– Если его приодеть, он тоже будет выглядеть неплохо. Думаю, светлый костюм ему пошел бы…

– О боже, ты уже начинаешь продумывать гардероб для повара! – Потрясенная Джулс всплеснула руками. – Ты ведь ничегошеньки о нем не знаешь!

– Это-то меня и волнует, – наконец-то призналась Алисия. – Он гений, Джулс, и меня удивляет, что я до сих пор ничего о нем не слышала.

– Тебе же сказали, Жан – француз. Как же ты о нем могла слышать?

– Я бываю в Париже раз в три месяца. Я знаю все ресторанчики на Монмартре, знаю всех мастеров. О мсье Жане Роше я не слышала ни одного слова.

– Может быть, этот твой Стоворд нашел его где-то в глуши типа Нормандии?

– Нормандия не глушь! Там есть совершенно очаровательные местечки! – сразу же бросилась Алисия на защиту полюбившейся страны.

– О’кей! – сдалась Джулс. – Но вдруг он и правда из Нормандии или где там еще есть «очаровательные местечки»?

– Нет, он говорит на великолепном французском языке. Мой преподаватель был бы в восторге.

Алисия усмехнулась и в нарушение всех правил развернулась на двух сплошных полосах. Джулс покачала головой, но решила, что нет никакого смысла ругать подругу: Алисию уже не изменить, она всегда предпочитала следовать собственным правилам. Одно хорошо: прежде чем нарушать правила дорожного движения, она хотя бы убеждается, что поблизости нет других машин и полицейских!

– На самом деле, будучи во Франции, определить, откуда приехал человек, очень легко, – тоном университетского лектора сообщила Алисия. – У жителей провинции чудесные акценты, позволяющие с точностью до деревни определить происхождение человека. У Жана идеальное произношение.

– А разве у парижан нет акцента? – удивилась Джулс.

Алисия бросила на нее рассеянный взгляд, лицо ее вдруг просветлело, и она довольно щелкнула пальцами.

– Джулс, ты гений!

– Я всегда это знала, но мне бы хотелось уяснить: что же тебе открыло глаза на этот факт? – ядовито поинтересовалась подруга.

– У него слишком правильное произношение, особенно для парижанина! Такое ощущение, что он учился в какой-то школе с углубленным изучением французского языка, где его ставили на горох за грассирование или что-то подобное!

– Мой тебе совет: выбрось ты из головы этого повара. Лучше посмотри на тех, кто рядом с тобой. Зачем тебе этот журавль с идеальным произношением, если рядом есть вполне приличная синица, о которой ты знаешь все?

– Если ты об Эрике, можешь сразу же о нем забыть.

– Прости, Лис, но я просто никак не могу понять, почему вы разошлись.

– Я и сама этого не понимаю, Джулс, – призналась она. – Просто однажды утром я проснулась и осознала, что выбора между Эриком и пингвинами и Нью-Йорком без Эрика для меня просто не существует. Конечно Нью-Йорк! Мне надоели его мечты о творческом признании, надоели постоянные метания, поиски. Жить рядом с человеком, возомнившим себя художником, невыносимо!

– Почему же ты решила, что он возомнил себя художником? Может быть, он и есть художник? Вдруг, вместо того чтобы бросать его на полпути, тебе нужно было поддержать Эрика? Есть же примеры в истории, когда только благодаря женам человек чего-то добивался.

– Например?

– Например, Сальвадор Дали и его Гала.

– Гала держала Дали под каблуком, он и пикнуть не смел. А под конец вообще жила в замке с любовником, продолжая выжимать из художника все соки.

– Твоя начитанность тебя погубит, Алисия. Ты разрушила мою иллюзию.

– Прости, Джулс, но это моя работа – разрушать иллюзии.

– А мне казалось, что твоя работа – бесплатно обедать в ресторанах и потом выражать свое взвешенное, беспристрастное мнение.

– Да ладно тебе, не дуйся! – примирительно сказала Алисия. – И потом я же видела работы Эрика. В них нет ничего гениального. Просто хорошие работы хорошего фотохудожника.

