Джейк тут же отозвался:

— Все в порядке.

Вокруг была синева. Стрелка, отмечающая минуты, перепрыгнула первое деление, и приборы показали, что скорость превысила три тысячи футов в секунду. Она смотрела, как Джейк довел двигатели до полной мощности.

— Джилл? — раздался у нее в наушниках голос Джеральда Медоуза. — Как ты там?

— Прием! — Ее голос звучал гораздо мощнее, чем она себе представляла. — Слышу вас хорошо!

Через две минуты полета ракета-носитель отделилась от корабля «Венера» и они могли доложить, что находятся в свободном полете. Все системы работали нормально.

Через четыре минуты она услышала сообщение, которого они ждали:

— Контроль «Венеры». Вы миновали рубеж притяжения. Перехожу на прием.

— Докладываю, — отозвался Джейк. — Сообщение принято. — Он быстро глянул на нее. — Дорогая, — сказал он, улыбаясь, — теперь мы во власти синевы.

Она улыбнулась ему в ответ и кивнула.

Неожиданно вспыхнул сигнал вспомогательной связи. Джейк нажал две кнопки и произнес с некоторым напряжением:

— Прием.

— Джейк? — Это был Гаррисон Тейлор. — Не забывай, что весь мир слушает тебя и Джилл. Постарайся называть ее «доктор Данбери» или в крайнем случае «Джилл», понятно?

— Вас понял, Гаррисон. Извините, что так сорвалось с языка.

— Переходим на основную связь.

— Вас понял.

Джейк смущенно глянул на Джилл и вернулся к своим обязанностям.

После того как корабль вырвался в открытый космос, первые семь часов, в течение которых они пять раз по эллиптической орбите облетели вокруг Земли, прошли в полной темноте. «Венера», казалось, зависла неподвижно. Джилл даже огорчалась, что ей нечего будет рассказать о своих ощущениях в начале полета. Потом темноту сменили потрясающие цвета, бирюзовый океан, многоцветье Земли, ледяные дали полюсов, клочковатые облака, порой совсем закрывавшие Землю. Ничего подобного на Земле увидеть невозможно, это действительно самые прекрасные картины, какие ей приходилось видеть в жизни.

Четырнадцать дней на корабле тянулись бесконечно и в то же время пролетели как одно мгновение. Они с Джейком были заняты почти ежеминутно, если не считать часов, отведенных на еду и сон. Тренировка на испытательном стенде подготовила ее к существованию и движениям словно под водой, и все-таки она оказалась не вполне готова к этому. День за днем согласно плану проходили различные испытания — сложнейшие, подробные испытания, которые должны расширить познания человечества в отношении условий, часто приводящих к природным катастрофам — ураганам, торнадо, землетрясениям, тайфунам.

На одиннадцатый день со станции был запущен маленький спутник, который будет более точно оценивать состояние озонового слоя и воздействие загрязнителей, создаваемых руками человека.

Однажды вечером они, как всегда, ужинали в условиях невесомости, когда ноги прикреплены к полу, чтобы помочь положению тела, способствующему пищеварению. Джилл заметила:

— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь полностью ориентироваться в условиях земного притяжения.

— А ты хотела бы вернуться? — спросил Джейк.

— Да. Думаю, что да, — ответила Джилл без колебаний. — Конечно, я никогда не забуду всего этого. Такой опыт превосходит всякий другой опыт, но я думаю, что только пребывание здесь заставило меня осознать, как я люблю Землю… И земное притяжение, — добавила она с улыбкой.

— А это стоило того, Джилл? Трех лет интенсивных тренировок, душевных и физических пыток?

Она медленно кивнула:

— Да. Думаю, что стоило. Не уверена, что вернусь к этой работе, но я ни о чем не жалею. — Она некоторое время изучала его лицо. — А ты ведь вернешься, не так ли?

— Конечно. Это моя работа. Я принадлежу ей. Я летчик и буду летать до тех пор, пока не состарюсь и мне не перестанут доверять из-за моей дряхлости.

