораций, занимающих невероятно неэкономичные позиции. «Овцы заслуживают больше того, что имеют, — твердят эти люди, — овцы нуждаются и в том, и в этом, и в этом…» Их. не волнует, что овцы склонны к бесчинствам. Они жалки и ничтожны даже в роли потребителей. Именно они мешают повышению производительности, что перевешивает выгоды, получаемые от их деятельности. И все же они постоянно требуют большего, несмотря на все налоги, которые нам уже приходится платить. Согласна, делать что-то надо, иначе еще немного — и нам придется столкнуться с восемью миллиардами озлобленных неудачников, одновременно сорвавшихся с цепи. Поймите, я считаю, что дело требует серьезных размышлений.
— Ну да, — кивнул я, вставая.
Ужаснее всего, что буквально за десять секунд все мои мечты обратились в прах. Разлетелись.
Я и Сьюзи. Вместе. Проводим уик-энд в Вейле. Катаемся на лыжах по заснеженным полям. Сидим, обнявшись, у ревущего огня, слушая ежедневные бюллетени о состоянии рынков Скалистых гор.
Я и Сьюзи. Вместе. Мы плаваем в невесомости на космической станции, наблюдая вращение Земли и
