Неделя уж как без пива, но тут тебе жаловаться не на что. Плюс факт, что суббота – это вообще особый коленкор, ну то есть традиция; да по всей Англии все так и делают. Берешь пару кружек, по телику спорт показывают; бега, футбольные обзоры, бильярд; всегда есть о чем потрепаться.

А после, по дороге домой, можно будет перехватить кой-чего в местном мини-маркете.

Ладно.

Солнышко. Сэмми почувствовал его, как только вышел на улицу. Хорошее это время года, весна, особенно поздняя; если она вообще наступает. В эту пору и на стройке неплохо. При условии, что никакие зудилы к тебе не лезут. Что они, как правило, делают. Разве что в десятники достанется совсем уж идиот, тогда они вас обоих стороной обходят. Самое милое дело, Сэмми так больше всего нравилось. Старая добрая стройка. Он остановился свернуть сигарету, но зря, тут везде ветер.

Вот чего тебе не хватает, слепому, – как ты, на хер, гулять теперь будешь? Потому как ты из дому-то выходишь, только чтобы пойти куда-нибудь, в какое-то особое место. Плюс что толку гулять, если ни хрена не видишь, а Сэмми любил поглазеть по сторонам, на девчонок из офисов, на продавщиц, на парикмахерш; обалденно красивые, друг, без шуток, господи, да сам увидишь, как лето наступит! каждый год все то же, сплошные телки вокруг, куда ни глянь, все ноги да буфера. То, что ты называешь прекрасной мукой! Прекрасная мука. Вроде как было такое кино? А не было, так должно было, на хер, быть.

Он доплелся до конца пешеходной дорожки и теперь шел, стуча палкой, между домом, соседним с его собственным, и чередой магазинов на площади. Отлить бы. Вот тебе еще причина, чтобы в паб зайти. Правда, тут не без сложностей. Народу там будет битком, а сортир, сколько он помнит, в конце зала, слева. А может, и не слева. Ну ничего, найдешь, не боись. Как это звали того слепошарого, исторического такого деятеля? Мать твою, да в истории слепых целый миллион. Да, но тот был особенный. Офицер какой-то там армии, что ли? Сэмми, помнится, читал про него в одном романе. Может, французском. Или русском. Как он сидел на большом белом коне и направлял войска. Да нет, ни хера он никакие войска не направлял, просто сидел, как вождь Неистовый Конь, посылавший свою шарагу ловить полковника Кастера, – неудивительно, что они оскальпировали мудака, при его-то золотистой шевелюре.

Кто-то тут разговаривал, а потом вдруг замолк. Вроде бы двое или трое мужиков шли за ним. Сэмми замедлил шаг, подождал, пока они его обгонят. Как только они ушли вперед, разговор возобновился, а один даже рассмеялся. Чё ж тут дивиться, что тебя паранойя давит!

Нет, ну ты же слышишь, как мудаки смеются, а над чем они смеются, ни кия не понимаешь. Все, что ты знаешь, это то, что ты знаешь; что на тебе дурацкие темные очки, что ты тащишь дурацкую долбаную палку, что от тебя, на хер, воняет, а на ногах у тебя долбаные дурацкие кроссовки, мать их, на десять размеров меньше, чем тебе нужно!

Он врезается в стену, слева, обстукивает вокруг палкой, потом бросает это занятие. Это что еще за долбаная стена? Куда он к черту попал? Площадь он пересек минут пять назад, господи-боже, и до сих пор никуда не пришел, может, он вообще, на хер, кругами ходит. Ты и ходить-то толком не можешь, мать твою, понимаешь, даже ходить, на хер.

Ладно ладно ладно угомонись угомонись. Еще и запястье гребаное ободрал. А все потому, что у палки нет ручки. Это ж опасно.

Так. Ну, и чего теперь делать? А дальше идти, чего же еще. Куда? Исусе-христе. Изумительно. Жизнь.

Хорошо. Блевада далеко отсюда быть никак не может, потому что по ступенькам-то он поднялся и ни с чем таким уж необычным не сталкивался – не считая стены, хотя и в ней ни хрена необычного нет. Стало быть, он на правильном пути.

Ну его в жопу, друг, не пойдет он ни в какой паб, а пойдет он домой. Вот и все. К черту. В мини-маркет за табаком плюс батон и пинта молока, ну и пара банок пива. Ничего сверхъестественного. А после в лифт и домой.

Ну и угораздило же тебя, даже смешно. Ты лучше не думай об этом. Иди лучше в долбаный

Он поворачивает назад. И правильно, это самое верное. Переносит палку в левую руку, чтобы правая отдохнула, но только левой он все еще нормально орудовать не научился, и через несколько шагов палка возвращается в правую. Плюс тот факт, что правой ему проще обстукивать стену. Где-то совсем рядом залаяла собака. Представляешь, если бы ты был слепым от рождения, ты бы даже не знал, что это, на хер, за собака такая, только бы и слышал, как кто-то брешет, друг, и приходил бы в охренительный ужас, думал бы небось, что это какой-то рехнутый мудак! А так ты по крайности знаешь где кто, знаешь где кто. Кошмар! Да ладно, не дуньди, никакой не кошмар.

Не так уж все и плохо, а просто, исус всемогущий, поосторожнее надо быть, вот и все. Осторожнее прочих дрочил. Тут ничего особенного нету. Возьми любого, с какой ни есть дисфункцией, то же самое и будет. Даже если ты обе ноги потерял, тебе все едино необходимо быть крайне осторожным. Все правильно. Просто берешь и подкручиваешь гайки. И не волнуешься, не паникуешь, паниковать-то легче всего, а ты, как почувствуешь, что на тебя паника накатывает, защищайся от нее, ничего и не будет, просто следи за собой – и будь осторожен. Он добирается до пустого места, обстукивает его, подходит к стене, ладушки- ладушки; это угол, вот что это такое; Сэмми сворачивает за него – все та же стена, а должна быть витрина аптеки. Ну что же, чего-то подобного он и ждал, так что ладно, ну то есть он же знал, что где-то повернул не туда, так что ладно, друг, все путем. А стена-то не каменная; металл какой-то, и когда хлопаешь по нему, слышен пустой звук. Машина где-то газует. Может, это гаражи. Если он свернул не в ту сторону еще в конце пешеходной дорожки, тогда, скорее всего, произошло вот что – он прошел наискось и забрел в проем между домами.

Стало быть, он сейчас во дворе дома, который напротив его. Напротив-то напротив, да только в какой стороне? Господи, он даже не уверен, какой это дом! Нет, серьезно, откуда ему знать? он и не знает, просто догадки строит. Ну ладно, либо тот, либо другой, их всего-то два; есть еще третий, но до него добрая четверть мили, не мог же он, на хер, столько протопать. Машина по-прежнему газует. Он идет на звук. И, подойдя поближе, окликает: Але! Але!

Кто бы это ни был, радио у него орет вовсю; спортивная программа. Сэмми кричит: Але!

Отвечает мужчина: Да, в чем дело?

Двигатель смолкает, но Сэмми не понижает голоса: Я это… я ничего не вижу, ну и… я слепой; заблудился. Дорогу потерял.