Ну, я не уверен, говорит Питер, просто у него тон такой, как у полицейских. Так что же случилось, пап?

А-а, да так, ничего.

Он сказал, ты мне все объяснишь.

Ну, в общем, правильно, просто все это не так уж и важно, сынок, если честно-то; Алли, он мужик неплохой, только хлопотливый очень и расстраивается по пустякам. Понимаешь, Питер, я споткнулся; зацепился ногой и свалился с лестницы. Несчастный случай. Это на моей последней работе было. Ну, я и подумываю претензию предъявить – для этого и нужны снимки, чтобы их врачам показать и страховщикам. Понимаешь, там не хватало ступеньки, не то чтобы не хватало, она сломана была. Вот я и споткнулся. А домина высокий. Да тут еще леса, я, когда полетел, свалился на них, а там трубы такие, и я об них плечи зашиб, спину. И голову тоже. Жутко больно было! Хотя, вообще-то, мне еще повезло; могло быть и хуже, если б леса не подвернулись; знал я одного парня, старый был мой корешок, так он тоже споткнулся и насмерть расшибся; пять этажей пролетел, мы тогда гостиницу строили. Мне еще повезло, точно тебе говорю. Сэмми пожимает плечами.

А высоко там было, мистер Сэмюэлс?

Да невысоко, сынок, не так чтобы очень; всего пара этажей. Сигарета уже некоторое время как погасла; Сэмми кладет ее в пепельницу: Так что нужно одно только тело, ну, вроде как ребра и в основном спина, там у меня ушибы, их и надо заснять, чтобы все видно было.

Сейчас я все сделаю, говорит Кит.

Там ведь настройки всякие, установки, так?

Да.

Ты в них разбираешься?

Ага.

Лихо. Сэмми снова раскуривает цигарку, откидывается в кресле, тянется за чашкой с остатками кофе. Слышит какое-то движение у окна. Порядок? спрашивает он.

Да, отвечает Кит, это я освещение проверяю.

Здорово. Сэмми шмыгает. Слушай, Питер, а как ма? все еще встречается с тем малым?

Точно не знаю.

А, понятно, ладно!

Пап…

Что?

А как там, в тюрьме?

В тюрьме? Полная жуть.

Я рассказывал Киту, как ты там был.

Да, это кошмар, жуткий кошмар. За нами приглядывали двадцать три часа в сутки, иногда и двадцать четыре! Они сажают тебя с очень неприятными людьми, с умалишенными, с полными идиотами, разговаривать ты с ними не можешь, ну, и вы действуете друг другу на нервы. Чистое убийство, точно тебе говорю. Если не помрешь, считай, повезло, без шуток, хочешь помереть, садись в тюрьму. Многие ребята, которых я знал, так и померли. Потом, там еще есть и такие, кто тебя попросту ненавидит. Ненавидит и все. Без причины. И ты их боишься, приходится все время думать, кто у тебя за спиной. Смерть. Кошмар. Полный кошмар.

Там одни черномазые?

Черномазые?

Так нам брат Кита сказал.

Понятно; ну да… понимаешь, такими словами бросаться не стоит, надо следить за собой… Сэмми шмыгает носом. Знаю, о чем говорю, сынок, за такими вещами надо следить.

Это нам мой брат так сказал, говорит Кит.

Сэмми кивает: Я только одно и говорю, сынок, если людям не нравится, как их обзывают, так и не надо их обзывать; вот и все. Он пожимает плечами.

Ну так что, будем снимать?

Ага, отлично, давайте. Как я уже говорил, мужик, который звонил, он помогает мне все уладить, с несчастным случаем, претензия и все такое. Парень он ловкий, все ходы и выходы знает. Сэмми, продолжая говорить, вылезает из кресла: Чем нехороша стройка, вечно там кто-то падает – ну, я, во всяком случае; предрасположенность к несчастным случаям, вот в чем моя беда, в предрасположенности к несчастным случаям! Так что… Он стягивает майку. Ты сможешь сделать пару снимков, Кит?

Он сказал, что понадобится десяток, говорит Питер.

Десяток?

Так он сказал.

А, ну ладно…

И все под разными углами, говорит Кит. Я думаю доснять пленку до конца. На ней кадров шестнадцать осталось.

Идет, будь по-твоему. Сэмми поднимает руки. Если надо будет походить, скажи.

Нет, просто стойте неподвижно, мистер Сэмюэлс.

Ладно, я просто…

Все нормально, пап, Кит в этом разбирается.

Понятно. Сэмми слышит, как щелкает затвор. В общем, не так уж я здорово и навернулся, говорит он, выглядит оно, может, и плохо, но это ничего, ушибы всегда выглядят хуже, чем они есть. Просто это важно из-за страховщиков, они же собственных докторов приводят, чтобы тебя осмотреть; а их доктора не то, что наши, поэтому и нужны всякие штуки вроде снимков; это все равно как доказательства, понимаете? ты вроде как доказательства предъявляешь. То же самое. Ну, к примеру, они могут сказать, что это не ты, что ты не свои снимки принес, так они могут сказать, это не твое тело! Или еще, допустим, скажут, что ты сам себя ухайдакал, свернулся дома с лестницы или еще как, что они тут и ни при чем, или признают, что при чем, но скажут, что причина совсем не та, про какую ты говоришь, а вовсе другая, у них же куча всяких уловок. Вот потому и нужен человек вроде этого Алли, который все их фокусы знает. А тебе нужны доказательства, чем больше, тем лучше.

Он замолкает. Слышится какой-то шепот. Затвор продолжает щелкать. Вы чего? спрашивает он.

Осталось всего два кадра, мистер Сэмюэлс.

Хорошо, а то чего-то холодновато становится!

Ну вот и все.

Сэмми натягивает майку.

Пап, ничего, если Кит закурит?

Да конечно, господи.

Спасибо мистер Сэмюэлс; хотите сигарету?

Не, я к самокруткам привык, спасибо.

Возьмите!

Нет, не надо.

Вы уверены?

Уверен, да. Сэмми шмыгает носом. Так что насчет снимков, они у вас прямо сейчас получатся?

Нет, надо еще пленку проявить.

Там внизу есть аптека; оставьте пленку мне, я все сделаю.

Питер говорит: Он сказал, чтобы я сам все сделал.

Вот как? а он не сказал, что тебе придется самому за это платить?

Деньги у меня есть, пап.

Так и у меня тоже.

Он сказал, чтобы я отпечатал снимки, а он их потом у меня заберет.

То есть он что же, собирается заявиться в дом твоей бабушки? А?

Этого он не говорил.

Сэмми вздыхает. Это ведь мое дело, сынок, понимаешь, мне не хочется, чтобы твоя мама и дедушка с бабушкой знали о нем.