Она засмеялась:

— Стремиться к тому, чтобы оказаться первым дряхлым астронавтом? В этом что-то есть…

Он ухмыльнулся и отсалютовал ей, изображая старческую немощь.

— Не хочешь ли ты испробовать поцелуй в невесомости? — неожиданно спросил он. — Это будет самый безобидный поцелуй, который ты ощущала на своих великолепных губах.

У нее расширились глаза. Хотя видеосвязь с Землей в настоящий момент была отключена, она знала, что любое слово, произнесенное ими, записывается и будет потом тщательнейшим образом анализироваться.

— Ну так как? — настаивал Джейк.

Джилл решила не отвечать ему вслух. Пусть они гадают. Она улыбнулась и кивнула ему.

Он поднялся от пульта управления, высвободил ногу из петли, придерживающей ее у пола, и двинулся к ней. Когда он отпустил поручни стола, то поплыл по кабине, пока не уперся в стенку. С выражением крайней решимости на лице он двинулся в ее направлении, на этот раз придерживаясь за стены.

Она откинула голову и расхохоталась.

Через мгновение после того, как он схватил ее за плечи для устойчивости, его губы коснулись ее губ.

Его поцелуй походил на все предыдущие поцелуи — был теплым и потрясающим.

Он отвел назад голову и пристально посмотрел ей в глаза.

— Я… люблю… тебя, — произнес он одними губами. Потом приблизился и еще раз поцеловал ее.

Через три дня, когда началось возвращение на Землю, Джилл не могла понять охватившей ее меланхолии. В течение четырнадцати дней она выполняла свои обязанности. Не было провалов, не было неудач. Между ней и Джейком состоялось несколько неделовых разговоров, но времени на такие разговоры у них практически не было, настолько напряженной оказалась программа их работ. Был один поцелуй, один раз беззвучно произнесенные слова: «Я люблю тебя» — и все.

Ее сердце без всяких на то причин билось тревожно. Какое место займет Джейк в ее жизни, когда полет завершится? Она хотела верить, что за эти проведенные вместе дни они создали почву для их любви, но она не могла быть в этом уверена, пока они не вернутся на Землю. Джилл ничего не могла с собой поделать, но чувствовала себя настроенной скептически. Она неожиданно поняла, что стала раздражать сама себя. Она делала что-то такое, что ненавидела, переходила через мосты раньше, чем подходила к ним.

С момента старта она выяснила две существенные вещи. Во-первых, она поверила в то, во что верила с самого начала, — женщины действительно могут занять свое место в исследовании космоса. Возможность ей была предоставлена для того, чтобы воспользоваться ею. Так и произошло. Она довольна своим выступлением и своей ролью. И во-вторых, она поняла, что никогда в своей жизни не будет счастлива без Джейка. Никогда. Четырнадцать дней она жила рядом с ним в уникальной атмосфере и радовалась каждой такой минуте, и в то же время она ненавидела эти минуты и тяготилась ими. Она хотела, чтобы их жизни соединились на Земле. Но она не могла быть уверенной, что его намерения серьезны. Он ни разу не заговорил о женитьбе. Та реплика на берегу об ухаживании была единственным указанием на его желание узнать ее поближе.

Она подняла голову и увидела, что он внимательно смотрит на нее.

— О чем ты думаешь, Джилл? — мягко спросил он.

Она затрясла головой, тщетно пытаясь изобразить хотя бы легкую улыбку. Она помнила, что их сейчас слушают, и совершенно не хотела обсуждать свои чувства со всем миром.

Его затянутая в перчатку рука протянулась к ней и взяла ее пальцы в свои. Он очень нежно сжал ее пальцы, потом отпустил.

Она не представляла себе, какими будут предстоящие дни. Это было совершенно невозможно сделать. Обследования экипажа после выполнения задания будут весьма болезненной процедурой, физические проверки будут бесконечными. Однако она не должна жаловаться. Она сама избрала эту