– А то, что делает этот мальчишка, – гениально?

– Так как он использует уже известные рецепты, нет, это не гениально, а просто талантливо. Но если он послушается меня и попробует сделать что-то свое…

– Ясно. Значит, возиться с талантом Эрика тебе не хотелось…

– Джулс, ты случайно не доводишься Эрику какой-нибудь родственницей? – поинтересовалась Алисия.

– Нет. А с чего ты взяла…

– Ты просто ведешь себя, будто ты его тетушка. Уверяю тебя, Эрик и сам может за себя постоять… – Алисия помолчала и вдруг, как всегда неожиданно и для самой себя, добавила: – А Жан не может.

– Ясно! Тебя в Эрике не устраивала его самостоятельность. Один раз он уже принял твою помощь и больше не хотел просить тебя о ней. Эрик просто хотел стать личностью, независимой от тебя и твоих предпочтений, проявить самостоятельность. А этот мальчишка самостоятельно ни за что не сможет пробиться. В тебе проснулся материнский инстинкт. Поздравляю.

– Может быть, – легко согласилась Алисия, – ты и права. Мне будет гораздо интереснее повозиться с Жаном, чтобы потом любоваться своей Галатеей, чем бороться с Эриком и его устоявшимся характером. Решено. Я сейчас отвезу тебя домой и вернусь за Жаном. Если через четыре, нет, через три дня он не будет моим душой и телом, можешь сказать мне, что я ничего не стою как женщина!

– Алисия, прежде чем ты начнешь предпринимать какие-то шаги, подумай: а не станет ли тебе скучно, когда ты окончишь эту статую… хм… этого Галатея? – совершенно серьезно спросила Джулс.

Но Алисия не обратила на слова подруги ровным счетом никакого внимания. Она что-то весело напевала и строила планы по завоеванию «милого мальчика».

Память на всякие мелкие детали была очень развита у Алисии еще с детства. Вот и сегодня она с легкостью вспомнила расписание работы ресторана. Отвезя Джулс домой, Алисия еще час покаталась по спальным районам Нью-Йорка, с удовольствием рассекая под дождем по спящим улицам, и к трем часам ночи отправилась к «Галльскому петуху».

Остановив машину у черного входа, Алисия заглушила мотор и крепко задумалась. Может быть, Джулс права? Все же не все слова подруги Алисия пропустила мимо ушей. Стоит ли ей начинать ломиться в эту закрытую дверь?

Я сейчас свободна от каких бы то ни было обязательств. С Мартином покончено раз и навсегда. Впрочем, даже когда я с ним встречалась, – Алисия выразительно фыркнула, – мне эти отношения не мешали заводить романы на стороне. Что же меня сейчас останавливает?

Она открыла окно: в машине было нестерпимо душно. В лицо ей повеяло свежим воздухом, но вкус этого воздуха был с легкой примесью горчинки.

Большой город! – вздохнув, подумала Алисия. Как же было хорошо у родителей в Миннесоте! Я так соскучилась по Верхнему… Чудесно было сидеть вечером возле озера и смотреть, как заходит солнце… А ночью можно было открыть окно, и пахло соснами и свежестью спящего леса. Да и Литл-Уорингтона мне не хватает.

За ее спиной горело зарево огней большого города, города, куда она упорно стремилась.

Я многого добилась, думала Алисия, настроенная дождливой тихой ночью на лирическую волну. Да что там многого! Я добилась всех целей, какие поставила перед собой, когда уезжала из родного городка в десять тысяч жителей. Может быть, моя хандра связана вовсе не с боязнью новых отношений, как считает Джулс, а с тем, что мне больше некуда стремиться?

Алисия удивленно посмотрела на себя в зеркало заднего обзора. Вид у нее был ошеломленный. Это открытие стало настоящей неожиданностью для нее. Алисия впервые за много лет оказалась в тупике.

Может быть, я и отношения с Эриком порвала только потому, что боялась, как бы он не опередил меня? Ну уж об этом думать мне совсем не хочется! – твердо решила она. Против хандры есть два проверенных